Новгородский государственный объединенный музей-заповедник - Александр Невский

Однако в январе 1231 г. Ярослав вновь оставил в Новгороде в качестве наместников двух своих старших сыновей. Они замещали отца во время его отлучек из Новгорода в 11ореяславль.20

Летом 1233 г. во время приготовлений к свадьбе неожиданно скончался 13-летний Федор Ярославич.21 Теперь уже Александр стал! старшим среди своих братьевВ 1236 г. отец Александра! Ярослав Всеволодович, воспользовавшись тем, что за Киев разгорелась ожесточенная борыба между южнорусскими князьями, в которой более всего страдали сами киевляне, покинул Новгород и с помощью новгородцев вокняжился в Киеве.22 Но и контроль над Новгородом Ярослав терять не хотел. Вместо себя он оставил на новгородском столе своего старшего сына Александра. Тому исполнилось уже 15 лет, по представлениям тех времен он сп-ал уже человеком взрослым, у него был опыт правления в Новгороде, но теперь он мог княжить вполне самостоятельно, не всегда прислушиваясь к советам отцовских бояр. В первые же годы своего властвования в Новгороде Александру пришлось столкнуться с рядом серьезных проблем.

Проблемы эти касались взаимоотношений Новгорода со своими западными соседями. На северо-западных границах Новгороду и правившему в нем князю приходилось ст алтеи -иаться со Шведским королевством, на западе - с немецким Орденом меченосцев и различными немецкими епископства-ми в Прибалтике, обладавшими значительной военной мощью. Юго-западные рубежи Новгорода постоянно нарушались силами крепнувшего Литовского государства.

Конфликты между Новгородом и Швецией начались еще в середине XII в., когда шведские короли начали наступление на племена, населявшие Финляндию. В те времена эта страна! была заселена далеко не вся- Ее юго-западную часть населяло племя суоми, которое древнерусские люди называли сумь, а шведы и другие западноевропейские народы - финнами. Внутренние области южной Финляндии, район нейтральных финских озер населяло другое большое финское племя - хеме, или емь по-древнерусски, тавасты по-шведски. С племенем емь у новгородцев были давние контакты. Постепенно распространяя свою власть на прибалтийские племена ©одь, чудь-эстов, весь (вепсов), ижору, ливов, корелу, Новгородская республика вошла в соприкосновение и с емью. Привлекая на свою сторону нарождавшуюся местную знать, новгородское боярство стало подчинять себе емь, заставляя это племя платить дань. Правда, новгородское властвование этим и ограничивалось. Ни укрепленных опорных пунктов, ни религиозных центров, откуда можно было распространять христианство среди языческой еми, у Новгорода в земле этого племени не было. Данное обстоятельство было использовано шведскими феодалами, когда, установив свое господство над племенем сумь, они в 40-х годах XII в. перенесли свои действия во внутренние области южной Финляндии, населенные емъю. В отличие от новгородской, шведская экспансия на* финские земли имела несколько иной характер. Шведские феодалы не ограничивались получением дани, они стремились закрепиться в новых землях, возводя там крепости, подчиняя местное население пришлой администрации, вводя шведское законодательство, идеологически подготовляя и закрепляя все это насильственным обращением тавастов в католичество. Первоначально емь весьма благосклонно воспринимала пропаганду шведских миссионеров, рассчитывая с шведской помощью избавиться от уплаты дани Новгороду, что, в свою очередь, вызвало походы отца Александра Невского Ярослава Всеволодовича на емь в 1226-1228 гг., но когда шведы стали вводить в земле еми свои порядки и разрушать местные языческие капища, это финское племя ответило восстанием."

О масштабе, характере и отчасти времени этого восстания можно судить по булле знаменито/го папы римского Григория IX от 9 декабря 1237 г., адресованной главе шведской католической церкви упсальскому архиепископу Ярлеру: «Как сообщают дошедшие до нас ваши письма, народ, называемый тавастами, который когда-то трудом и заботами вашими и ваших предшественников был обращен в католическую веру, ныне стараниями врагов креста, своих близких соседей, снова обращен к заблуждению прежней веры и вместе с некоторыми варварами и с помощью дьявола с корнем уничтожает молодое насаждение церкви божией в Та-вастии. Малолетних, которым при крещении засиял свет Христа, они, насильно этого света лишая, умерщвляют; некоторых взрослых, предварительно вынув из них внутренности, приносят в жертву демонам, а других заставляют до потери сознания кружиться вокруг деревьев; некоторых священников ослепляют, а у других из их числа жесточайшим способом перебивают руки и прочие члены, остальных, обернув в солому, предают сожжению; таким образом, яростью этих язычников владычество шведское ниспровергается, отчего легко может наступить совершенное падение христианства, если не будет прибегнуто к помощи бога и его апостолического престола.

Но, чтобы с тем большей охотой поднялись бы мужи богобоязненные против наступающих отступников и варваров, которые церковь божию столь великими потерями привести в упадок жаждут, которые веру католическую с такой отвратительной жестокостью губят, поручаем братству вашему апостолическим посланием: где бы только в означенном государстве или соседних.островах ни находились католические мужи, чтобы они против этих отступников и варваров подняли знамя креста и их силой и мужеством изгнали, по побуждению благодетельного учения».24

Конечно, в папском послании, рассчитанном на чтение в храмах с многочисленными верующими, краски были сгущены, но из обращения папы бесспорно следует, что в земле еми произошло крупное восстание против шведского господства, что для его подавления римская церковь организует крестовый поход «мужей богобоязненных», что тавасты выступили против шведов не одни, а «стараниями своих близких соседей,…вместе с некоторыми варварами». Непосредственными соседями еми были племена суми и корел. Если земли суми уже длительное время находились под властью шведской короны и влиянием католической церкви, это племя не могло помогать еми-тавастам, то остается корела. Но корела входила в состав Новгородского государства, и вмешательство корелы означало вмешательство Новгорода, стремившегося вернуть свои позиции в землях еми. Когда же такое вмешательство имело место?

Булла Григория IX была составлена на основании писем архиепископа Уисальского, в свою очередь основанных на донесениях подчиненного последнему епископа Финляндского Томаса. Папа получил послания от главы шведской церкви, скорее всего, от своего легата Вильгельма Моденского, летом 1237 г. прибывшего в Прибалтику.25 Следовательно, восстание в Тавастии произошло до лета 1237 г., но и незадолго до этого, поскольку в противном случае обращение к папе теряло свой смысл. А «старания врагов креста-., близких соседей» еми, направленные против проникновения в зёмли еми шведов, имели место несколько раньше восстания, т. е. примерно в 1236-1237 гг. Иными словами, противодействие со стороны Новгорода шведской экспансии на восток пришлось на начало княжения в Новгороде Александра Ярославича. Как ни расценивать усилия Новгородской республики, направленные на сохранение своего влияния в землях еми, ясно, что без поддержки и одобрения этих усилий со стороны княжеской власти обойтись было невозможно. Молодой князь принимал решения, и решения ответственные.

Иначе складывались в то время отношения с прибалтийскими немцами. На землях Восточной Прибалтики немцы появились в 80-е гг. XII в., сначала просто проповедуя христианство, а затем, убедившись, что местное население поддается христианизации с трудом, стали подкреплять свои проповеди вооруженной силой. В начале XIII в. сподвижник рижского епископа Альберта Теодерих основал в Прибалтике Орден меченосцев, буллой от 20 октября 1210 г. признанный папой Иннокентием III.26 После этого усилиями меченосцев - «монахов по духу, бойцов по оружию» - немецкие владения в Прибалтике стали быстро расширяться. Орден и рижский епископ сумели захватить земли по нижнему и среднему течению р. Двины, принадлежавшие русскому Полоцкому княжеству или контролировавшиеся им.27 В 1210 г. рыцари перенесли военные действия на земли эстов, где были и владения Новгорода Великого. В 1224 г. меченосцы вместе с войсками рижского епископа захватили главный опорный пункт Новгорода в чудской (эстонской) земле - Юрьев (современный Тарту).28 Последующая ожесточенная борьба привела в 1234 г. к мирному соглашению немцев с Новгородом, выгодному для русской стороны.29 Договор 1234 г. венчал усилия княжившего тогда в Новгороде Ярослава Всеволодовича по предотвращению немецкого наступления на новгородские и псковские землиКогда на новгородский стол вступил Александр, договор 1234 г. продолжал действовать. Ни крестоносцы, ни новгородцы не предпринимали каких-либо враждебных действий друг против друга. Написанное во Владимире на Клязьме сразу после смерти Александра Невского его Житие сообщает о самом раннем контакте Александра с Орденом меченосцев. Современник князя сообщал о том, что некогда к Александру «некто силенъ от Западныя страны, иже нарицаются слугы божий, от tex прииде, aotfl видети дивный пъзрастъ его… именемъ Андреяшь».30 Поскольку приезд Анд-реяша объяснялся в Житии исключительно желанием рыцаря посмотреть на русского князя, многие ученые полагали, что весь эпизод - простой домысел автора Жития, стремившегося разными способами прославить Невского. Однако современник Александра Ярославича рыцарь Андреяш существовал в действительности. Речь должна идти об Андреасе фон Вельвене, в 1241 г- занимавшем высокий пост ливонского вице-магистра. По мнению немецкого исследователя Ф. Бе-нингховена, Андреас фон Вельвен был рыцарем Ордена меченосцев.31 В Житии о приезде рыцаря «от Западныя страны» говорится до рассказа о Невской битве. Следовательно, встреча Андреаса с Александром имела место между 1236 г., когда Александр стал новгородским князем, и 1240 г., когда произошла битва на Неве. В период 1236-1240 гг. единственным временем, когда Орден меченосцев должен был вести важные переговоры с новгородским князем, был 1236 г. Орден готовил большой поход против литовцев и искал союзников. Судя по Житию Александра Невского приезд Андреаса никаких результатов не дал. По словам автора Жития, меченосец только подивился возрасту князя, что весьма показательно, поскольку в 1236 г. Александр был совсем юн, ' и отбыл восвояси. Немецкие источники подтверждают; что в походе немцев на литовские земли новгородцы участия не принимали, но зато принимали участие псковичи. О последнем свидетельствует и Новгородская летопись.32 Очевидно. Александр не поддержал Орден силами Новгорода и ciiЈfcfi дружины по той причине, что в это время уже шла борьба за подчинение еми-тавастов. С другой стороны, он не воспрепятствовал тому, чтобы Ордену помогли псковичи. Тем самым, нормальные отношения с Орденом, обусловленные договором 1234 г., сохранялись, а потому затруднялось участие орденских «мужей богобоязненных» в том крестовом походе против тавастов, к которому, по просьбам шведских епископов, призывал римский папа. Политика совсем еще молодого князя Александра оказывалась достаточно реалистичной и дальновидной.