Сломанная печать - Иванна Осипова

Он почти силой усадил её за стол. Девчонка так и норовила сбежать, хотя он ничем не угрожал ей. Виктор Дэй, магистр магии Чувств, и не посмел бы причинить зло той, кто так был похож на женщину из прошлого. Даже щит, который любой эмпат первым делом учится ставить на себя при обучении, не спас его от душевных терзаний. Личико со знакомыми чертами было бледно, но решительно. Если бы не магическая ловушка (Виктор иногда использовал такие на беспокойных пациентах), то она бы выскользнула, готовая бороться до последнего. Мариса выглядела загнанным зверьком. Он вспомнил о лисах, что перегрызали себе лапы, только бы вырваться из капкана.

Произошедшее требовало осмысления, а он тратил силы на то, чтобы не выпустить девочку из поля внимания. Магия так легко разрушалась в противоборстве двух творящих заклинания. Магистр Дэй, как лекарь-эмпат, привык действовать в сложных ситуациях, требующих быстрого принятия решений, но теперь немного растерялся. Разве думал он, заходя в трактир в рабочем районе Истеда, что встретит юную копию Регины? Они никогда не были парой, но Виктор оставался верным другом, любил издали, стараясь не мешать семейному счастью единственных близких людей. Сейчас он ловил на себе настороженный взгляд Марисы, пытаясь понять, как судьба могла распорядиться таким образом.

Днём магистр Дэй посещал клинику для бедных на окраине столицы. Обычная лекарская практика, которой Виктор посвящал свободное от преподавания время. Он принимал пациентов два раза на неделе, стараясь помочь тем, чем мог, изредка приводил для тренировок студентов из Академии. Вечером, уставший и задумчивый, направился в сторону дома, но зашёл в первый же трактир — с утра ничего не удалось поесть. Если не сейчас, то за столом он окажется не ранее чем через полтора часа.

Заведение оказалось не из лучших. Да и каким ему быть, если в округе ютились рабочие с мануфактур (семьи у них были большие и вечно голодные)? Народ победнее снимал угол в доходных домах — подённые, приезжие из деревень и гулящие женщины. Бродяги ночевали, где придётся, перебиваясь случайным заработком или подачками.

Внутри трактира Виктор быстро определил принадлежность каждого посетителя к той или иной негласной касте бедняков. Хохот подвыпивших мужиков и визг девиц резал тонкий слух эмпата. Кисловатые запахи из смеси плохой еды и немытого тела заставили сбиться дыхание. Магистр Дэй ко многому привык, но готов был повернуть назад, чтобы глотнуть свежего воздуха. И только невысокая тоненькая девушка возле стойки вызвала удивление, задержав в зале. Она и в ветхом тряпье неуловимо не вписывалась в неприятную, но понятную картину.

Для магистра стало открытием то, что нищая девчонка использовала магию, словно окутывая трактирщика, накрывая незримой вуалью чувства жалости и готовности помочь. Как и другие маги, эмпаты всегда происходили из высшего сословия. Бастарды, получившие способности, встречались редко — аристократы старались не допустить появления на свет незаконного ребёнка, а мнения бесправной матери никто не спрашивал. Каким образом удалось выжить этому созданию, оставалось загадкой.

Подойдя ближе, Виктор увидел, как под воздействием нехитрой магии трактирщик выкладывает на прилавок головку сыра, несколько хлебцев и окорок в промасленной бумаге. Простая уловка голодного ребёнка. Добившись своего, девушка достала мешок и торопливо спрятала провиант.

— Я заплачу, — магистр Дэй положил руку на плечо сообразительной девчонки, сжал несильно, но категорично.

Он всегда предпочитал действовать по справедливости. Трактирщик замер, часто моргая, взгляд его ожил, но оставался немного растерянным. Простой люд всегда был подвержен зачарованию лучше, чем потомственные маги, имевшие собственные защиты и амулеты.

— Девочка купила еды, — напомнил ему Виктор, выложил одной рукой монеты на стойку, второй продолжая удерживать необычную бродяжку.

Попытавшись вырваться, она развернулась, запрокинула голову. Янтарные глаза горели негодованием и необычной силой, принадлежность которой магистр определить не смог, хотя обычно хорошо различал все Ковенанты.

— Вы не смеете…

Нити внушающей магии начали сплетаться вокруг головы мужчины, но бессильно обрывались снова и снова. Девчонка закусила губу от бессилия. Активно пользовалась она родной стихией лекаря — эмпатией.

— Не трать силы, милая, — участливо прошептал Виктор, а пальцы сами разжались.

Он опять вспомнил этот момент. В чужом лице магистр узнал черты Регины. Его любимой Регины… Она никогда не слыла в обществе красавицей, но отличалась умом и решительным характером. Не каждый молодой маг готов был посвататься к миловидной, но слишком серьёзной дочери придворного лекаря. Большинство предпочитали девушек с весёлым и лёгким нравом, но Виктор и его приятель Фрост соперничали за руку Регины. Она выбрала Фроста, а Виктор не посмел пойти против её чувств.

Очнулся магистр, когда девчонка метнулась к дверям, успел перехватить магическим импульсом, не привлекая внимая других посетителей. На них и так косились. Как это выглядело со стороны: хорошо одетый господин крутится вокруг молоденькой нищенки. Трактирщик таращил круглые глаза, продолжая переживать недавнее затмение рассудка.

— Принесите нам тушёного мяса с овощами вон за тот стол.

Прихватив девушку под локоток, Виктор Дэй направился в самый дальний угол залы. Спустя несколько минут на липкий стол грохнулись миски с сомнительным варевом и хлеб. Поковырявшись в тарелке, он бросил цепкий взгляд на девчонку, удивляясь, почему всё ещё не покинул трактир, а возится с бродяжкой.

— Ешь и поговорим. Не притворяйся сытой.

Поёжившись, она покосилась на миску с облачком пара.

— Мне нечего дать взамен, — бродяжка поджала губы и смотрела исподлобья. – Если вы ждёте… — она сглотнула, — особой благодарности, то…

Виктор вспыхнул, поняв, куда она клонит. Впрочем, что могла подумать девочка с улицы о приставучем незнакомце? Вероятно, она привыкла не к самому благородному обращению.

— Ты ничего не должна, — вполголоса заверил магистр Дэй. — Я не насилую детей.

— Мне восемнадцать. — Машинальным движением она проверила котомку, лежащую рядом.

Девчонка схватила ложку, а Виктор успел заметить магический ожог на ладони.

«Становится всё интереснее», — он размышлял, куда его заведёт ноющее от старых ран сердце.

Как же она была похожа на Регину! И магия… Эти обстоятельства требовали разъяснений. А пока он наблюдал, как обитательница трущоб неторопливо ела, откусывая хлеб маленькими кусочками. Слишком аккуратно, держа спину прямо, расправив плечи. Из своей миски Виктор выудил несколько более-менее аппетитных волокон мяса. Желание есть пропало.

После трапезы у бродяжки выступил румянец на щеках, шаль раскрылась, сползая с плеч. У Дэя на языке вертелся вопрос, но он не произнёс ни слова. Вытянув шею, лекарь разглядывал брошь, приколотую к несвежему платью девушки. У магистра похолодели руки. Немного грубоватая работа деревенского мастера, тёмный металл с выбитыми