Обнаженная (СИ) - Кристина Бирюкова

Сказав «искренние» слова, наконец-то ушла в свои покои. Я не обязана присутствовать до конца торжества. Поэтому при первой же возможности унесла оттуда ноги.

Никогда я не хотела этой участи. Быть королевой, отвечать за страну и людей, живущих в ней. Работать день за днём, год за годом ради прогнившей страны и таких же гнилых людей. Иногда мне кажется, что из их ртов льется грязь в буквальном смысле. Они противны мне, хотя я и сама одна из них.

Почему у моего проклятого папаши не было детей? Почему именно я родилась его дочерью? Почему моим отцом не мог стать какой-нибудь крестьянин, с добрым сердцем и чистой душой? Пусть нам не хватало бы денег на еду и лучшую жизнь, но мы были бы счастливы. И мама была бы жива. Эти вопросы я задавала себе год за годом, надеясь, что это все кошмар и я скоро проснусь. Но теперь я отчётливо понимаю, что это реальность и мне придется с ней смириться.

Завтра утром будет совет, на котором мне представят мой гарем. Боже, гарем, черт возьми! Мужчины, которые будут моими рабами, не способные отказать и уйти от меня. Захотят уйти и их убьют, посчитают предателями. Ни в чем не виновные люди будут тонуть вместе со мной.

У отца тоже был гарем, двадцать прекрасных женщин. Умные, красивые, утонченные. Одна из них была моей матерью. И вот я, плод ее красоты, незаконно рождённая, бастард на троне.

Во мне нет ее красоты и утончённости. Хотя кое-что мне все же досталось от матери. Густые шикарные волосы, цвета пшена, словно раскаленное золото на солнце, доходили до поясницы. И глаза, карие с золотистыми крапинками. Тело худое, маленькая грудь, разве что бедра есть и узкая талия. Правильные черты лица, брови домиком, нос с горбинкой и губы, не тонкие, но и не пухлые. Пусть внешность и миловидная, я назвала бы себя даже симпатичной, но характер оставляет желать лучшего.

Боже, и мне принадлежит страна, которая мне не нужна. Я бы с радостью отказалась, ушла жить в леса, да куда угодно. Но меня убьют быстрее, чем я покину замок. Умирать не очень-то и хочется. И лучше на троне сидеть буду я, чем кто-то из Совета. * * *

— Ваше величество, просыпайтесь, — голос служанки прервал сон, — Ваше величество.

— Я проснулась Катрин, не за чем так кричать, — огрызнулась на женщину.

— Прошу прощения Ваше величество, — а в голосе нет и капли сожаления.

— Забудь. Накрой завтрак в гостиной и подготовь мне платье, в десять у меня встреча с советом.

— Но уже пол десятого, Ваше величество.

Черт! Старая грымза! Готова поспорить, она специально меня не разбудила. Разберусь с гаремом и сменю прислугу. Не знаю, чем не угодила этой женщине, но она источала ненависть по отношению ко мне, впрочем, как и остальная прислуга. Конечно, никто из них никогда не говорил мне в лицо о своем отношение, но это не мешало бросать взгляды полные презрения. И все потому, что я бастард? Что получаю больше, чем они? Из-за того, что мой отец был королем? Не знаю.

— Пошла вон, — указала на дверь.

— Но… Ваше величество! — возмущённо пропищала.

— Ты сейчас уйдешь либо за дверь, либо на плаху. Решать тебе.

Не обращая на нее больше внимания, отправилась в ванную комнату. Сборы заняли пол часа, завтрак пришлось пропустить. Пока шла к тронному залу, голова снова разболелась. Жестокая, бессердечная, змея, выродок. Все это я услышала пока спускалась. Когда была маленькая, каждое слово ранило меня. Я не понимала, почему так со мной обращаются. Что я сделала не так? Со временем я все меньше обращала внимания, а потом и вовсе их слова стали для меня дуновением ветра. Меня перестало заботить чье-либо мнение и чья-либо жизнь. Меня и моя то не особо заботила. А теперь на мне страна и мужчины, за которых я теперь буду отвечать. * * *

— Ее Высочество Ария Виара те Астар, — проголосил слуга, открывая мне двери.

По обе стороны от трона стоял совет, презрительно кривя губы. Знаю, знаю, вы мне тоже не особо приятны, век бы вас не видать.

— Ваше Величество, — склонились одновременно.

Они там что, репетировали? Мигрень их не одолела, когда они решились следовать этикету? Ну хорошо, портить отношения окончательно не хотелось. Поэтому склонила голову, приветствуя.

— Доброе утро господа. Мужчины готовы? — сразу перешла к делу.

— Конечно, ждали только вас, — ответил советник под номером два и махнул рукой слуге. Слуга быстро выполнил немое задание, привел мужчин. С трона хорошо было видно претендентов. Все как на подбор (хотя, так и есть), статные, молодые, красивые. Скользнула по ним взглядом, задержавшись на одном. На вид лет шестнадцать, но он должен быть совершеннолетним. Младше восемнадцати лет в гарем не берут. Так же были и те, кто по старше. Русые, светлые, темные волосы и все разных оттенков, ни одного нет одинакового.

— Сколько?

— Что Вы имеете в виду, Ваше величество?

— Сколько их? — повторила вопрос.

На меня посмотрели, как на умственно отсталую. Да, да, я могла бы и сама посчитать, но…я голодная, не выспалась и меня ужасно бесит этот отбор. Словно я лошадь покупаю. Так почему бы не испортить настроение кому-нибудь ещё?

— Так сколько, господин советник? — лилейным голоском спросила у второго советника.

— Двадцать пять, Ваше величество.

Двадцать пять? Они совсем рехнулись?! У моего отца и то меньше было. И что мне с ними делать прикажите? Мужчины на меня не смотрели, опустив глаза в пол и немного склонившись. Верно, я ведь не заговорила с ними, значит проигнорировала их присутствие. Вот и стоят, опустив головки, словно их тут нет.

— Сколько им лет?

— От восемнадцати до двадцати пяти. Вам не нравится? Прикажите заменить?

— Все в порядке, — поспешила успокоить парней, видела, как некоторые вздрогнули, хотя и обращалась к советнику, — Комнаты готовы?

— Не совсем, Ваше величество.

Одна разрубить вовремя не способна, другие неорганизованные. Разгоню всех к бездне!

— Что ж, тогда они займут ваши комнаты, — спокойно оповестила Совет.

— Но…но это не разумно, — один из них аж поперхнулся.

— Разумность не лучшая моя сторона, — наклонилась поближе, и зловеще так, — Моя мать все же была сумасшедшей.

— Комнаты будут готовы к обеду, Ваше величество.

Кивнула, принимая ответ. Уже лучше. Дашь слабину и тебя тут же сожрут, не оставив и костей.

— Поднимите головы, — обратилась к