Битва у рифов - Константин Степанович Собко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пальмира обвела взглядом детей и вздохнула:
— Вряд ли вы всё это запомнили.
Малыши переглянулись, надеясь, что у кого-то из них была хорошая память.
Заговорил Орион:
— Мы поплывём по трассе номер тридцать три. Наш риф находится в Большой стране кораллов. Номер рифа — двенадцать семьдесят семь. А ещё можно спрашивать, где живут моя мама Пальмира, папа Дионий и дедушка Силвер. Всё просто.
— Да, мамочка, совсем не сложно.
— Вот именно. Даже Оксу понятно.
— Кто-то сейчас получит от Оксидия!
— Тихо, дети! — сказала Пальмира. — Молодец, Орион. У тебя хорошая память. Запоминайте дальше. Все трассы, а их в океанах много, охраняют патрули — марлины и меч-рыбы. Хищники — акулы, барракуды и прочие крупные рыбы боятся плавать поблизости…
— Что? — воскликнул Оксидий. — Ещё и крупные хищные рыбы? Разве не достаточно людей?
— Что я могу поделать? — вздохнув, ответила Пальмира. — Да, хищников очень много. И они так плохо воспитаны, что могут вас съесть
— Ой, мамочка! — воскликнула пухленькая Иона.
— Я не хочу вас пугать, но и держать в неведении не имею права. Поэтому я обязана добавить, что сверху на вас могут напасть хищные птицы, — продолжила Пальмира. — Всё это вы должны знать. Я тоже была маленькой. И, как видите, ничего со мной не случилось — я слушалась свою маму. Надеюсь, вы всё поняли. А теперь соберитесь вокруг меня. Плывём на восход. Там нас встретит ваш папа. И там находится то самое тёплое течение, которое понесёт нас к экватору. Все готовы путешествовать?
— Да! — ответили малыши.
И черепашки, окружив маму, отправились в своё первое и очень длительное плавание.
*
К тёплому течению они плыли долго. Пока было видно, что происходило на глубине и находилось на дне, на Пальмиру обрушилась масса вопросов. Она отвечала, как и подобало учительнице — подробно, не торопясь.
Вскоре дно скрылось в сумраке и вопросов стало намного меньше. Малышей словно заворожило величие и необозримость моря. К тому же черепашкам нужно было старательно работать плавниками, чтобы держаться рядом с мамой. А в первый день жизни это было далеко не просто. Даже Самсон, поначалу то и дело вырывавшийся вперёд, стал экономить силы.
Солнце поднялось над горизонтом. Столбы света, непрерывно перемещаясь и играя бликами на панцирях черепах, уходили вглубь и гасли в тёмной мгле. Издалека то и дело доносились пощёлкивания, щебет и даже посвистывания и похрюкивания.
— Это хищники? — спросил кто-то из малышей.
— Нет, — ответила Пальмира. — Это перекликаются на большом расстоянии вполне приличные рыбы. Им так легче найти друг друга. Плывя рядом, они разговаривают тихо. Рядом — это в стае, косяке… Запоминайте.
И тут они услышали голос взрослой черепахи, издававшей непривычные звуки — что-то трудно объяснимое.
— Это ваш папа, дети, — сказала Пальмира. — Что-то сегодня он слишком весёлый. Странно. Может быть, что-то съел? Хотя в этих местах не водятся кифозные водоросли. Да и вообще Дионий — приличный мужчина, то есть, никакого кифоза… Всё это очень странно… Неужели…
И тут она замолчала, испугавшись своей мысли.
А голос черепахи звучал всё громче. Наконец они увидели папу. Он плыл им наперерез и выделывал невероятные кульбиты.
— Дионий! — довольно строго окликнула его Пальмира. — Я не понимаю…
— Дорогие мои! — он не дал ей договорить. — Как я рад вас видеть! Вы принесли мне удачу!
— Тише, дорогой, а то всю рыбу распугаешь. Я и твои дети рады вместе с тобой.
— Мои милые дети! Вы себе не представляете, какой сегодня прекрасный день!
— Дорогой! Тебе, пожалуй, нужно опомниться!
— Да я вполне при памяти! А что я сказал? Разве я не спросил, как зовут наших малышей?
— Наконец-то ты пришёл в себя. Смотри, какие у нас милые дети. Жалко, что мою кладку разорили. Их могло быть намного больше.
И Пальмира опять быстро заморгала.
— Ну-ну, успокойся, — сказал Дионий и погладил её по панцирю плавником. — Могло быть и хуже. Помнишь, пару лет назад мимо нашего рифа проплыли черепахи всего с одним малышом?
— Да, помню.
— А у нас, как я погляжу, две девочки — твои помощницы и четыре мальчика. Целых четыре! Кто-нибудь из них, может быть, станет чемпионом в гонках.
— У тебя только гонки на уме, — вздохнула Пальмира. — Дети, назовите свои имена.
Орион произнёс своё имя в последнюю очередь.
— Этот малыш кого-то мне напоминает, — задумчиво произнёс Дионий, глядя на Ориона.
— Вспоминай, дорогой. Думай.
— Думать? Может быть, сначала я поделюсь с вами радостью?
— Просто назови имя. Он похож… на кого… на нашего уважаемого… Неужели так сложно? Я это сразу поняла. Кого мы уважаем?
— А! Ну конечно! — воскликнул Дионий и хлопнул плавником себя по лбу. — Светлая полоса от носа до хвоста! Он же в точности похож на дедушку Силвера! По окрасу, разумеется, а не по возрасту.
— Верно. А теперь поделись с нами радостью.
— С удовольствием!
— Дети! — сказала Пальмира. — Внимательно выслушайте, что сейчас расскажет ваш папа, и никогда в жизни так не поступайте!
— А вот и не угадала! Дети! Мы теперь богаты! Можем купить целый риф! Или весь верхний этаж с видом на косметический салон или спорт-атолл!
— Ты угадал имя победителя?
— Да! Конечно, я рисковал, но тебе известно, что риск — моё увлечение. Мой образ жизни!
— Твой образ жизни мне хорошо знаком.
— Я поставил не на прославленного Скорохода. Я сделал ставку на новичка — Колосса. Чутьё!
— И что?
— Такое бывает один раз в жизни! Я забрал все жемчужины! Да здравствует Колосс!
— Тише, дорогой.
— Хорошо. Дело было так: за десять миль до финиша впереди шёл Скороход. Но я был абсолютно спокоен и холоден как мраморная рыба.
— Я за тобой это замечала, — сказала Пальмира.
— И, представляешь, вдруг из морских раковин звучит, что Скороход, а вслед за ним все сильнейшие уходят в сторону от финишной прямой. А почему, как ты думаешь?
— Таран, дорогой. Это понятно.
