Записки реаниматолога - Владимир Шпинев

Демон нашептывает: «ну правда, ну все устали, больного ты уже не спасешь – отпусти его!»

Ангел: «есть, есть еще средство, нужно бороться».

Врач, перепробовав все возможности, приходит к выводу – не жилец. Решил, что больше ни чего не поможет. Демон победил? Кто знает. Если в это время его помыслами было – все, этому пациенту уже не помочь, мозг погиб, продлевать жизнь и агонию нет смысла, то это будут видимо ангелы. А если была мысль, что надо потянуть, посмотреть что будет, несмотря на то, что мозг умер, и вроде активность врача за жизнь – благо, но помыслы его другие, кто победил? Демоны?

А если при констатации смерти мозга были выполнены не все процедуры, но все решили, что мозг умер, а у одного, лишь лечащего врача появились сомнения и он будет тянуть, цепляясь за эти сомнения. Кто им руководит?

Врача можно характеризовать – умный, глупый. Но кто внутри его победит, если в каждом докторе сидят и ангелы и демоны?

Все видят как лечит доктор, но не видят, что бушует у него внутри…

Вы скажете – ага, значит вы – убивцы! Однако, с приходом смерти, могут прийти последствия, в виде расследования, поэтому врач, боясь, чаще всего тянет любого пациента до последнего, лишь бы не в его смену. Нам проще вбухать уйму препаратов, возможно дорогостоящих, чем обрывать жизнь, останавливая мучения и агонию.

Записки реаниматолога

Тяжелое дежурство

Подавляющее большинство моих дневниковых записей, несут в себе сухую информацию о прожитом дежурстве, наверное, они мало интересны для читателя, но для меня это ценная информация о прожитом дне или ночном дежурстве.

Со временем, дежурственная острота проходит, вначале мы забываем эмоции иногда нас переполняющие, навалившуюся физическую тяжесть, потом в голове забывается синхронизация всех событий происходивших в этот день. Остается лишь самое самое, нечто вон выходящее, но и оно потом видится неким мутным пятном в уголках нашего сознания и сложный день исчезает, появляются новые впечатления от новых дежурств и так по кругу.

Чем хороши дневниковые записи, пусть даже сухие, написанные в полудреме, это тем, что можно почти заново восстановить тот самый тяжелый и полный впечатлений день или ночь.

Возможно, это странно, нормальных людей впечатляет ночь бурная приключений в ночном клубе, ну или проведенное время с девушкой. Так и должно быть, но так уж получилось, что жизнь врача, особенно в глубинке, мало насыщенна обыденными радостями жизни, он подавляющее большинство своего времени проводит в больнице помогая вылечить недуг или хотя бы облегчить страдание. Нередко именно в таких больницах и создаются новые семьи. Да и чего греха таить, на одну ставку выжить в наших реалиях крайне сложно, вот и приходится брать дежурства сверх необходимого минимума, дабы обеспечить нормальное существование своей семье.

Остановлюсь на одном впечатляющем рабочем дежурстве.

Утро 27 ноября, 9 -30 утра пришел с суточного дежурства из госпиталя. В планах было принять душ, позавтракать, выспаться, посмотреть фильм и уже после неспешно идти на другое ночное дежурство в городскую больницу. Но, к сожалению, за меня ни кто не будет делать те дела, которые входят в мои обязанности, как жителя многоквартирного дома. Будь то – услуги ЖКХ, ссуда, таскание документов из одного офиса в другой. Так и проваландался я все утро и обеденное время. Душ и вкусный обед я конечно же отменять не стал, пятнадцать минут лёжки на диване, так же оставил за своим правом. А вот фильм посмотреть не удалось, выгул моей любимой собаки куда важнее и интереснее, нежели сериал, хотя неплохо было бы эти два занятия объединить, но не всегда это удается.

16-00 Прибыл на дежурство в городскую больницу. Проходя по реанимации, возникает ощущение, как будто очутился в машинном отделении, старые, российского и советского образца дыхательные аппараты издают звук, весьма похожий, будто мы не в больнице, а где то на насосной станции. Хотя по сути, ИВЛ, это тот же аппарат с функцией насоса, вдувающий принудительно воздух в дыхательные меха. Но так откровенно отстать от прогрессивного человечества и застрять в семидесятых годах прошлого столетия… Это в последние десять лет, государство сменило позорные, малофункциональные аппараты на машины с множество функций.

Принял полную палату тяжелых, требующих особого внимания реанимационных больных. На шести койках к моему приходу, лежало шестеро пациентов:

1. Малышка 8 месяцев от роду – острая кишечная инфекция, заставляет практически ежечасно менять полный памперс жидкого кишечного отделяемого. Ко всем бедам, ребенку еще удалось подцепить очаговую пневмонию, заставляя думать о нарушенном иммунитете и далеко не обязательно здесь виновата ВИЧ инфекция. Неправильное питание, тяжелая кишечная инфекция, антисанитария, ведет к тому, что на фоне одной инфекции, присоединяется другая, суперинфекция. Вместе они, без интенсивной терапии, практически гарантированно могут привести к гибели. Мыслей о переводе девочки в обычное отделение, в тот вечер у меня не возникло.

2. Был у нас пациент, мы его Кузьмичем звали. Почему такая фамильярность? Да потому, что застрял он у нас на полтора года. Полтора года выживания и ожидания индивидуального дыхательного аппарата. Если коротко, то некогда крепкий мужчина, работавший в охранном агентстве, вдруг внезапно почувствовал слабость в мышцах, которая постоянно прогрессировала, вплоть до того, что дыхательные мышцы стали отказывать. Вытянули буквально с того света, он прошел все круги реанимационного ада и к моменту моего дежурства он просто жил в нашем отделении. Периодически дышал самостоятельно, катался на своей инвалидной коляске, друзья его выводили гулять, иногда привозили пьяного с ресторана, а на ночь он сам себя подключал к аппарату искусственного дыхания, что бы спокойно выспаться, не думая о том, что следующий вдох можно забыть сделать.

3. Бабушка 78 лет, спайки связали узлом кишечник, не дав пищевому комку нормально пройти по туннелю. Проблему решили оперативным путем. Проблема возникла другая – возраст. В таком преклонном возрасте, мышцы ослабли, а если их еще бомбардировать препаратами вызывающими тотальную релаксацию, да анестетиками, но они очень и очень неохотно приходят в тонус. И чем дольше за пожилого человека дышит аппарат, тем сложнее им восстановиться. Иногда такие пациенты так и погибают, не в силах самостоятельно вдохнуть живительный воздух самостоятельно. Нет, мы их не отключаем, в их плохо защищенную легочную ткань садится злостная инфекция, вызывая пневмонию.

4. Не повезло мужчине, мало того что он перенес второй инфаркт миокарда, будучи в Новосибирске, ему провели аорто-коронарное шунтирование. А спустя всего неделю влетел на автомобиле в столб. В итоге – тяжелая черепно – мозговая травма, нейрохирургу пришлось удалить большую гематому из головы. Снять с аппарата искусственной вентиляции легких его не удалось, присоединилась пневмония, поразившая целую долю легкого. Да и к тому же он так и не смог выйти из комы, по всей видимости от сердечных дел ему не суждено погибнуть, тихо сидя в кресле дома.

5. Старушка, чуть за семьдесят. Её сердце стало не справляться с нагрузкой, в итоге в легких появилась пена. Отек легких почти купирован, но влажные хрипы, еще регистрировались в нижних отделах. Единственная пациентка, которую в случае чего можно перевести в отделение.

6. Ну и женщина, среднего возраста, нашли ее на обочине дороги, избита неизвестными, без сознания. По приезду ее сразу перевели на управляемую вентиляцию легких, проводится предоперационная подготовка, планируется удалить гематому где то в голове.

Итого 4 на ИВЛ, одну можно перевести.

Ситуация конечно, достаточно сложная, но бывало и хуже. Мысленно я понадеялся, что план сверху, на тяжело больных реанимация выполнила и я буду заниматься тем что есть. Но судьба распорядилась иначе…

16-45 поступил больной 64 года, с острым ишемическим (самолично провел пункцию спинномозговой жидкости, ликвор чист как слеза) инсультом, в коме, с низким давлением, в терминальной стадии. Пришлось перевести бабульку с отеком легких. Немедленно пришлось подключить больного к аппарату искусственного дыхания, поставил катетер в центральную вену, назначил соответствующую терапию. Прогноз у мужчины с самого начала был неблагоприятный.

Всё, больше в запасе аппаратов искусственного дыхания нет. Если поступит кто то тяжелый, выбирать кому жить, я, конечно, не стал бы, но пришлось бы оголить операционную и оттуда забрать жизненно-важное оборудование. Одно меня всегда успокаивает в подобной ситуации – то, что дежурство всё равно когда-нибудь закончится.

Анестезиологу тоже досталось – с 18–30 прооперировали внематочную беременность, следом взяли больную с ЧМТ под 6 номером, нашли субдуральную гематому объемом 90 кубов, привезли без давления, на ИВЛ в крайне тяжелом состоянии. Следом прооперировали беременную женщину (кесарево сечение), родили мальчика.