Битва с небесами - Кристофер Банч

— Скотина, — сказал Кормак. — Надо было его прибить. Еще тогда. Помнишь, он стал учить меня, как управлять прихваткой, а на нас пер триллион эльяров?

— Помню. По-моему, тогда я первый и последний раз слышал, как ты повышаешь голос.

— Я слегка разозлился, — честно сказал Кормак. — Его общество будит во мне худшие качества. Плевать. И забудь о плате за камуфляж.

Вольф возразил было, но Кормак не дал ему говорить.

— Все, вопрос закрыт. Бабки тебе еще понадобятся — когда выпишут открытый ордер. Рано или поздно Циско прикажет взять тебя живым или мертвым. Это как пить дать. И тогда тебе действительно придется туго. Циско болван, но он опасен. Особенно когда за ним — вся Федерация.

Вольфу показалось, что самые стены дрожат от музыки. У круглой стойки толклись посетители, музыканты в центре зала наяривали, не жалея сил.

Кормак наклонился к Вольфу:

— Ну?

Ему приходилось почти кричать.

— Что ну? — спросил Вольф.

— Ну, прошло две недели. Отошел немножко? Вольф пожал плечами:

— Отойду, когда «Грааль» будет готов к взлету. В последнее время я становлюсь дерганым, когда за спиной нет запасного выхода.

— Ребята вкалывают как проклятые. Почти все уже на месте. Кстати, я свистнул отличную маскэлектронику. С противолодочного корабля, который мне подкинули в прошлом году. Сам сегодня и поставлю.

Кто-то поздоровался с ними. Вольф обернулся. Рядом стояла женщина лет двадцати в модном платье типа «скафандр» из черного бархата с прозрачными иллюминаторами. Ее рыжие волосы были коротко и задорно подстрижены. Вольф тоже поздоровался. Женщина, продолжая улыбаться, подняла руку, медленно провела пальцем по губам и растворилась в толпе.

— Я, значит, пашу, а ты тут победы одерживаешь? — скривился Кормак.

— Ничего подобного. Впервые ее вижу. Вы знакомы?

— Нет. Просто встречал как-то раз. Даже не знаю, на работе она или просто решила снять мужика. — Кормак пожал плечами. — Есть будешь?

Вольф кивнул. Они отыскали столик в нише. Вольф опустил звуконепроницаемый экран и скривился от внезапной тишины.

— Чем плохо стареть — музыка становится все громче и громче.

— А все остальное — глуше и глуше, — согласился Кормак. — Значит, фокус в том, чтобы не стареть.

Перед ними ожило электронное меню. Вольф прочел, тронул сенсоры возле салата с улитками и шашлыка из лангустов с карри.

— Вина?

— Нет, — сказал Кормак. — Мне по старинке пива.

Вольф заказал полбутылки белого — судя по описанию, что-то вроде эльзасского рислинга — и откинулся на спинку дивана. Кормак тоже коснулся сенсора, в центре стола открылся маленький люк и появилась кружка с пивом.

— Джошуа, — осторожно сказал Кормак. — Иногда меня подмывает спросить…

— Валяй.

— Болтают, будто ты вырос среди эльяров. Это правда?

— Не совсем, — отвечал Джошуа. — Мои родители были дипломатами. Мы три года прожили на Сауросе. Потом началась война, и эльяры загнали нас в лагерь. — Он внимательно изучил винное меню, выбрал бренди, как утверждалось, земное.

Появился бокал, Вольф отхлебнул и состроил гримасу.

— Кому-то не мешало бы побывать на исторической родине, уточнить рецепт. Так вот, родители мои умерли, я сбежал. Федерация сочла меня ценным кадром. А война продолжалась.

— Что, по-твоему, случилось с эльярами?

— Они исчезли.

— Брось заливать. Миллионы, миллиарды, триллионы эльяров — чик, и нету? Я ведь тоже там был, помнишь? Куда, по-твоему, они делись?

— Не знаю.

— Они вернутся?

— Н-не думаю.

— Значит, мы положили десять лет и черт-те сколько народу, чтобы они спокойненько исчезли?.. За каким лешим они вообще затеяли эту долбаную войну?

Джошуа ответил не сразу:

— Они хотели того же, что и мы. Всю Галактику и еще два ярда. Думаю, двум свиньям в одном космосе не ужиться.

— Очень патриотично, — кивнул Кормак. — Извини. Мне показалось, тебе неприятно об этом говорить.

— Да нет, — сказал Вольф. — Просто я вообще не люблю говорить о войне.

— Так о чем бы ты хотел говорить?

Вольф задумался, потом улыбнулся:

— Ну, например, про ту рыженькую — не привиделась ли она мне?

Люк открылся, появилась еда. Некоторое время оба молча работали челюстями. Потом Кормак поднял глаза.

— Вот она снова. Может быть, сам спросишь?

— Может. Когда доем.

— Похоже, ей самой хочется что-то спросить.

Женщина подошла к кабинке и постучала. Вольф коснулся сенсорной клавиши, и в нишу ворвалась музыка:

Женщина улыбнулась и открыла рот. Вольф наклонился к ней.

— Джошуа! — Кормак навалился на стол, оттолкнул товарища. Луч бластера прошил кабинку и выжег дыру в дальней стене.

Вольф оказался зажат между столом и стеной. Кормак откатился, Вольф вылез. Женщина сунула руку в разрез платья и вытащила миниатюрный пистолет.

Джошуа отбросил стол, ухватил ее за запястье. Женщина вскрикнула, выронила пистолет и отступила назад. В то же мгновение первый из нападавших выстрелил снова.

Луч угодил женщине в спину. Она осела набок. Вольф с пистолетом в руке выскочил из кабинки.

Нападавший был в другом конце зала. Он бежал к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.

Вольф упал на колено: свободная рука придерживает рукоятку, локоть едва упирается в ногу.

«Дыши… дыши… незыблемая твердь…»

Палец коснулся курка, пистолет выстрелил. Разряд ударил бегущего в бок, тот вскрикнул, ухватился за рану, потом обмяк и сполз по ступеням.

Все кричали и бегали. Кормак встал рядом с Вольфом. В руке его тоже был пистолет.

Вольф взглянул на женщину, увидел мертвый, удивленный взгляд. Прошел через зал, словно не замечая столпотворения, и пинком перевернул труп.

Нападавший был совсем юн, не старше женщины, которую по ошибке убил, худощавый, с пробивающейся бородкой. Не обращая внимания на хлещущую из раны кровь, Вольф быстро и привычно осмотрел тело.

Он не нашел никакого удостоверения личности, только во внутреннем кармане обнаружился затертый на сгибах листок. Вольф развернул и прочел:

Разыскивается Джошуа Вольф…

Он передал бумагу Кормаку, тот быстро скользнул по ней глазами.

— Кто-то не дочитал до слов «живым, живехоньким», — пропел владелец ремонтного дока. — Похоже, я плохо потер тот файл. Или новость, что ты здесь, как-то просочилась за пределы астероида.

В зале стояла мертвая тишина.

Вольф не чувствовал угрозы. Он спрятал пистолет. Через мгновение кто-то из женщин истерически рассмеялся, загудели голоса.

— Пошли ко мне, — сказал Кормак. — Со службой безопасности я улажу потом.

Вольф кивнул. Они быстро подошли к выходу. Вольф открыл дверь. Кормак шагнул в коридор и прижался к стене. В коридоре никого не было.

Вольф вышел за Кормаком.

— Сдается мне, — сказал он, — что нам и впрямь стоит поговорить о… дальнейшей маскировке.

По обыкновению непроницаемое лицо Джошуа Вольфа заполняло все три огромных экрана. Сам Джошуа сидел в кресле.

— Что-нибудь чувствуете?

— Нет.

Послышалось шипение, экраны помутнели. Лицо Вольфа окуталось газом, затем побелело, словно от инея. Через несколько мгновений оно начало раздуваться и краснеть, как будто его беспрерывно молотили невидимые кулаки.

Доктор — высокий, крупный и, похоже, занимавшийся в молодости каким-то видом борьбы — встал из-за монитора и подошел к креслу. Он сказал, чтоб его называли Брекмейкером.

Он обошел Джошуа, взял его за подбородок. Вольф, как было велено, неподвижно сидел в кресле, но глаза его следили за врачом.

— Болит?

Глаза Джошуа превратились в заплывшие щелочки.

— Н-не очень.

— Хорошо. Через несколько секунд приступим. Интересная задачка, — продолжал Брекмейкер. — Вы, мой друг, очень… сжились со своим лицом. Да, думаю, можно выразиться так.

Он говорил тоном человека, не привыкшего к возражениям.

— Будь у нас достаточно времени, мы сделали бы совершенно новое лицо, начиная с костей. Слепили бы этакого милого пупсика. Потом укоротили бы ноги примерно на дюйм, внесли бы химические изменения в пищеварительную систему, и через несколько месяцев у вас было бы тело под стать лицу. Розовое, жизнерадостное и толстое. Мне всегда хотелось сотворить что-нибудь подобное, — признался врач. — Увы, у меня, вернее у моих клиентов, не было времени. Да они и не понимали моей задумки. Да, все они утверждали, что хотят измениться, но как только доходило до дела… Можете говорить.

Вольф молчал.

— Поэтому, — продолжал Брекмейкер, выждав меньше секунды, — я всего лишь сделаю вас неузнаваемым для друзей и врагов. Во-первых, мы уберем шрамы и складки, особенно вот здесь, около рта. По счастью, это не ожоговый рубец, так что удалится легко. По ходу дела разгладим кожу на шее. Дальше я немного наращу скулы, сделаю их более выступающими. Выправлю нос. Похоже, его ломали, и не однажды?