Записки наемника - Виктор Гончаров

В принципе, думал он, его могли «сдать». Поэтому ночевать в свою квартиру не пошел, а снял по газетному объявлению еще одну квартиру, не считаясь с деньгами. Потом он вообще не вернулся в ту, первую квартиру, хоть книг было жалко. Особенно Бердяева.

Юрий знал в городе трех-четырех человек, через которых мог получить вторую половину заработанных денег, но деньги ему не были нужны.

Снова он лежал на диванчике, снова, но теперь уже на табуретке стояла бутылка с водкой, снова глаза были устремлены в потолок.

Раньше, когда Юрий был помоложе, он не думал. Ни о чем не думал. Но с возрастом, по мере осмысления прожитого ему все чаще и чаще становилось не по себе, а иногда и просто жутко; он начинал бояться за свой рассудок.

Газеты раструбили и растрезвонили сообщение о невероятном убийстве финансового магната по всему свету. Боже! Сколько таких убийств заказывается, готовится и производится в нашем грешном мире.

И – ничего! Мир не рухнул.

Юрий твердо решил, что ради собственного успокоения и спасения он пойдет в монастырь. В обычной жизни ему делать нечего. Он будет вынужден заниматься тем, чему его научили, к чему его подготавливали и чем он занимался, зарабатывая деньги.

– Нет, деньги мне не нужны! – произнес Юрий и решил пойти в ресторан. Он надеялся на случайную встречу с интересными людьми. Но кто теперь может быть интересным в этой дурацкой погоне за «лишним» куском? Слышны только одни разговоры: «бабки», деньги, доллары, марочки!

Юрий принял ванну, тщательно побрился, оделся получше и с вечера занял место в одном из ресторанов.

Как назло, вечер был вялым. И людей почти не было, и настроения тоже. Поэтому Юрий пил. К нему за столик так никто и не подсел. Сначала Юрий выпил заказанных триста граммов водки. Потом заказал бутылку коньяка и часам к девяти опустошил ее.

– Еще водки, – бросил он подошедшей официантке и та принесла бутылку.

В голове у Юрия все смешалось. Ему хотелось выскочить на подиум, на котором время от времени уныло извивалась в сольном танце какая-то купленная артисточка, и закричать, что это он убил Лисенчука. Он уже был готов это сделать, но только не смог подняться на ноги.

И тут к нему подсел тоже пьяный мужчина, растопыренными пятернями приглаживающий волосы, начал говорить что-то бессвязное, попробовал налить водки, но разлил ее.

– Пошел вон! – заорал на него Юрий, – говорю, пошел отсюда!

Мужчина обиженно удалился, а Юрий мрачно курил, и ему вдруг показалось, что во всем виноваты деньги. Тогда он вытащил из кармана доллары, много, сотни долларов, и зажав их в руке, поджег зажигалкой.

Он не хотел привлекать всеобщего внимания, наоборот, он прятал горящие стодолларовые купюры под стол, пока огонь не обжег его руку.

Подбежала официантка, обслуживающая его, и дюжий молодец-официант.

– Что вы здесь пожар устроили? Где что горит? – девушка минеральной водой из бутылки начала заливать догорающие бумажки – и глаза ее неожиданно расширились.

– Ох, господи! Это же надо! Допился… – И она не стесняясь начала собирать залитые водой серо-зеленые обгарки.

Юрий не обращал на это внимания, а официант с официанткой рассматривали купюры на свет, щупали бумагу, и убеждаясь, что доллары были неподдельными, сокрушенно и тяжело, очень тяжело вздыхали.

Качаясь из стороны в сторону, Юрий вышел из ресторанного зала, спустился по лестнице, придерживаясь за стены, и вышел на улицу, намереваясь как можно быстрее добраться до постели.

Невдомек было ему, что его уже «вычислили», то есть заметили, как он жег деньги, и теперь шли по пятам, словно шакалы.

Юрий не успел даже сесть в такси. Его «тюкнули» чем-то тупым по голове и уволокли в темноту, к забору.

Это не столько оглушило его, сколько отрезвило. Юрий отбросил нападавших мощным ударом, на него налетели снова, ударили ножом, но дилетантски, непрофессионально, просто порезали. Он изловчился и поймал руку с «финкой», выкрутил эту руку. Послышался ужасающий хруст. Нападавший жалобно закричал. Потом рухнул, потеряв сознание. Юрий докрутил руку, поднявшую на него оружие так, что она превратилась в болтающуюся плеть. Второго из нападавших Юрий сбил с ног ударом кулака, начал топтать его ногами, пытаясь раздробить череп. Потом он вдруг вспомнил, что когда его волокли к забору, то уже шарили по карманам, пытаясь достать портмоне. И начал бить каблуком по голове поверженного противника, рассыпая по его телу стодолларовые купюры.

– Вы этого хотели? Нате, берите, у меня их много…

Был еще и третий, но тот сбежал…

Громко кричали женщины у троллейбусной остановки, звали милицию, а Юрий с окровавленными руками вышел на дорогу и начал ловить такси.

Ему удалось это только, когда он спрятал руки и стал к улице боком. Водителю, который остановился, Юрий сразу бросил сто долларов.

– Домой!

– Куда домой?

Юрий с трудом назвал адрес.

Весь следующий день и вся неделя были посвящены ране в животе. Не обошлось без помощи товарищей. Те привели врача; побеспокоились и о второй половине гонорара.

– Юра, так дальше продолжаться не может. Ты теряешь профессионализм, – сказал его давний знакомый и товарищ. – Можешь потерять доверие, а, следовательно, и работу…

– Ну вас к черту, с вашей работой, – огрызнулся Юрий.

– Примем к сведению, – спокойно ответил товарищ. – Направлять к тебе больше пока не будем. Войдешь в норму – сообщи.

Рана немного погноилась, но потом затянулась, срослась. Юрий впервые почувствовал все тяготы одиночества, когда ему приходилось скрипя зубами ходить в магазин за продуктами. Он все больше утверждался в мысли, что уйдет в монастырь.

Как все было замечательно, когда он работал в «органах»! Там о нем заботились, там его тренировали, кормили, проверяли давление и реакцию.

Почему же он вышел на гражданку? Если верить ребятам, их просто разогнали. Изменились условия, политический строй, и они сделались никому не нужны.

Да их просто бросили на произвол судьбы! Не позаботились даже о приличном выходном пособии.

К черту все! Он уйдет в монастырь.

Не прошло и месяца, как его снова завербовали. Видит Бог, он не хотел этого. Просто однажды решил проверить себя и пробежать трусцой с десяток километров. И вот его трасса пересеклась с трассой одного из товарищей по прежней службе.

– Ты, я вижу, уже в форме? – спросил приятель.

– Да какое там… – отмахнулся Юрий.

– У меня кое-что наклевывается. Только без денег… Ребятам из России надо помочь. Слышал что-нибудь о вагоне желтой ртути?

– Я слышал кое-что о красной ртути, а вот о желтой – нет…

– Погранцы тормознули, а местная знать этот вагон и прикарманила. Ребята там засветились, нужны люди со стороны. Понимаешь, надо. Одному несподручно, а так, вдвоем, спокойно, без суеты. Ну, что?

Юрию не приходилось выбирать. Вечером того же дня они уехали на запад в приграничный город, «загнали» свой автомобиль в лесопосадку недалеко от дачи, на которой жил необходимый им человек, и утром выехали, надеясь перехватить жертву.

Неожиданно их машину остановил милиционер. Это был не простой гаишник, из любопытства остановивший иномарку, а постовой, который проверял все подозрительные автомобили неподалеку от дачи крупной городской шишки.

Документы у них были поддельные, выписанные на чужие имена. Постовой не заметил, как их машина свернула в дачный поселок.

Они подъехали к двухэтажной вилле, выстроенной под сказочный терем, когда крупный статный человек с «дипломатом» в руке, направлялся к «бьюику» металлического цвета.

Юрий выскочил из автомобиля и из пистолета выстрелил три раза.

Из виллы выскочила женщина, которая истошно завизжала и бросилась к упавшему статному человеку.

Постовой мог слышать выстрелы, но, скорее всего, он не обратил на это никакого внимания, и даже улыбнулся, вновь увидав автомобиль и людей, у которых он уже проверял документы.

Они без остановки ехали в свой город. На следующий день опять газетная шумиха, самые невероятные предположения и версии, а через неделю все стихло.

Юрий немного успокоился, перестал пить. Мысленно он был уже в монастыре. Ему не хватало единственного толчка, чтобы пойти на вокзал, купить билет и уехать в тихую местность, далекую от страшных, едва ли не ежедневных разборок.

Но опять к нему заявились люди и за крупную сумму предложили убрать депутата. Причем необходимо было вырвать у этого депутата одну тайну.

Действовать пришлось вчетвером. По желанию заказчика брать клиента требовалось демонстративно, при большом стечении народа. Это было политическое дело, и даже несколько робингудовское, поскольку депутат был вором, точнее, крупным вором, а милиция взять его не могла. Местная мафия не могла добиться от депутата своего процента, поскольку депутат считал, что и от мафии у него депутатская неприкосновенность.

Четверка переоделась в омоновскую спецодежду. Натянули на лица черные чехлы с прорезями, подкатили к вечернему ресторану, в котором депутат ужинал с иностранными гостями. Их он привез из-за границы, где полгода прятался. Ворвались в ресторанный зал, выпустили по стенам по рожку патронов и уволокли депутата с собой.