Черная кошка в белой комнате - Елена Михалкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Результатом ее поисков стала пятикомнатная квартира в новостройке возле одного из больших московских парков. Новостройки Алевтина тоже не любила, но расположение дома было таким удачным, что она смирилась. Квартиру не успели толком обставить, и одна из комнат стояла совершенно пустой, но решением Анатолия Ильича вечеринку не стали переносить.
– Пока ты, дорогая, обставляешь спальню, пройдет еще полгода, – прямо сказал он супруге. – Так что созывай, кого хочешь, но сейчас. Подходящего стола на кухню нет? А мы на чем едим? Что значит старый, неподходящий? Закрой скатеркой, будет подходящий.
Алевтина закатила глаза, но спорить с мужем не стала.
Вот потому новоселье у Гроздевых отмечали в полупустой квартире, а горшки с цветами, подаренные Алевтине (срезанные цветы она не любила, считала мертвыми), ставили на все свободные поверхности. В столовой Маша пару раз задела конусовидную темно-зеленую башенку, похожую на можжевельник, и переставила ее на полку в коридоре, поборов в себе желание встать рядом и превратиться в какой-нибудь кактус, чтобы никто ее не замечал и не трогал.
С Алевтиной ее познакомила общая приятельница, и Гроздева, узнав, что Маша пишет стихи, тут же пригласила ее на новоселье. Маша не обольщалась по поводу того, что приглашение вызвано личной симпатией. Алевтина Дмитриевна хотела разбавить прозаичных гостей, большинство из которых были коллеги Анатолия Ильича, творческим человеком. «Вы же поэт, – улыбаясь, сказала она Маше. – Мне будет очень интересно поговорить с вами о поэзии, поверьте».
Маша не собиралась разговаривать с Алевтиной о поэзии, потому что терпеть не могла подобные разговоры. И сама она не считала себя поэтом. Маша писала исключительно стихи для детей, никогда не покушаясь на «взрослую» поэзию, но Алевтина не сочла нужным принять это во внимание. Пишет стихи? Пишет. Значит, поэт!
Маша сама не заметила, в какой момент ее так взяли в оборот утонченными руками, что отказаться стало невозможным, и вот неделю спустя была вынуждена улыбаться и делать «поэтическое лицо» перед гостями, сплошь незнакомыми, а также поддерживать интеллектуальную беседу.
Приглашенная компания быстро разбилась на две части. Во главе одной были Алевтина и Анатолий, в другой заразительно смеялся и рассыпал вокруг себя шутки бывший партнер Гроздева, оставивший совместное дело пару месяцев назад, чтобы начать собственный бизнес, – Павел Калугин. Он был высокий, синеглазый, шумный, единственный из мужчин не в костюме, а в свободной рубахе навыпуск. Было в нем что-то пиратское. Маша мысленно закрыла Калугину левый глаз повязкой, посадила крикливого попугая ему на плечо и осталась довольна увиденным.
Уйдя из фирмы, Калугин отношений с Анатолием не испортил, и потому напряженности между ними не наблюдалось. Скорее уж, заметила Маша, она чувствовалась между супругами Гроздевыми. Высокая Алевтина в шелковом синем платье, прекрасно сидевшем на ее худощавой фигуре, ходила следом за мужем. А тот, переходя из комнаты в комнату, иронически комментировал затеи супруги «по декораторской части». В маленькой проходной комнатке, которую в будущем планировали использовать под библиотеку, он остановился над коробкой, в которой лежали книги и тетради, достал одну из них, начал о чем-то спорить с Алевтиной, которую поведение супруга окончательно вывело из себя…
И вот тут-то все и произошло.
Павел Калугин, к тому моменту дурачившийся вместе с остальной компанией, забежал в будущую библиотеку, быстро огляделся, с преувеличенным поклоном выхватил из рук Анатолия тетрадь и бросился, хохоча, удирать по коридору. Остальная компания с восторгом подхватила забаву, потому что разговоры Алевтины о поэзии сквозь сжатые зубы изрядно утомили изысканное общество. Общество, улюлюкая и свистя, помчалось догонять Калугина, благо в полупустых комнатах можно было не опасаться разбить ценную вазу или опрокинуть хрупкий стеклянный шкафчик.
– Маринка, загоняй его в библиотеку!
– Коля, слева, слева заходи!
– Ату его! Ату!
Спрятавшись в одной из комнат и переждав, пока вся компания проскочит мимо, Калугин пробежал по коридору обратно – мимо слегка опешившей Маши – и сшиб локтем переставленный ею цветок-башенку. Почти догнавшему его мужу Марины пришлось затормозить, на него налетели остальные, и в коридоре образовалась куча-мала.
– Не обращайте на них внимания, – посоветовала Алевтина Маше, выходя в коридор. – Павел у нас – носитель вируса коллективного безумия. Кстати, куда он делся?
– Пусть тетрадь отдаст! – прогремел Анатолий, тщетно пытаясь перешагнуть через сидящих на полу людей. – Что за шутки?
«Пират» обнаружился возле закрытой двери. Прислонившись к стене, он небрежно помахивал тетрадью, на обложке которой была нарисована черная кошка. Дождавшись, пока все соберутся рядом, он объявил:
– Предлагаю пари! Давайте спорить, что я за пять минут спрячу тетрадь в комнате так, что вы ее не найдете! Нет, не за пять – за десять!
Пухлая маленькая Вика, приятельница Алевтины, подошла к двери, заглянула в комнату.
– Здесь почти ничего нет! – Голос ее гулко отдавался от стен. – Просто белая комната. Только трельяж какой-то старый.
– Не старый, а старинный, – возразила недовольно Алевтина. – Я все хочу его отреставрировать, да не успеваю.
Павел осторожно оттеснил Вику от двери.
– Не подглядывать! У меня есть одно место на примете, не хочу, чтобы его обнаружили раньше времени. Десять минут, все помнят?
Анатолий оценивающим взглядом окинул тетрадь, которую Калугин держал над головой.
– Некуда ее прятать, – уверенно сказал он.
– Ничего, я попробую.
– Рискнешь сотней?
– Сотней? Маловато. Давай на триста.
Гроздев довольно хохотнул, качнул лобастой головой.
– Сделаю я тебя, Павлуша, на триста зеленых. Может, передумаешь?
– Кто кого сделает – большой вопрос! Про десять минут не забыл, нет?
– А искать могут все?
– Те, кто согласится на пари.
Калугин усмехнулся, глядя на недоверчивое лицо бывшего партнера, обдумывавшего, где же в его предложении подвох. Комнату Анатолий помнил и был уверен, что толстую общую тетрадь в ней спрятать негде.
– А мы ведь тебя обыщем, когда ты выйдешь, – протянул он.
– Да пожалуйста.
Догадка о том, что собирается сделать с тетрадью Павел, мелькнула на лице Гроздева, и он подавил усмешку. «Думаешь, Пашка, что всех перехитришь?»
– Согласен, – решительно сказал он.
– И я тоже! – подал голос веселый кругленький человечек с не подходящим ему именем Рудольф.
– А дамы могут принять участие в пари?
– Разумеется, Оленька, зачем спрашивать?
– Тогда и я хочу!
– И я! Люблю искать спрятанное.
– Натренировались, наверное, на супруге – да, Ксения Ильинична?
– Ну тебя, Рудик! А ты ему не поддакивай!
Маша с улыбкой смотрела, как разгоряченные от выпивки и бега мужчины один за другим подключаются к пари, предложенному «пиратом». Женщины раздумывали дольше, но, в конце концов, двое согласились.
– По рукам! – объявил Павел. – Итак, господа, засекайте время! И не вздумайте подсматривать!
Он уже собирался скрыться за дверью, но тут Анатолий, подмигнув Маше, шагнул к нему и придержал дверь рукой.
– Не торопись, Павлуша! Сначала мне нужно кое-что включить…
Он быстрыми шагами подошел к подоконнику и почти сразу вернулся обратно. Плотно захлопнул дверь, и изнутри донесся тихий писк, быстро оборвавшийся. Анатолий расхохотался, не сдерживаясь и не беспокоясь о том, что его голос слышен в комнате.
– Что смешного? – нахмурившись, спросила Алевтина.
– Да то, что Пашка наверняка решил тетрадь из окна выкинуть. Окна-то на парк выходят, он думает, никто ее потом не найдет между деревьев. Потому и торопился – боялся, что мы кого-нибудь вниз отправим, под окна.
– Нечестно!
– Да, так не договаривались. Надо ему сказать, что это будет считаться проигрышем.
– А то он сам не знает!
– Давайте его с поличным поймаем, когда он станет тетрадь бросать.
– Не успеем.
– Спокойно, спокойно. – Гроздев вытер с красного лица выступившие капельки пота. – Не нужно лишней суеты. Все предусмотрено заранее.
– В каком смысле?
– В таком, что в комнате – сигнализация. Я ее только что включил.
– Отключит!
– Тем более она на открывание окон изнутри не сработает.
– Нет, детки, вы не поняли, – очень довольным голосом пояснил Анатолий. – Эту сигнализацию так просто не отключить. И срабатывает она не просто на размыкание створок окон, а на изменение давления воздуха в комнате. Так что стоит нашему Павлуше открыть окошко или дверь, как она тут же заверещит диким голосом.
– Аля, как ты на это согласилась? – удивленно спросила Марина. – Техника! В твоем доме!
– Временная мера, – поморщилась та. – К тому же вопрос безопасности для меня важен. Не забывай – второй этаж, ловкий вор может легко сюда залезть. А решетки поставить пока не успели.
