Красавица без сердца (СИ) - Романова Архелая

На следующее утро он не вышел на работу, и коллеги забеспокоились. На телефоне Андрея было обнаружено сотни звонков и сообщений, а вечером, когда подчиненные уже потеряли надежду услышать ответ, поехали к нему домой. Дверь никто не открыл. Тогда вызвали мать Андрея, кстати, тоже обеспокоенную молчанием сына. С ее разрешения специалисты выломали дверь, и обнаружили на полу тело Русакова. Ему нанесли 10 ударов ножом, оружие убийства не нашли. В квартире никого больше не было. Никаких зацепок или улик.

— И что? — спросила я. — В чем заключается таинственность истории? Убийца, очевидно, кто-то из знакомых. Пришел в гости, и схватился за нож.

— А странность в том, — торжествующе задрала палец вверх Катька, — что к Андрею никто не приходил. Он живет в жилом комплексе с охраной, так же на территории, как и в подъезде, полно камер. Но ни на одной из них нет никого, кто направлялся в квартиру Андрея, кроме него самого.

— Может, какое-то время камеры не работали?

— Запись идет беспрерывно. И не забывай про консьержа. В общем, одна из камер установлена как раз напротив двери в квартиру Андрея. И никто, кроме него самого, за последние четыре дня в квартиру не входил и не выходил.

— Может, кто-то пришел к нему в гости раньше? — предположила я.

Катька усмехнулась.

— Но место преступления он же как-то должен был покинуть? Тогда камеры бы зафиксировали человека, выходящего из квартиры. Но никого нет. Вплоть до приезда специалистов.

— Тогда это консьерж, — решила я. — Подделала записи и…

— Шестидесятилетняя женщина? — насмешливо спросила Катя. — Ты смеешься? И спецы уже проверили видео. Все в порядке.

— Убийца спустился с крыши, — воскликнула я. — Вот!

— Не-а, — мотнула головой сестра. — Эту версию уже предлагали. Окна закрыты изнутри. Все. И Андрей жил на десятом этаже в семнадцатиэтажном доме. Сомневаюсь, что кто-то рискнет спускаться с такой высоты.

— Уверена, этому есть разумное объяснение, — решила я, сворачивая к дому деда. — Так что оставь работу полиции. И не вздумай рассказывать эти сказки в присутствии деда! Он будет волноваться, у него опять поднимется давление…

— Да поняла я, — перебила меня Катька, отстёгивая ремень. — Хотя вряд ли деда напугаешь такой историей.

Я тихонько фыркнула. Что правда, то правда. Дед, будучи генерал-майором на пенсии, в жизни и не такое повидал, так что вшивыми призраками, хватающимися за нож, его не проймешь.

Достав из багажника торт (дед до ужаса любит сладкое, хоть и не признается в этом), мы с Катькой вошли в дом. Встречала нас Людмила Ивановна — женщина, помогающая деду по хозяйству. Вытирая руки о полотенце на ходу, она спешила к нам из кухни.

— Здравствуйте, девочки! Семен Яковлевич в зале. Проходите, стол уже накрыт.

Каждый ужин у деда был настоящим праздником — он не ограничивался простыми угощениями к чаю, накрывая целый стол. Во всяком случае, моя фигура уже с трудом переносила подобные визиты, и я мысленно застонала, вдыхая аппетитные запахи.

Дед обнаружился в кресле возле окна. Сосредоточенно смотря куда-то вдаль, он курил сигарету, что было строжайше запрещено врачом, и, услышав наши шаги, поспешно затушил ее в пепельнице.

— Лиза, Катя, — обрадованно воскликнул он. — Быстро добрались. Я уж думал, только к девяти приедете.

— Мы выехали сразу, — сообщила я, наклоняясь, чтобы поцеловать деда в щеку. Катька сделала то же самое, а я нахмурилась, выразительно взглянув на пепельницу.

— Это что?

— Где? — засуетился дед.

— Вот, — кивнула я. — Тебе врач что сказал?

— Да помню я, помню, — вздохнул дед. — Да день сегодня такой…

Он махнул рукой, приглашая нас к столу и ворчливо заметил:

— Не успели зайти, а ты, Лиза, уже ругаешься. Надо было тебе в полицию идти.

Я пожала плечами, усаживаясь за стол.

— Меня и моя работа устраивает. Пусть лучше Катька в полицию идет. Ей полезно будет.

— Еще чего, — вскинулась сестра. — Я в полицию не хочу. Я буду охотницей за привидениями.

Дед горестно вздохнул. Оставив Катькины бредни без комментария, я улыбнулась и спросила:

— Чего невеселый такой? Опять Людмиле в карты продул?

— Если бы, — хмыкнул дед.

Было видно, что его что-то тревожило, но говорить он не спешил. Решив не давить, я приступила к ужину, который был намного лучше, чем курица моего приготовления. Катька принялась болтать о поступлении в институт, параллельно выспрашивая деда о здоровье.

Так мы и провели вечер, рассуждая об образовании и восхваляя кулинарные способности Людмилы. Когда пришло время подавать чай, Катька вызвалась помочь на кухне. Мы остались с дедом вдвоем, и я спросила:

— Рассказывай, что случилось? На тебе лица нет.

Дед сурово взглянул на меня, и нехотя признался:

— Поликарпыч звонил. Горе у него.

Иван Поликарпович был старым другом деда. Они вместе служили, но потом их пути разошлись: дед отправился работать на благо Родины, а Иван Поликарпович Семеницкий неожиданно подался в бизнесмены. От родителей ему досталось неплохое наследство, которое он выгодно вложил, и на данный момент, насколько мне известно, Семеницкий был богатым человеком. Общения с дедом он не прекратил, и вот уже сорок семь лет их связывает нежная дружба.

— Что произошло?

— Альбина умерла, — мрачно ответил дед.

Глава 2

Я потрясенно взглянула на деда, и неуверенно протянула:

— А Альбина — это …?

— Дочь его, — кивнул дед. — Старшая.

Я выдохнула, одновременно приложив пальцы к вискам. В отличие от деда, Иван Поликарпович себя верностью в супружеском браке не утруждал. Он рано женился, на женщине старше него, и у них родилась дочка. Назвали Альбиной, и она, насколько я помню, была младше моего отца на десять лет. То есть на момент смерти ей было тридцать шесть.

Когда Альбине исполнилось двенадцать, Иван Поликарпович с супругой разошелся, и женился повторно. С той женщиной он прожил в браке довольно долго — девятнадцать лет, и у них тоже родилась девочка — Кристина, помладше моей Катьки года на два. А два года назад Иван Поликарпович неожиданно развелся с Лилей, матерью Кристины, и обзавелся новой супругой младше его аж на сорок лет. Признаюсь честно, я была на свадьбе, и подобный мезальянс вызвал бурю недоумения как у меня, так и у остальных приглашенных.

Лиля, кстати, тоже у разбитого корыта не осталась — уехала за границу, где нашла себе мужа-иностранца. По словам деда, в воспитании своей дочери не участвовала, и только изредка присылала письма да открытки.

— Но как же, — запнулась я. — Как она могла умереть? То есть, я хочу сказать, что Альбина была совсем молодой.

— Все под Богом ходим, — мрачно изрек дед. — Аля выпала с окна, с 12 этажа. Решила окна помыть, да вот, видать, слишком далеко высунулась.

Я нахмурилась.

— Не хочу ничего говорить, но… Зачем она полезла мыть окна? Да еще и летом. Обычно моют весной, да и погода…

В последние дни лили затяжные дожди, так что мыть окна в такую пору я бы не отважилась. Да и смысл? Лучше подождать, пока солнышко выглянет. И опять же — двенадцатый этаж. Не знаю, как другие, а я при мытье окон соблюдаю предельную осторожность.

— К чему ты клонишь? — недовольно спросил дед. — Никакого криминала, если ты об этом. Одно окно уже вымыто, второе — нет. Таз с водой, тряпки у подоконника, все, как положено. В квартире была она одна, соседи сказали, что никого подозрительного не видели.

— А дверь? — поинтересовалась я, вспомнив Катькины рассказы про Андрея Русакова. — Закрыта?

— У них такой замок, что дверь захлопнешь и она закроется, — ответил дед. — Заперта была.

— Ясно. Как Иван Поликарпович? Держится?

— Держится, хоть и с трудом. Нет ничего страшнее на свете, чем гибель своих детей, — печально изрек дед. — Вот что: я Поликарпыча в гости позвать хочу. К себе, на пару деньков, когда все уляжется. Похороны завтра, вот на выходные и позову.