Cvan-65 - Глеб Исаев

Тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Попытался заснуть, в уши вновь вполз коварный ритм зачетной стрельбы. А из глубины памяти снова выползла змеящаяся, зеленая как сельва, ковровая дорожка в том здании, куда его доставили из аэропорта.

Клерк в полковничьих погонах на тужурке нового образца, туго обтягивающей кругленький восьмимесячный животик усатого гермафродита, отыскал грифованную папку с личным делом и бесстрастно воззрился на сидящего в неудобном офисном кресле посетителя.

- Документы ваши отыскались. Однако... - Длинная, символизирующая непонятно что пауза, и суровое резюме: - Факт задержания вас спецслужбами США не подтвердился. Поэтому, мы не имеем права считать ваше исчезновение с территории подразделения, где вы находились в командировке, правомочным.

- Да, я в курсе, что там проиcходили межэтнические столкновения. Однако этот факт вовсе не помешал остальным членам вашей группы прибыть в посольство. Вас же, простите, никто не видел. Имеются все объяснительные и официальный ответ посольства. - Так что, гражданин Ильин, формально, по всем законам, вы совершили акт дезертирства, - четко сформулировал полковник.

Сергей глубоко вздохнул и начал считать. "Проломить голову этому... не хитрость, вот только сидеть за сомнительное удовольствие придется куда дольше и в гораздо худших условиях", - поэтому честно досчитал до пятнадцати и поинтересовался: - Товарищ полковник, могу я вас называть товарищем? Или мне стоит переучиваться произносить - гражданин?

Полковник скривился, однако, в глазах мелькнуло нечто похожее на уважение.

- Майор, - чуть понизив голос, уже иным тоном произнес офицер. - Ты взрослый мужик, разведчик. Сам посуди, ну кто в таких обстоятельствах рискнет признать тебя?.. Ну ты понял. Не говоря о том, что это тянет за собой необходимость восстановления тебя в звании и, главное, выплату задолженности по зарплате. Прикинь, сколько это за десять лет? Вот то-то.

- Так, и что теперь? - Сергей уже просчитал варианты и понял: ведомство решило не гнать волну, а спустить на тормозах. Судить при таких раскладах - дело скользкое, но и орденом мужества награждать вряд ли станут. Вопрос теперь в деталях.

Полковник покрутил очки в дорогой оправе: - Руки у тебя есть, нервы крепкие. Не пропадешь. Короче. По вот этим бумагам уволили со службы тебя в девяносто первом. Документы отправили в главархив. Отпускное пособие пересчитают. Только имей в виду, деноминация, то да се. Не густо. Пока оформляют выписки, дадут направление в общежитие. А после, не обессудь, - он оборвал отрывистый монолог, порылся в документах. Крякнул, чуть смутившись, и закончил, глядя в угол на кривовато висящий портрет Верховного главнокомандующего: - Там, это, мать твоя умерла в девяносто пятом, попробуй квартиру отсудить... - одарил ценным советом умник.

Неделя в столице прошла в ожидании. Что-что, а ждать Сергей привык. Лежал на жесткой кровати в густонаселенной комнате общаги Минобороны и читал стихи. По памяти, на французском. Романтиков он домучил. Однако начал с мизантропичного Бодлера.

Соседи, сначала пытавшиеся разговорить непонятного здоровяка, быстро отстали и вовсе не обращали внимания на неподвижное тело.

Получив в бухгалтерии кадров стопку тысячных купюр, невесело усмехнулся: "В аккурат месячный заработок за штамповку номеров в Гамбурге". Однако сложил купюры в потертый, прошедший с ним все тюрьмы бумажник и навсегда покинул здание с лепными звездами на фасадах.

"А ля гер ком а ля гер. - Сергей искренне не понимал людей, считающих, что государство обязано кому-то помогать. - Не закопали и на том спасибо. А жизнь вообще несправедливая штука, хотя бы своей конечностью", - невесело усмехнулся разведчик.

И вот теперь, на исходе четвертых суток, он лежал на верхней полке плацкартного вагона скорого поезда, везущего состав в город детства. Захолустный сибирский городишко, возникший в конце прошлого века, благодаря судьбе и посредственному писателю, который по совместительству был неплохим инженером, превратился сперва в уездный, а после и в миллионный город, раскинувшийся по обоим берегам великой реки.

Следовать совету и отспаривать безвозвратно потерянное жилье Сергей, как здравомыслящий человек, даже и не собирался. Квартира давным-давно продана, и добросовестный правоприобретатель с дорогой душой пошлет новоявленного претендента. Потихоньку заснул.

Разбудила проводница: - Подъезжаем, сдаем белье, - со сна чуть гундосо повторяла она, заглядывая в отсеки.

- Эй, мужчина, - положившая глаз на молчаливого здоровяка хохлушка тронула могучее плечо спящего: - Вставай, через час станция.

- Спасибо, красавица, - приученный западным двуличием, оскалился тот, - спускаюсь.

- Ты не спеши. Успеешь, народу-то никого. - Как могла, обхаживала молодуха интересного своей загадочностью пассажира. Опыт не пропьешь, проводники тоже психологи. А дорога быстро раскрывает людей. Но вот этот, за все пять дней пути, так и остался загадкой. Она поправила уложенную специально для такого случая прическу. "Шрам вот только... - подумалось незамужней проводнице. - Да мужику с такой меткой вовсе не зазорно. Даже наоборот... " - она не стала додумывать и продолжила атаку: - Чайку не хочешь? - и, не дожидаясь ответа, закончила - Пойди, умойся, а я пока спроворю.

Сергей поблагодарил хозяйку и, сохраняя непроницаемое лицо, спрыгнул вниз. Аккуратно приземлился с детской высоты, захватил полотенце и отправился в конец вагона.

Маневры шустрой проводницы были ясны и понятны.

"А впрочем, в моем положении, выбирать не приходится. Хотя, начинать карьеру альфонса в тридцать с хвостиком поздновато. Да ладно, чай не под венец", - улыбнулся Сергей зеркалу. Сполоснул лицо и расчесал седоватый бобрик коротких волос: "Не Ален Делон, чего тут скрывать. Так с лица оно не воду пить".

Разговор, легкий и необязательный, завершился предсказуемо:

- Помочь? Да запросто. Багажа у меня всего ничего.

Договорились, что помощник встретит ее у ворот депо через час после прихода поезда.

Поезд миновал темные еще спальные районы, простучал по мосту, ставшему одним из символов города, и осторожно причалил к высокой платформе вокзала.

- Так, значит, в девять, - напомнила проводница.

- В девять, - согласился отставной военный. - А кому какое дело, что в документах стоит дата десятилетней давности? Выданы-то проездные от минобороны сейчас. Так что никакого вранья.

Приняв у раскрасневшейся от быстрого шага женщины пару тяжелых сумок, поинтересовался. - А не боязно, вдруг сбегу?

- Ты? - она глянула неожиданно серьезно. - В лоб закатать можешь, это точно. С твоими кувалдами и наган не нужен, а вот сбегать? Вряд ли, - она смущенно улыбнулась. - Да и про лоб - это я погорячилась. Мы, проводники, тоже психологи, людей всяких повидали.

Сергей согласно кивнул: - Тогда, пошли. Куда? - покрутил головой в поисках стоянки такси.

- Да тут рядом, - она кивнула на ведомственную стоянку. - Там ставлю. Нам со скидкой. - Прошла через турникет, и, уже спустя несколько минут, из ворот выехала серенькая, но вполне ухоженная, десятка.

- Грузи, - открыла багажник водительница, стрельнула искоса подведенными глазами.

- Ты, вот что, садись со мной. А то на восьмой этаж тащить ... - бесхитростно предложила Люся.

- Ну, куда же деваться? Помогать, так помогать. - Сергей отворил непривычно тугую дверку.

- А ты откуда сейчас?.. ну, в смысле, где служил? - поинтересовалась деловито рулящая собеседница у пассажира.

- Из Германии, - не стал обманывать тот. - Только не служил, в тюрьме сидел.

- Где? - она удивленно уставилась на спутника.

- Там и сидел, у немцев. А теперь вышел вот, домой еду, откуда призвали.

- Ты что... разведчик? - она в принципе не поверила его словам ни на йоту. Ну, хочется мужику поинтересничать, да бога ради, правда все равно объявится, долго ли...

"Ох, не проста ты, девица. Какая разница, где был? Сейчас-то здесь".

Она глянула в зеркало и перестроилась в первый ряд.

- Слушай, - уже вовсе по-свойски сообщила рулевая десятки. - В доме шаром покати, нужно продуктов купить.

Звонок сотового телефона прервал ее монолог на полуслове. - Да, - совсем другим, строгим и деловым тоном отозвалась соседка.

"А ты и впрямь штучка", - уже внимательней присмотрелся он к попутчице. Заметил неслабый камешек на пальце ухоженной руки, дорогие сережки, телефон.

"На зарплату и навар проводницы этак не развернешься, - мелькнула отстраненная мысль. - А впрочем, мое какое дело..." - тактично отвернулся к окну, глядя на проносящиеся мимо авто.

Узнавание знакомых с детства мест отвлекло вовсе.

- Слушай, - оторвала от созерцания закончившая разговор Люся. - Нужно в одно место заскочить. Сумку отдать. Посылки, - пояснила она.

- Ну, а мне-то какая разница? - пожал он плечами, невзначай касаясь спутницы.