Питерская Зона. Запас удачи - Дмитрий Манасыпов

Против костоглода? Попробуем. Если подбить ему обе передние лапы, то вдруг выгорит потанцевать с «Ярыгой». Твою мать, как все не ладится в эту ходку. Хотя не стоит зряшногрешить на Зону. Когда в Зоне не ладится, то твоя печень в чью-то пасть катится. Не больше и не меньше. А он здоровый и целый. Пусть пока и частично. Ничего, прорвемся.

Бек осторожно, чего дергаться-то, сполз со своего обломка. До начала пустыря, зажатого между остатками высокого забора, шагов пятнадцать. Причем именно до выхода на пустырь. А там еще и раскорячившаяся колымага представительского класса конца прошлого века. Только вот незадача, рыжего тумана там… хоть бери бензопилу да нарезай кирпичиками.

В одном из трех подсумков, крепившихся на самом пузе, остатки былой роскоши. Пяток гаек, намертво облитых резиной, чтоб не звякали друг о друга, и с прикрученными белыми хвостиками из бинта. Только толку от заметной ткани, когда туман поднимается чуть не до колена? Хотя… если в тумане прячется что-то вроде тех «батареек», «карусели» или «комбайна», то может и выгореть. Лишь бы костоглод не рванул.

– Убю! – проворковал тот, как будто услышал.

Ну-ну. Бек достал оставшиеся гайки, покачал на ладони. Все кидать не стоит, надо где-то по полметра, а это как раз три гайки, расстояние проверено. Первый бросок… хорошо.

Туман чуть разошелся, пропуская кругляш с белым хвостиком. Стал тоньше, заинтересованно крутясь вокруг непонятного ему предмета. Вот и думай тут… про какое-то там топливо. Ага. Дизель выпарился и в процессе выпаривания поумнел и приобрел плохие привычки. Офигенно, да-да. Гипотеза просто шик-блеск.

Бек покрутил вторую гайку, примериваясь кинуть дальше. Щелкнул большим пальцем, провожая ее в полет. О, ничего снова не случилось. Хвала Зоне, счастье привалило. Ну и раз пошла такая карта, вот тебе, туман, третья!.. Все?

Туман гулко ухнул, разрываясь изнутри, закрутился воронкой, на глазах плотнея. Бек вздохнул и вжался за обломок, справедливо полагая про обстрел мусором, скрывающимся под туманом. «Фейерверк», далеко не самая плохая из аномалий. Но и не самая хорошая. Могла бы его шваркнуть об стенку, и тогда точно каюк. Пока в себя пришел, пока все понял, глядишь… тебя по пах объел костоглод.

«Фейерверк» разрядился. Зычно фыркнуло, чуть позже дробно застучало. Аномалия работала просто. Копила-копила-копила заряд, а после активации быстро подтягивала все вокруг и разряжалась, выплескивая энергию красивым взрывом. Со стороны очень даже ничего. Особенно когда сам стоишь поодаль и только наблюдаешь. Если в «фейерверк» совершенно случайно попадала крыса или подлетала ворона, то смотрелось дико. Шмяк, хрясь, в радиусе пяти метров только красно-багровое. Зато потом она пустая. Часа на три.

Бек криво усмехнулся. Ну вот, снова тот самый момент. Тот, когда либо пан, либо пропал. Сколько, бывало, слушал в кабаках за Периметром всяких крутых бродяг? Да много, чего там. Тем прямо сам черт не брат. Так и поливают от бедра, так и попадают адопсу в глаз с первого выстрела. А если врукопашную, да на здоровяка, так и тут каждый не промах. Раз – ножом, два – коленом, три – добил… чуть ли не хреном по лбу. Ну-ну. Разве что никого из этих как бы крутых бродяг Бек не встречал дальше границы Второго внутреннего. То-то и оно, а то псину в глаз, здоровяка чуть не перочинным ножиком…

Сделать всего десять шагов. Перелезть через старый-старый «Вольво». Осторожно пройти вперед и встретить тварь, идущую позади, остатками боеприпасов. Это в идеале. А то как бы не пришлось подстраиваться на ходу, прыгая куда-то в сторону и стараясь успеть влепить в мутанта хотя бы сколько-то зарядов. Ладно… Бог не выдаст – костоглод не сожрет.

Бек как мог бросился вперед. Нога отдавала болью, но терпимо. В аптечке после выхода из крайней точки в ходке оставался всего один стимулятор. А где та аптечка? Все верно, где-то превратилась в кусок киселя. Так что на морально-волевых и все такое, вперед, и баста.

Старый добрый шведский автопром не подкачал. Капот, прогибаясь, хрустнул, но выдержал. Бек перевалился, приземлившись как задумывал. Сбоку, из-за, спасибо Зоне, пока стоявшего дома, с недовольными воплями продирался костоглод. Судя по треску и хрусту, на него сверху валился весь не разрушившийся второй этаж. И даже часть оставшейся кровли.

Бек продрался через густую заросль спутавшегося проволочника, выскочил на пустырь. О да! Здесь не так давно прошелся огонь, выжег все, что горело, оставил после себя чистое черное пепелище. А он-то думал, что это только кусок, и надеялся дотянуть именно до него. Вышло куда лучше.

Позади решительно и бесповоротно нарастал шум. Адский и лютый. Сплетенный из хруста ломающегося дерева, шелеста дождем сыпавшейся кирпичной крошки, скрежета гнущегося листового металла и недовольных воплей костоглода. Бек похромал вперед, стараясь дать фору самому себе для стрельбы. Шаг-другой, шаг – подволакиваем ногу, шаг – еще сильнее волочем. Под ногами хрусть-хрусть… а что это тут хрусть-хрусть?

Бек замер, понимая, что все. На самом деле все. Он попался. Его перехитрили. Перехитрила. Аномалия. Такая, что в Зоне встречали нечасто. Как будто обладающая собственным разумом. «Стекляшка», мать ее… ну как так, а?

Хрустело все сильнее, хрустело повсюду, хрустело под самой верхней кромочкой земли. Гребаный Экибастуз, через доску тебя и коромысло! И костоглод. И костоглод?!!

«Стекляшку» Бек видел один раз. Вернее, ее последствия. И даже не в Зоне. У одного торговца, радостно хваставшегося отхваченной диковиной. Мол, дураки вы, сталкеры, я б вам отвалил бы тугриков полную торбу от противогаза. А так все Папе Карло досталось. Он-де не побрезговал найти ребят, что ее притащат, и продать. Ага.

Не побрезговал, ну-ну. Бек, слизнув пот с верхней губы, стоял на одной ноге, еле-еле касаясь носком второй земли. Двигаться не стоило. Видно, прав матерый бродяга Лорд, давно поделившийся опытом с совсем зеленым Фуксом. А Бек сидел за ними, пил тяжело-спиртовое и внимал. Мотал на несуществующий ус сталкерскую мудрость.

«Стекляшка» крайне редкая и крайне опасная хрень. По какой-то непонятной причине все стекло, имеющееся в округе, плавится, растекаясь ручейками, и стремится к куску чистой земли. И там прячется под грунтом, дожидаясь своего часа. Как заряд с датчиком движения. Срабатывает не сразу. Дает зайти объекту глубже. А потом, почти разом, температура прыгает до пятисот по Цельсию, и, мало этого счастья, стекло, вырываясь из-под земли, тянется к двигающемуся объекту.

Торгаш тот хвастался результатом. Фигурой мрачного типа из наемного отряда, промышляющего по краям Зоны за одиночками. С какой бы, мягко говоря, неприязнью Бек ни относился к ним, грань человечности у него была. Разрядившись, «стекляшка» уходила. А застывшая фигура, сверху и внутри полная стекла, оставалась. Такой вот статуей. Как жук в янтаре. Натурально, в красноватом янтаре. Потому как пятьсот по Цельсию – это не шутки. И Бек такими находками не просто брезговал. Ни за что бы не взялся. А сейчас сам мог скоро стать украшением чьей-то извращенной гостиной.

Если ему не поможет костоглод. Тот, выдравшись из строительного мусора, азартно несся к нему. Ну, тупой, ну, реально тупой. Ни чутья, ни чего такого. Местный ведь, неужто не уловил? А… уловил.

Костоглод, взрыхлив черный пористый и поблескивающий творог, старался одновременно остановиться и ринуться назад. Получилось не особо. Совсем не вышло.

Бек замер. Не дыша, не шевелясь. И даже что-то там говорил то ли Господу Богу, то ли его прямому конкуренту. Сам не понимал. Потому как стало очень, очень, просто ужасно страшно. Вот оно как, оказывается…

Взрыхленная костоглодом земля не опала. Воздух вокруг мутанта поплыл, задрожал, зашипел. На крохотный миг соткалась неправильная и волнующаяся, радужно поблескивающая сфера. И тут же пропала, едва заметно окрасившись красным. Не лопнула, втянулась сама в себя. Вернее, в костоглода. Костоглод застыл льдисто отсвечивающей статуей.

Бек выдохнул, опустил наконец ногу полностью. Неужели пронесло? А? Сколько гаек? Две? Хватит.

Обе легли перед ним с разницей в метр. До колыхающегося репейника и широко раскинувшегося мясистого борщевика оставалось всего ничего. Метров семь. И больше никаких воздушных мерцаний. Фу-у-ух…

Бек осторожно шагнул вперед. Шагнул еще, и еще, и…

Хрусть-хрусть… тресь…

Он не успел даже вскрикнуть. А «стекляшка», похоже, может разряжаться не полностью. Глаза чуть не лопнули от жара, но не успели. Воздух только лишь дрогнул, взорвался единой стеной алмазов, проткнувших его повсюду.