Аромат страсти - Мередит Рич

Она провела рукой по его гладкой щеке.

– Уэс, ты знаешь, что нравишься мне. Но я не хочу выходить замуж… какие бы доводы ты ни приводил. Просто не хочу.

– Но послушай. Мама и папа обожают тебя. Они будут счастливы.

Тайгер вздохнула:

– Знаю, Уэс. А мы?

Возле них возник облаченный в белую тунику грек-официант.

– Мисс Хейес?

– Да?

– Вас просят к телефону. Звонят из Калифорнии. Пожалуйста, следуйте за мной. Вы сможете поговорить из библиотеки.

Дуглас Тернер, старший партнер юридической фирмы «Уилсон, Тернер и Стайглиц» и исполнитель завещания известного режиссера Гарри Хейеса, поднялся навстречу трем женщинам, вошедшим в его кабинет на Саус-Беверли-драйв в Беверли-Хиллз, штат Калифорния. При всем его опыте и знании жизни в обществе этих дам он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Леди Роуэн, – обратился он к симпатичной сорокалетней блондинке, – не соблаговолите ли присесть сюда?

– Разумеется, мистер Тернер.

Бобби Хейес Роуэн, в простеньком черном костюме от Джоффре Бина, тепло улыбнулась адвокату и присела на обтянутую светло-коричневой кожей банкетку.

– Мисс Хейес, почему бы вам не присесть рядом с вашей матерью?

Тайгер Хейес, все еще не пришедшая в себя после известия о внезапной смерти отца и многочасового перелета, кивнула и села.

– Э, миссис Хейес… – Взгляд Тернера остановился на вдове. – Думаю, здесь вам будет удобно, – и он указал на коричневое кожаное кресло напротив его стола.

– Спасибо, Дуг. – Шерри Хейес, облаченная в один из самых скромных своих нарядов – коротенькое платьице от Джин Муир, – прошла к креслу и села, положив одну длинную загорелую ногу на другую.

Тернер вернулся за стол, взглянул на первую страницу завещания. Выдержал паузу.

– Давай не будем тянуть время, Дуг, – нарушила тишину Шерри Хейес. – В три часа я должна быть у парикмахера. – Бывшая актриса окинула его суровым взглядом больших зеленых глаз.

– Разумеется. – Тернер не уловил печали в ее голосе, но он достаточно долго прожил на свете и понимал, что в сходной ситуации каждый человек ведет себя по-своему. Некоторые женщины с готовностью выставляли свое горе на всеобщее обозрение, другие несли его в себе, третьи не чувствовали его вовсе. Тернер надел очки и начал читать:

– «Я, Гарольд Аллен Хейес, проживающий в Лос-Анджелесе, штат Калифорния, ответственно заявляю, что нижеизложенное есть моя последняя воля и завещание, отменяющее, таким образом, все мои прежние завещания, ранее подписанные мною. Параграф первый…»

Тернера никто не прерывал. Свое состояние Хейес поделил между женой и дочерью. Шерри Хейес отходило поместье «Тулароза» со всеми произведениями искусства и антиквариатом («За одним исключением, упомянутым ниже», – пробубнил Тернер), Тайгер получала уникальную фильмотеку Хейеса и его акции.

– «И наконец, – возвестил Тернер, – моей первой жене Бобби, теперь леди Роуэн, я отписываю один предмет, который она забыла отсудить у меня в ходе бракоразводного процесса: кухонную плиту».

Бобби расхохоталась:

– О, Гарри, ты заставил меня пролететь полсвета ради своей последней шутки. – Маленькая слезинка заблестела в уголке ее правого глаза. – Я всегда говорила, Тайгер, что твой отец – самый невероятный человек из тех. кого мне доводилось встречать.

– Это все? – спросила Шерри Хейес.

– Не совсем. Финансовые вопросы достаточно запутанны. Бухгалтер мистера Хейеса сообщил мне неприятные подробности… – Тернер откашлялся. – Вроде бы мистер Хейес финансировал свою последнюю картину из собственных средств. Как вы знаете, его последние фильмы не имели коммерческого успеха…

– Что ты хочешь этим сказать, Дуг? – прервала его Шерри Хейес. – Есть проблемы?

Тернер окинул взглядом лежащие перед ним бумаги. Вздохнул.

– Есть, и очень большие. Закладная на «Туларозу» получена банком в качестве залога… – Он посмотрел на Тайгер. – А фондовый портфель вашего отца практически распродан. А еще надо заплатить налоги на наследство. – Он печально оглядел женщин. – Ситуация более чем безрадостная.

– Приговоренным к смерти положен сытный ужин. – Роберта, леди Роуэн, улыбнулась и продиктовала заказ официанту. Они с Тайгер отправились на ленч в «Поло-Лондж» отеля «Беверли-Хиллз», известного еще и как «Розовый дворец». Во всяком случае, так его часто называли завсегдатаи-знаменитости, которым нравилось закусывать при скоплении репортеров, дабы меню их ленча или обеда стало достоянием общественности.

– Не шути, мама. Я могу расплатиться вот этим, – и Тайгер позвенела золотыми монетами ожерелья.

– Какие глупости, дорогая. К тому же сегодня угощаю я. – Леди Бобби оглядела свою красавицу дочь. – И потом, неужели ты в такой нужде? Разве у тебя нет трастового фонда или чего-то такого:

Тайгер покачала головой.

– Папа не хотел связывать столь большие деньги. Вместо этого он каждый год выписывал мне на день рождения чек. А мой день рождения, если ты помнишь, ровно через две недели.

– Разумеется, я помню день твоего рождения. – Бобби отбросила со щеки прядь белокурых волос, продемонстрировав перстень с бриллиантом, размером чуть ли не с кубик льда. – Двадцать шестого июня. Я, знаешь ли, при этом присутствовала. Пусть и под наркозом, слава тебе, Господи, но присутствовала.

Официант поставил перед ними закуски, разлил по бокалам охлажденное «шевалье-монтраше» урожая 1976 года.

– И что же мне теперь делать? Я действительно рассчитывала на чек, учитывая развод и все такое.

– Разве ты не получаешь алиментов? – Бобби подняла бокал. – За твое здоровье, дорогая.

– Нет, не получаю. – У Бобби округлились глаза, так что Тайгер поспешила с объяснениями. – Я отказалась от алиментов. Детей у нас с Джеффом не было. Вот…

– Я никогда не считала тебя дурой, – сухо оборвала ее Бобби. – Теперь, похоже, придется признать, что я ошибалась.

– Возможно, мама, но я думала, что у меня достаточно собственных денег.

– Женщине, по определению, не может хватать денег, – вздохнула Бобби. – Кроме того, замуж выходят именно ради алиментов. Именно так можно поквитаться с мужчинами.

– Ладно, после драки кулаками не машут. Вопрос в том, что мне теперь делать?

– Попробуй мой мусс из семги, а потом скоренько найди себе другого мужчину, – ответила Бобби.

Тайгер рассмеялась:

– Это вряд ли. Ничего такого мне как раз и не хочется.

– А чего хочется?

Тайгер задумалась.

– Я хочу стать хозяйкой своей жизни. Для разнообразия.

– И что для этого надо сделать, дорогая?