Приговор - Джеймс Шиан

— Они? Да, это тебе.

— Спасибо. — Люси взяла парня за руку, проводила в гостиную и усадила на диван. — Отдыхай. Я только поставлю в воду цветы и тут же вернусь.

Она бросила цветы в кухне на стол и вернулась с двумя запотевшими кружками. Ей не терпелось уложить юного красавчика в постель, а спиртное этому способствовало.

— У меня только пиво, — солгала она, протягивая кружку. В памяти Руди мелькнул красный флажок: выпивка была еще одной опасностью, о которой предупреждала мать. Но почему-то он не отказался, не сумел. Взял кружку и сделал большой глоток.

Люси скользнула на диван и устроилась, поджав под себя ноги. Руди боялся опустить глаза: неужели у нее в самом деле нет под сорочкой трусиков? Так они сидели с полчаса, болтая о пустяках. Руди нервно потягивал пиво, Люси теряла терпение. Наконец она отобрала у него кружку и отправилась в кухню снова наполнить ее пивом.

Люси хоть и не могла похвастаться школьным образованием, но была по-житейски мудра. И с первых слов Руди поняла, что он профан в любовных делах. Поэтому решила, что сегодня ничего хорошего ей не обломится и пора завязывать. Но не могла забыть возбуждения в его глазах. Ей давно не приходилось видеть явного желания. Может, будет даже забавно, подумала она. Он такой смазливый. И плеснула в кружку «Джек Дэниелс».

Виски сделало свое дело — Руди коснулся ладонью ее лица, погладил по шее, стал отвечать на ее страстные поцелуи. Рука потянулась к краю сорочки, и наконец он принялся ласкать ее роскошные теплые груди. Руди ощутил, как его захлестывают волны безумного удовольствия, как кровь приливает к голове…

И вдруг наслаждение перехлестнуло через край. Все закружилось, схватило живот. Руди понял, что его вот-вот стошнит, и рванулся к двери, на свежий воздух. Но, вскакивая, зацепил коленом кофейный столик и перевернул свою кружку с виски. Теряя равновесие, попытался ее подхватить, но не успел и накрыл ладонью кусочки стекла. Настроение было безвозвратно испорчено.

— Извини, — пробормотал он, глядя на руку: из глубокого пореза на ковер обильно капала кровь. — Я все вымою. — Руди все еще мутило, но тошнота отступила.

Люси уставилась на разбитую кружку и кровь на ковре и едва сдержалась, чтобы не раскричаться.

— Ничего, все в порядке, — ответила она. — Но я думаю, сейчас тебе лучше уйти. — Она помогла Руди подняться и проводила до двери, а по дороге взяла несколько бумажных полотенец и приложила к его кровоточащей руке. — Я тебе позвоню. — Она не слишком любезно вытолкнула его на улицу и закрыла за ним дверь.

Руди поплелся по дороге, но, пройдя несколько домов, не смог больше сдерживаться — его вырвало на газон перед парадным Карлоса и Пилар Родригесов.

Южнее по Мерсер-стрит Джеронимо Круз пил пиво с парочкой приятелей — Раймоном Кастро и Хосе Герреро. Джеронимо был из Техаса и никогда не расставался с ножом. Рей и Хосе тусовались с ним, потому что он их выбрал, а они боялись отказаться.

Месяц назад Рей и Хосе сидели на крыльце у Кастро, когда появился Джеронимо и спросил:

— Есть еще пиво?

— Конечно, — ответил Рей. И с тех пор пошло-поехало. Они не могли отцепиться от негодяя. Джеронимо заглядывал каждый вечер, всегда с пустыми руками. Рассказывал им про мужчин, которых зарезал, и про женщин, которых изнасиловал. Поигрывал ножом с зазубренным лезвием. Ни Рей, ни Хосе не знали, как от него избавиться.

Они были в курсе, что Джеронимо встречался с Люси, Потому что он сам хвастал. Два-три раза в неделю после нескольких бутылок пива он направлялся в ее домик. Рей и Хосе знали о склонности Люси к мужчинам вроде Джеронимо. Но считали, что это ее дело.

Они допивали по третьей бутылке пива, когда Руди, пошатываясь, вышел на улицу и его стошнило на газон Родригесов. Джеронимо выпучил глаза.

— А это еще что за козел?

— Не знаю, — ответил Рей. — Только перед твоим приходом завалился к Люси. — Он ляпнул это не подумав. Не успели слова сорваться с языка, как он сильно пожалел о том, что сказал. Джеронимо тут же поставил бутылку и скользнул в тень в сторону домика Люси.

— Увидимся, парни, — бросил он не оборачиваясь и через мгновение был у ее двери.

— Что надо? — спросила она, открыв на стук.

— Кто это от тебя только что вышел?

— Не твое дело.

Джеронимо так и подмывало врезать ей. Но это было бы слишком просто, и он решил немного поиграть.

— Просто интересуюсь, вот и все. — Слова прозвучали не слишком убедительно, но Люси не хотела злить мерзавца. Как Рей и Хосе, она его побаивалась.

— Сопляк из хозяйственного магазина. Нализался и завернул ко мне. — Она продолжала собирать осколки стекла.

— И долго он у тебя был?

— Пару минут, не больше. Я прогнала его домой.

Джеронимо сразу понял, что она лжет. На Люси была та же короткая сорочка, что в тот раз, когда она впервые заманила его к себе. Он не ждал, что эта стерва будет ему верна, но вранье его взбесило. Люси, в свою очередь, почувствовала, что он злится.

— Я рада, что ты пришел, — сказала она, поцеловала в губы и прижалась к нему. А когда Круз обнял ее и ответил на поцелуй, подпрыгнула, обвила ногами его талию и шумно выдохнула. Джеронимо понес ее в спальню, швырнул на кровать и грубо стащил через голову сорочку.

Через мгновение они оказались обнаженными. Люси внизу на коленях стонала, уткнувшись лицом в простыню. Он обращался с ней грубо, почти жестоко, но ей это нравилось.

Близился оргазм, и Люси чувствовала, что Джеронимо — ее тип мужчины. А он тем временем достал из брюк нож с зазубренным лезвием, и когда она напряглась, издавая стон, схватил ее левой рукой за волосы, оттянул голову назад и одним скользящим движением перерезал горло. От сильной боли и повинуясь естественной реакции, Люси дернулась, обернулась и, исходя кровью, повалилась на кровать лицом вверх.

— Ни одна стерва не смеет мне врать! — крикнул Джеронимо в ее уже мертвые уши.

ГЛАВА 2

— Уберите всех отсюда! Отправьте по домам! Чтоб никого не было, кроме тех, кого вызову! — Лающий голос принадлежал сержанту Уэсли Брюму из полицейского участка Бэсс-Крика. Он стоял у двери домика Люси Очоа. Вокруг толпились полицейские и соседи. Убийства в городке происходили не каждый день.

Вызов поступил в шесть вечера. Одна из сослуживиц Люси, Бренда Карреро, по дороге домой заглянула проверить, не случилось ли чего-нибудь с ее подругой. Люси не появилась на работе, и это было совсем на нее не похоже. Люси занималась регистрацией выхода на плантацию сборщиков урожая и вела подсчет собранного. А если она болела или по каким-то причинам хотела остаться дома, непременно звонила. Несколько минут Бренда стучала в дверь, но никто не отозвался. Она окликнула Люси — с тем же результатом. Она не могла объяснить, что заставило ее толкнуть дверь, — может, обратила внимание на мух, а может, на то, как принюхивались соседские собаки. Дверь была не заперта. Бренду поразил неприятный, гнилостный запах, словно под домиком сдохла и разложилась крыса.

— Люси, — позвала Бренда тихим испуганным голосом, заглянула в кухню, нерешительно прошла через гостиную и оказалась в спальне. То, что она увидела, отпечаталось в ее памяти навсегда — эта картина долгие месяцы будет преследовать ее в ночных кошмарах.

Вся кровать была залита кровью, а посередине, точно на картине, лежала на спине Люси. Бренда машинально остановила взгляд на зияющей ране на горле: лезвие проникло глубоко. Она подняла глаза на лицо несчастной, и ей показалось, что Люси, умирая, кричала.

Когда мозг переварил увиденное, Бренда Карреро закричала. Она бросилась вон из дома, будто за ней гналась сама смерть, и, спотыкаясь, бежала по улице, пока не наткнулась на соседа, Гектора Авилеса.

— Что такое? Почему ты кричишь? Успокойся!

Бренда попыталась двинуться дальше, но у нее не хватило сил. И тогда она выплеснула свой ужас наружу:

— Она мертва! Мертва! Повсюду кровь! — Девушка молотила руками, стараясь ослабить хватку Гектора. А затем, всхлипывая и не переставая повторять имя Люси, опустилась на землю. Услышав шум, из дома выскочила жена Гектора и склонилась над Брендой.

— Все хорошо, все в порядке. — Она тревожно подняла глаза на мужа. Тот засеменил по направлению к домику Люси. Но постепенно замедлил шаг и замер у входа, нерешительно косясь то на открытую дверь, то на собак.

Полицейское управление городка Бэсс-Крик состояло из семи сотрудников, включая начальника. Убойного отдела не существовало — тяжкие преступления расследовали два детектива.

Дел Шортер занимался сбором улик, а сержанту Уэсли Брюму было поручено руководить его действиями и распоряжаться на месте преступления.

В жизни сержанта Брюма было несколько неизменных величин: он всегда был толстым коротышкой и всю жизнь провел в Бэсс-Крике. Правда, после школы, вступив в ряды морских пехотинцев, отлучился из города на целых четыре года. В школе Уэс, не желая мириться с ограничениями, которые наложила на него природа, пробовал себя то в футболе, то в баскетболе, то в бейсболе, но каждый раз до первой чистки в команде. Хотя старался изо всех сил: рвался к воротам, ставил блок, выполнял бросок по дуге. Он так сильно кряхтел и ворчал, когда промахивался, что одноклассники прозвали неудачливого спортсмена Кряхтелкой. Казалось бы, нелепое прозвище, но Уэс носил его, словно почетный знак, и сделал все, чтобы его так же звали и в морской пехоте.