На краю сознания - Владимир Охременко

– Человек создал его! – мальчишка попытался ударить робота, но тот отскочил и спрятался за мою спину.

– Лично ты еще ничего не создал, – строго возразил я.

– Но и он тоже!

– Нет. Он создал это, – я показал пальцем на звездное небо на стене и повернулся к роботу. – Иди за мной, Энн.

Пятая базовая комплектация Artificial Neural Network, сокращенно – ANN-5. Все они откликались на имя Энн, и этот робот не был исключением. Он последовал за мной, оставив забияку стоять с открытым ртом и провожать нас взглядом. Может быть, благодаря этому разговору одним потенциальным преступником в городе станет меньше? В любом случае, то, что я сделал, было лучше, чем просто применить силу.

В следующий раз я посмотрел на часы у входа в небоскреб «Biotronics». Огромная бетонная башня в центре города возвышалось над всеми остальными зданиями, верхние этажи пропадали где-то в облаках. Это великолепное творение современной архитектуры входило в десятку самых высоких зданий в мире, и на мой вкус, было самым красивым из них. Но любоваться этой красотой было некогда. В запасе было всего одна минута сорок секунд.

– Энн, у тебя есть записывающие устройства? – внезапно пришло в голову решение моей проблемы.

– Аудио, видео, стереокамера.

Замечательно! Сделал добро – и оно тут же ко мне вернулось!

– Отлично. Ты окажешь мне услугу?

– Конечно, господин, – робот ненадолго задумался, по-видимому, его речевой модуль искал подходящую фразу. – Как мне вас называть?

– Ник.

– Конечно, господин Ник. Я имею права задать еще один вопрос? – да, у него был очень вежливый речевой модуль.

– Задавай.

– Почему вы спросили, окажу я вам услугу или нет? Вы могли просто приказать. Я робот, и подчиняюсь человеку.

Хороший вопрос для робота! Я улыбнулся ему в ответ.

– Как я заметил, не всегда подчиняешься. Времени нет, следуй за мной.

Охрана проверила мой новый «диктофон» достаточно быстро, чтобы я оказался в приемной Эдварда Дарио за двенадцать секунд до назначенного времени. Хорошо, что у меня было четыре минуты сорок девять секунд в запасе.

– Вы – Николас Вильфрид? – голос робота-секретаря был, пожалуй, чрезмерно доброжелательным.

– Да, это я.

– Проходите. Господин Дарио вас ожидает.

Кабинет Эдварда Дарио был небольшим. После ярко освещенных длинных коридоров с высокими потолками, бесконечных офисов со стеклянными перегородками и суетящимися служащими трудно было поверить, что я всё еще нахожусь в том же здании. Кабинет был больше похож на комнату в старинном особняке – отделка из красного дерева, старинные часы с маятником, бордовые шторы из парчи. Интерьер был роскошным, но эта роскошь не выглядела вычурной и высокомерной, а наоборот, создавала непередаваемое ощущение уюта у любого прибывшего гостя. Можно было подумать, что я оказался в прошлом, если бы не одна картина на стене, на которой футуристический космический корабль приближался к неизвестной планете. Несбывшаяся мечта человечества.

Сам господин Дарио сидел в кресле за дубовым письменным столом с резными ножками. Седой старик в скромном сером костюме, создавший первое искусственное сознание полвека назад, но не остановившийся на этом.

– Садитесь, господин Вильфрид. – произнес он. – Я понимаю, вы цените свое время, как и я, и потому мы можем сразу перейти к делу. Ведь вас интересует нейронет, верно?

Убедившись, что Энн записывает нас, я ответил:

– Нейронет. Ваше новое слово в передаче данных. В прессу попадают лишь противоречивые слухи о том, что это такое. Кто-то говорит, что вы нашли способ передавать информацию напрямую из сознания в сознание, а некоторые даже пишут, что вы проводите бесчеловечные эксперименты на людях в подвалах вашего здания, – я изобразил улыбку. – Расскажите правду нашим читателям?

Этот человек был предельно вежлив, но он словно не умел улыбаться. Несмотря на мой опыт работы с людьми, мне было сложно разговаривать с ним. Вежливый и лишенный эмоций пожилой человек по своей манере общения напоминал одного из своих роботов.

– В любой сплетне может оказаться доля правды. Если говорить о передаче информации из сознания в сознание, то я могу сейчас сказать, что это уже в прошлом. Несмотря на то, что эта технология не получала никакой огласки, она используется уже больше десяти лет.

Дарио сделал паузу, ожидая увидеть удивление в моих глазах. Но, наверное, именно по этой причине сюда и послали меня: я был готов ко всему.

– Наверное, технология оказалась слишком специфической? Или же сразу была засекречена по требованию Министерства Обороны?

– Отчасти и то, и другое. Это я не буду комментировать, – миллиардер отрицательно покачал головой.

– Тогда расскажите нашим читателям о самой технологии? Как это работает? Это можно объяснить простым языком для непрофессионала?

– Простым языком? – наконец-то я увидел какое-то оживление в глазах собеседника. – Ну что же, я попробую. Представьте сознание, как сложную систему, к которому подключены устройства ввода-вывода. Вы можете даже не знать внутреннюю структуру этой системы. Этакий «черный ящик».

Мне был знаком этот термин, и я знал, что смогу объяснить это читателям. Время интервью было ограничено, и потому останавливаться здесь не стоило.

– Понимаю. Продолжайте.

– Так вот, мы создали к этому «черному ящику» свои устройства ввода-вывода. Вы наверняка знаете, что вся картина окружающей реальности формируется в сознании на основе полученных с устройств ввода данных. Я специально говорю «сознание», не заостряя внимание на том, является ли оно человеческим или искусственным, так как для нас в данном случае нет никакой разницы. Устройства ввода могут быть разными, у человека – глаза и уши, у робота – сенсоры и датчики, но суть одна.

Эдвард Дарио говорил голосом, которым в пору читать скучную лекцию в университете, но скучно мне не было. Я не только хотел узнать у него всё, потому что в этом состоит моя работа. Мне и самому было безумно интересно узнать первым о новинке, которая еще не вышла в свет.

– Вы хотите сказать, что у человеческого сознания и у искусственного при одинаковых входных данных сформируется одинаковая картина окружающей реальности?

– Нет, совсем нет! – Дарио вдруг расхохотался, и мне сразу стало легче от осознания того, что этот человек еще способен испытывать эмоции. – В этом-то и интерес нейронета! Сейчас я попробую вам объяснить на примере.

Дарио протянул руку и развернул ко мне фотографию в рамке, которая все это время стояла на столе, но я не мог видеть раньше, что на ней. Сейчас я видел улыбающегося молодого человека с гитарой в руках.

– Как вы считаете, этот молодой человек – привлекательный? – спросил Дарио.

– Мне трудно сказать. Я ведь не женщина, – я пожал плечами. Наверное, это какой-то родственник Дарио. Сын? Может, стоило всё же сказать, что он симпатичный?

– Вот! – старик поднял палец вверх. – Но даже если бы вы были женщиной, вы бы могли сказать разное. Одна назовет его красавчиком, другая же скажет, что он не в ее вкусе. Понимаете, о чем я?

– Понимаю. При одних и тех же входных данных разные «черные ящики» формируют разную картину реальности.

– Именно так. – Дарио довольно откинулся в кресле. – Реальность субъективна.

– Но ведь существует и объективная реальность, господин Дарио. – осторожно сказал я. Не хотелось спорить с гением, но принять его заявление для меня было как-то сложно. Существуют же факты, которые никак не зависят от наблюдателя!

– Существует, но мы не оперируем с ней напрямую, – продолжил мой собеседник голосом лектора. – Реальность, с которой мы имеем дело, существует только внутри нашего «черного ящика». Помните идею про мозг в банке? Если мы извлечем живой мозг из тела, методами современной медицины обеспечим его жизнедеятельность, а потом при помощи искусственных устройств ввода будем посылать в этот мозг сигналы из компьютера, аналогичные тем, что он бы получал от его органов чувств, этот мозг будет воспринимать ту реальность, которую для него создает компьютер. Он не сможет отличить ее от настоящей.

– Значит, в ваших подвалах вы действительно извлекаете мозги из тел и помещаете их в банки? – я снова улыбнулся. Само собой, это был бредовый слух, но для читателя было важно получить его прямое отрицание от первоисточника.

– В лаборатории мы действительно используем около сотни добровольцев для испытания нейронета, – Дарио снова «выключил» эмоции, словно умел делать это по желанию. – Но для этого совсем нет необходимости извлекать их мозги и помещать в банки. Все эти люди живы и здоровы, и с точки зрения нашей с вами, так сказать, объективной реальности находятся в анабиозе. Их тела спят, но мозг продолжает функционировать, используя искусственные системы ввода-вывода.