Взбалмошная красотка - Хлоя Флеминг

Ди повиновалась. Она оглядела кабинет, благо тут и впрямь есть на что посмотреть. Функциональная мебель, абстрактная живопись на стенах вперемежку с изображением сельских пейзажей и родео, окно во всю стену… Впрочем, Ди нравились большие светлые кабинеты.

— Познакомьтесь, — прервал ее размышления Линдон. — Мой отец, Харли Скоувил.

Ух ты! Оказывается, тут целых два Скоувила, и оба приветливо улыбаются. Харли извлек свою тушу из кресла в углу — только теперь Ди заметила, что там кто-то есть, — и глубоким басом поприветствовал ее:

— Ди? А я Харли. Приятно познакомиться!

Он пожал ей руку. То же мне Харли! Прямо как легендарный мотоцикл «Харли-Дэвидсон»!

— Ди, так тебя зовут? — продолжал рокотать папаша. — Это что же, уменьшительно-ласкательное имя? А на самом деле тебя величать Дианой?

— Нет. — Ответ прозвучал слишком резко. Она попыталась поправить положение: — Просто меня так назвали: Ди…

— Ну и замечательно, Ди, милашка. Люблю называть всех по именам. Да ты не смущайся, садись!

Ди выбрала одно из кресел перед здоровенным столом, за которым расположился Линдон Скоувил. Устроив свою папку с рекомендациями и документами на коленях, она терпеливо ждала, когда мужчины займут свои места и приступят наконец к делу.

— Что ж, Ди, давай рассказывай, — проговорил папаша Скоувил. — Что тебя к нам привело?

Догадайся!

— Я… вообще-то, я…

— Папа, наверное, Ди, как и остальные, претендует на работу у нас на ранчо. Верно? — Линдон одарил ее обаятельной улыбкой.

— Именно так, — подтвердила Ди.

— Вот оно что… — Харли Скоувил почесал подбородок, словно проверял, хорошо ли побрился перед приходом на работу. Костюм на нем был явно поплоше, чем у сынишки, хотя любому было известно: денег у Скоувилов куры не клюют. Просто сшить что-нибудь приличное для эдакого медведя задача не простая. А тот, словно прочитав ее мысли, сказал: — Просто меня смутил твой наряд. Уж больно ты разоделась.

Ди почувствовала, что краснеет. Что ж теперь прикажете, потрепанные джинсы надевать?

— Просто я решила, что беседовать при приеме на работу со мной будут не на ранчо и поэтому оделась как полагается, — объяснила она. — Работодателям нравится видеть аккуратно одетого сотрудника. Это показатель серьезного отношения к делу.

— Что верно, то верно, — согласился Харли.

— В общем… сегодня я увидела ваше объявление в газете и поняла, что эта работа для меня. Считаю, что и опыта и образования для работы на ранчо у меня достаточно. Свидетельство тому — эти сертификаты и рекомендации. — Ди раскрыла папку, достала из нее бумаги и передала их Скоувилу-младшему: он сидел ближе всего.

Тот мельком на них взглянул, поднялся с места и, подойдя к отцу, передал бумаги ему.

— Да, да, да, — пробурчал Харли Скоувил, даже не взглянув на документы. — Знаю, эти бумаженции составлены так, что производят неизгладимое впечатление. Но по ним и не поймешь сразу, что за человек перед тобой. Написано одно, а на самом деле — совсем другое. Лучше, Ди, расскажи-ка ты все нам сама. Раз ты уверена, что справишься с работой на ранчо, мы должны знать, откуда у тебя такая уверенность. Или нет? — Он взглянул на сына.

Тот кивнул.

Ди почувствовала, что краснеет. Только подумать! Она тщательно спланировала сценарий беседы с работодателем: резюме, рекомендации, дипломы. Любой на месте семейки Скоувилов был бы доволен. И надо же было ей прийти на работу к таким типам, которым плевать на профессионально подготовленные документы. Им, видите ли, подавай конкретику!

— Д-да… — выдавила из себя Ди. — Как скажете. — Она надеялась, что ничем не выдала своего удивления. — Во-первых, с самого детства я жила на ранчо. Еще мой прадед основал свою компанию на Диком Западе. Во-вторых, я работала рука об руку с отцом, а отучившись в школе, записалась на курсы ветеринаров. Потом поступила в колледж. Изучала там основы скотоводства и управления ранчо.

Мужчины переглянулись.

— Параллельно с обучением, — продолжала Ди, — я писала статьи для специализированных журналов, редактировала справочник «Кто есть кто в животноводстве» и в конце концов стала членом редколлегии «Американского родео».

Брови у папаши Скоувила поползли вверх. Ди это позабавило.

— Все это указано в моем резюме. — Ди кивнула на папку, которая лежала у того на коленях. — Получив высшее образование, я решила продолжить обучение, поступила в аспирантуру по ветеринарии, но тут… возникли финансовые затруднения. Пришлось взять академический отпуск. Бессрочный. Однако я продолжала помогать отцу на ранчо — он ведь не только был его владельцем, но и работал там в качестве ветеринара и селекционера. Разводил быков, получавших призы на выставках.

Скоувил-младший явно пребывал под впечатлением от услышанного. Задумавшись, он закусил губу и внимательно слушал Ди. Воодушевленная подобным приемом, она решила продолжить рассказ:

— Даже по моим хобби можно судить, что вся моя жизнь связана с животными. Я посещаю родео — в качестве зрителя, разумеется, — занимаюсь бросанием лассо, люблю скачки с препятствиями. Там, в папке, — она снова указала на свое резюме, — приложена заметка, в которой об этом подробно говорится. Вот, пожалуй, и все.

— Мда… — Харли Скоувил прочистил глотку. — Ну, детка, звучит впечатляюще, не скрою. Одного я не возьму в толк: почему же ты сейчас не работаешь на отцовском ранчо?

Ди поколебалась: надо ведь так выразиться, чтобы, не дай Бог, не испортить произведенного эффекта.

— Дело в том, что у нашей семьи возникли финансовые затруднения. Мы вынуждены были продать часть скота, чтобы выручить хоть немного денег.

— Но ведь ранчо-то осталось в вашей собственности. Вот и трудитесь на нем. Зачем вам эта работа?

Потому что у меня нет другого выхода, чуть не выпалила Ди. Денег едва хватает, чтобы содержать оставшийся скот, а если так пойдет и дальше, остатки моих земель конфискуют по суду за долги. Устроиться работать туда, где прилично платят, невозможно: ведь вся ее жизнь связана с ранчо, а попробуй просто так найти подобную работу.

Но разве этим двоим об этом скажешь? Ди вздохнула.

— Не хочу терять навыки. Когда-то, надеюсь, и на моем ранчо скота будет не меньше, чем прежде. Во всяком случае, я на это надеюсь. — Она выдавила из себя очередную улыбку. — Но пока мне нужна эта работа.

Линдон Скоувил кивнул. Наступило молчание. Было слышно лишь, как папаша исполняет бравурный марш на подлокотнике кресла да тикают большие старинные часы в углу.

Ди в волнении скрестила пальцы. Она могла бы рассказать о себе еще много чего интересного, но семейство Скоувилов, чего доброго, решит, что она заливает, и тогда не видать ей этой работы как своих ушей.