Тот, кто не отбрасывает тени - Росс МакКензи

воздух. Однако времени на отдых у нее не было, так что через пару минут Дженни заставила себя подняться, добрести под ближайший дверной козырек, чтобы укрыться от дождя, и вытащить волшебную палочку. Концом палочки она указала себе под ноги, один из флакончиков-заклинаний засветился особенно ярко – и металлическая решетка стока взорвалась под ударом заклятия, оставляя дыру, за которой бурлил поток сточных вод.

Глядя на бурлящую воду, Дженни сразу поняла, что попытка уйти от погони по канализации заведомо обречена. Она попросту утонет.

Над крышами домов скользила какая-то тень. Огромный ворон кружился в потоках дождя и штормовом ветре – и наконец опустился на землю чуть выше по переулку. Он раскинул крылья, перетряхнулся – и через мгновение снова сделался Джеком-без-Тени.

Дженни подняла палочку и выстрелила в него ярко просиявшим в ночи заклятием. Он увернулся. Дженни отчаянно выстрелила еще раз, и еще, и еще, пока все ее флакончики с заклинаниями не опустели.

– Значит, все? – усмехнулся Джек-без-Тени. И протянул руку ладонью вперед. К его изумлению, Дженни покорно достала из-за пазухи маленькую коробочку из полированного дерева. Он воззрился на сокровище, за которым охотился столько лет, – на Заклятие Судного Дня, его ключ к свободе.

Он потянулся было к коробочке жадной рукой – но тут Дженни плюнула ему в лицо и, развернувшись, швырнула заклятие в сточные воды канализации.

– Чертова ведьма! – Джек-без-Тени врезал ей кулаком по голове, ударом сбив ее с ног, и упал на колени рядом с решеткой стока, вглядываясь в темный бурлящий поток. Когда он снова оглянулся на Дженни, то увидел, что она не потеряла сознание и лихорадочно роется у себя в поясе. Наконец она нашарила флакончик с заклинанием и попыталась зарядить им свою палочку, но Джек успел ногой ударить ее по кисти, так что и заклинание и палочка вылетели из ее пальцев.

Нависая над ней, беспомощно простертой на земле, он заметил какой-то слабый блеск, нагнулся и сорвал у нее с шеи тонкую цепочку. В руке у него оказалась деревянная подвеска в форме слезы с вырезанным на ней символом – таким простым, что весь кулон казался работой ребенка.

Птица в полете.

Джек-без-Тени с усмешкой воззрился на него, а потом сунул руку в один из множества карманов своего черного плаща. И вытащил горсть точно таких же подвесок, целых одиннадцать штук.

– Твой завершает мою коллекцию, теперь я собрал их все, – сказал Джек, бросая двенадцатый деревянный кулон к остальным. А потом сомкнул вокруг них длинные пальцы и сунул горсть безделушек обратно в карман. – Хочу, чтобы ты знала, Дженни Винтер: твои дружки по большей части ломались быстро, их было довольно просто убедить делать то, что требовалось. Некоторые умоляли о пощаде, пытались торговаться, пачками выдавали имена и названия мест, пока в моем списке не осталось только твое имя.

Дженни смотрела на него снизу вверх сквозь пелену мокрых рыжих волос. Изо рта у нее текла тонкая струйка крови, мешаясь с дождевой водой и со слезами, неудержимо лившимися из глаз.

– Во всех старых легендах джинны предстают могущественными существами, – выговорила она. – Но ты не таков. Ты слаб. Ты сломлен, ты в отчаянии, и я испытываю к тебе жалость.

Джек-без-Тени склонился над ней, и Дженни впервые заметила, что он не отбрасывает тени.

– Мне плевать, что ты там испытываешь. Мне не плевать только на заклятие. И я собираюсь его отыскать и вернуть свою свободу.

– Ты не ведаешь, что творишь! Если заклятие попадет в руки Хестер, это… это чудовищно изменит наш мир!

– Дела вашего мира меня тоже не касаются. Когда я буду свободен, мне будет открыто множество других миров. В любом случае кому-кому, а тебе нет смысла волноваться о будущем.

Он низко нагнулся над ней, будто хотел поцеловать в губы, и широко открыл рот, обнажая несколько рядов острых длинных зубов вокруг отверстия, открытого в абсолютную черноту, воняющую гниением. Дженни не могла больше пошевелиться, не могла дышать.

– Ну что, Дженни Винтер, мне наконец удалось тебя испугать?

Дженни не выдержала и закричала.

Внизу, под улицами

Ларабелль Фокс была в туннелях под городом, когда послышался подозрительный шум.

Она едва расслышала – слишком громка была какофония ливня и бурлящей воды в канализации. Потоки дождя превращали дренажную систему в сеть бурных рек, так что во многие туннели было сейчас просто не попасть. Яростные воды неслись мимо ее ног, порой захлестывая ее вощеные непромокаемые ботинки, пенясь и шумя, неся с собой всякий уличный мусор, листья и ветки, нечистоты и трупы кошек и крыс.

У Лары было отличное зрение. Она стрельнула глазами туда-сюда, исследуя поток, казавшийся оранжевым в золотистом свете светильника из драконьего дыхания, висевшего у нее на шее. Из воды ей ответило на взгляд ее собственное колеблющееся отражение: темнокожая тринадцатилетка, вглядывающаяся в поток в надежде увидеть блеск металла. Вдруг подвернется монетка, а то и потерянное кем-нибудь колечко или сережка.

Но сейчас ее внимание привлекла не внезапная ценная находка. А звук жестокой ссоры.

Лара быстро погасила свой фонарик и оказалась в полной темноте. Новенький в этих туннелях наверняка сразу заблудился бы, дезориентировался. Запаниковал бы. Но это все не о Ларе. Она сделала глубокий вдох, выдох и совершенно успокоилась. Она знала тут каждый поворот, каждое ответвление труб – все это было ей знакомо, как младенцу знаком успокаивающий ритм нянькиной колыбельной.

Она тихонько двинулась вперед, на звук голосов, и шум текущей воды заглушал ее шаги. Привычно повернула в нужном месте, где в сторону отходило ответвление трубы. Из примыкающего туннеля показался слабый свет – и Лара замедлила шаг, прижалась к холодной каменной стене. И тихонько, маленькими шажками двинулась вперед, чтобы незаметно заглянуть за угол.

Их было пятеро. Пятеро мальчишек. Все одетые в шмотки «охотников в канализации»: пропитанные воском куртки, высокие ботинки и перчатки, со светильниками из драконьего огня, висящими на шеях. Четверо мальчишек были уже взрослые, можно сказать, почти мужчины, а вот пятый… пятый куда меньше и совсем хлипкий. Четверо парней покрупнее окружили мелкого плотным кольцом. Лара отлично знала этого малыша, потому что в свое время собственнолично научила его секретам сталкерства в трубах под городом. Его звали Джо Коротконожка, и сейчас он в ужасе оглядывался, перескакивая с одного враждебного лица на другое взглядом ярких зеленых глаз.

– Это мое! – Он прижал к груди сталкерскую торбу с какой-то добычей из сточных канав. – Я это честно сам нашел, сам