Не все ангелы летают - Кирилл Казанцев

Найдя сайт, я заполнил анкету, нащелкал с десяток селфи, подражая волку из мультфильма «Ну, погоди!» – тогда и слова такого не было. Принялся активно выбирать невесту – ведь кавалеры приглашают дам.

Дочь, Варя, углядела, чем я занимаюсь:

– Ты что, папа, решил себе фрейлейн найти?

– Я подумаю над твоим предложением, – ответил я. – Но пока – не себе. Своему герою. Надеюсь, разберусь, как это делается через Сеть, быстрее, чем разобью чье-то сердце. И уж тем более раньше, чем кто-то разобьет мое!

Мудрость «Не зарекайся!» почему-то тогда не пришла на ум.

– Ну-ну! – Варвара, кажется, мне не поверила. Ну а ее мать – не поверила точно. И в тот же вечер позвонила:

– Решил найти молодую, красивую? – спросила Зинаида.

– Ты мне такую и желала уходя, – напомнил ей.

– Ну, конечно! – засмеялась бывшая супруга несколько наигранно, как мне показалось.

Я же продолжил путешествие по ярмарке невест. Оказалось, весьма увлекательное занятие.

Шел козел по лесу, по лесу, по лесу.

Нашел себе принцессу, принцессу, принцессу.

– Давай, коза, попрыгаем, попрыгаем, попрыгаем!

И ножками подрыгаем,подрыгаем, подрыгаем! —

крутилась в голове детская то ли песенка, то ли считалочка.

«Дрыгать» доселе было не с кем. У меня появилось несколько подружек, с которыми занимался ежевечерней болтологией, и только-то. Главная героиня, чувствовал, еще не найдена. А хотелось бы.

Понимая, что Галю Биржу в этот вечер из головы не выбросить, я все же вошел в виртуальную реальность. Нашел несколько новых сообщений в почте, выделил одно из них, увидел новое лицо. И – опля! Понял, что это она! Белокурая красавица смотрела на меня своими голубыми глазами с еле уловимой то ли улыбкой, то ли усмешкой на губах. Будто знала обо мне что-то такое, чего я сам о себе не знал, как это бывает с героями индийского кино.

Не понимал, что она во мне нашла, написав первой? Возрастных категорий мы с ней были разных, я – постарше. Не красавец. Конечно, на зеркало пенять особых причин тоже не было. Глаза не косые (разве что иногда бывало), нос не кривой, усы подстрижены ровно. А все-таки?..

Ее фото, судя по дате в уголке, не было выбрано из двух сотен, накопленных за последние двадцать лет, как самое, по мнению его обладательницы, удачное. Оно было не просто свежим, а сделанным именно в этот день! Дама стояла, прислонившись к столу, рядом с компьютером. Ее фигура была отнюдь не модельной – достаточно упитанной, но весьма пропорциональной, как у героинь того же индийского кино.

Ее сообщение ко мне содержало единственный вопрос. В прямом смысле, вот такой: «?» – набранный крупным шрифтом, чтобы я его не пропустил на пустой странице. Конечно, это был плагиат. Мне была известна самая короткая в истории переписка – Виктора Гюго со своим издателем по поводу оценки романа «Отверженные». И я ответил соответствующе: «!» – имея в виду собственную оценку внешности своей новой собеседницы. Моя красавица находилась онлайн, судя по зеленой фишке, и тут же написала: «Тамара». Хоть имя я прочитал ранее в ее анкете, но у нас пошел диалог. Я тоже представился: «Василий Снигирев». Поскольку после этого замолчал, как дурак, она спросила: «И?..» Я спохватился: «Приглашаю на свидание! В воскресенье, в полдень, на площади Минина и Пожарского, у кафе «Олень». Тамара ответила: «Согласна». И зеленый огонек погас. Она вышла из Cети.

Я все смотрел на ее фото и дивился своему везению. Девушка мне кого-то напоминала. Актрису? Девчонку из параллельного класса? Лицо известной парфюмерной компании? Не понять.

Заниматься болтологией с прочими виртуальными подружками в этот вечер уже не хотелось, и я выключил компьютер. Только тут хлопнул себя по лбу! Какое воскресенье?! Какой полдень?! В воскресенье, в полдень, я должен буду провожать в последний путь Галю Биржу! Свидание требовалось сдвинуть. Истинную причину называть не хотелось, вдруг девушка суеверна? Подумает, плохая примета. Написал абстрактно про открывшиеся обстоятельства. Извинившись, предложил перенести встречу на вечер понедельника.

Боялся, а вдруг она до воскресенья не заглянет больше на сайт знакомств? Однако, посмотрев почту еще раз перед сном, убедился, что мое письмо прочитано. Тамара написала: «Бывает» – и согласилась на перенос свидания. Очевидно, она не считала, что понедельник – день тяжелый.

Когда мы с дочерью в воскресенье добрались до нужного дома, увидели траурную толпу перед подъездом, к которой еще стекались люди. Галю Биржу многие знали. Увидев близкую подругу покойной, Анну Спирину (отчества я не помнил), двигавшуюся сквозь народ к подъезду, я решил держаться ее. Потянул за собой Варю. Тетя Галя Спирину называла «Аспириновной» за то, что часто хворала, а вот поди же ты! Аспириновна будет «хворать» еще лет двадцать (дай ей бог здоровья), а той, что над ней подтрунивала, больше нет. Я почувствовал, как к горлу подступил комок…

Вместе с Аспириновной мы с Варей поднялись на девятый этаж. Выйдя из лифта, увидели на площадке серьезных мужчин и лишь единственную женщину – мою бывшую супругу, Варькину мать. Когда я на ней женился, Зинаида была маленькая и тоненькая, как Дюймовочка. Росту с тех пор она не прибавила, а некоторое количество килограммов – таки да, как сказали бы в Одессе, откуда родом моя мама.

– Привет! – сказала нам с Варей ее мама.

– Привет! – хором ответили мы.

Почему-то за время, прошедшее после развода, Зинаида ни разу не приснилась мне. Надеялся, что я ей – тоже. Иначе что бы она увидела? Мою спину, склонившуюся над письменным столом? А если бы она услышала во сне мой голос, то голос наверняка попросил бы ее сделать телевизор потише. Если бы Зина приснилась мне, то, конечно, сидящей перед телевизором, по которому идет ее любимое ток-шоу «Вече», где люди стараются не просто говорить о наболевшем – кричать! Причем, главное, перекричать друг друга…

– Ну как вы? – спросила Зинаида, ощупывая цепким материнским взглядом своего ребенка – достаточно ли пушистый?

– Нормально. – Ребенок смотрел на свою мамашу сверху вниз с иронией. Улыбнуться шире ребенку не позволяла обстановка.

Я решил не мешать разговору мамы с дочкой, которые давно не встречались – аж со вчерашнего вечера! – и прошел вперед. Тем более что видеть меня со спины Зинаиде будет привычнее, подумал.

К сожалению, из-за заминки с экс-супругой, я потерял из виду Аспириновну, которая, сама того не зная, нас вела. Зато увидел Вику, двоюродную сестру Зинаиды. Чуть не брякнул, что черное платье ей идет! Только тут до меня дошло, что именно Вике мне и предстоит выражать соболезнования! Кому же еще? Ведь она – дочь Гали Биржи.

Я испугался, но тут же взял себя в руки. Подумал, что это не тот случай, когда надо бояться. Да уж! А бояться, конечно, было отчего.

Не так давно Вика заявилась ко мне под тем предлогом, что записалась лечить зуб в поликлинике, расположенной в соседнем доме, а там – очередь. Не хотелось ей сидеть в гнетущей обстановке.

– Надо же! – сделал я ей комплимент, принимая беленькую шубку. – Никогда бы не подумал, Вика, что у тебя может болеть зуб. Что от твоей улыбки заболит у какой-нибудь завистницы – другое дело.

Вика тут же мне эту свою улыбку и подарила. Она была в странноватом, для посещения стоматологической поликлиники, наряде: в мини-юбке, в прозрачных капроновых чулках и коротких сапожках на высоком каблуке.

– Кофе? – предложил я.

Вика знала, что кофе я завариваю исключительный.

– Неплохо бы.

Пока возился с туркой, отметил боковым зрением, что Вика за моей спиной ходит туда-сюда. Подумал, зубного врача боится.

Приняв чашку, она перешла в гостиную. Мне пришлось проследовать за гостьей. Пока пили кофе, вели светскую беседу. Мне показалось, Вика и сама болтает что попало и меня тоже почти не слушает. Вдруг она спросила:

– Ну а как ты вообще живешь, Василий Снигирев, один? – Она поднялась с кресла, в котором сидела.

– Нормально, – выдал я самый остроумный на свете ответ. И добавил: – Стал чемпионом своей квартиры по выполнению комплекса ГСУ (готовка – стирка – уборка). Варваре за мной не угнаться.

– Жалеешь, что с Зиной развелся? – Задавая этот вопрос, Вика вдруг уперлась ногой в диван, на котором я сидел, и посмотрела мне в глаза сверху вниз. Решила поиграть в следователя, что ли? Я невольно скосил глаза на ее ногу в прозрачном чулке, по которой юбка, и без того «символическая», еще дальше уползла наверх. Нога мне понравилась, но я постарался на нее больше не смотреть. Не стал отвечать, что это Зина со мной развелась, а не я с ней. Решил отшутиться:

– Все ночи провожу теперь в слезах и раскаянии.

Вика подняла повыше подбородок, смерила меня оценивающим взглядом и внезапно отколола такой номер! Сделав упор на ногу, которой я залюбовался, встала на диван во весь рост, так, что мои колени оказались между ее длинных ног, и, уперев руки в боки, посмотрела на меня с видом победительницы. Я не успел сообразить, что означает сей акробатический этюд, лишь пропищал шутовски-испуганно: