Власть и наука - Валерий Сойфер

"Эволюционная теория Дарвина прекрасно объясняет, как создаются новые органические формы путем естественного отбора -- в природе, искусственного -- в сельско-хозяйственной практике" (43).

Теперь Лысенко утверждал, что дарвинизм -- это лишь "плоская эволюция", что дарвинисты не учитывают качественных изменений, что без признания "зарождения нового в недрах старого, без дальнейшего развития нового качества, как иной совокупности свойств" обойтись нельзя (44). Голословное утверждение о порождении видов было выдано за прочно установленное свойство природы:

"Учение о диалектике, о развитии дало советским биологам возможность вскрыть пути превращения растительных видов в другие. В 1948 г. в докладе "О положении в биологической науке" на сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В.И.Ленина мною уже кратко указывалось, что 28-хромосомная пшеница (Тритикум дурум) при подзимнем посеве через два-три поколения превращается в другой вид -- 42-хромосомную пшеницу (Тритикум вульгаре)... Этим самым были сняты всякие сомнения в происхождении растений мягкой пшеницы, полученных из семян твердой пшеницы. Отпали подозрения, допускавшие возможность в данных опытах случайных, незамеченных механических примесей мягкой пшеницы" (45).

Так "краткие упоминания", сделанные в устном докладе, трансформировались в "прочные доказательства", отвергающие всякие сомнения (читай -- всякую научно обоснованную критику).

После этих выступлений (46) на поиск новых диковинных перерождений бросился их первооткрыватель М.Туманян, временно уступивший пальму первенства В.Карапетяну5 . В 1949 году он напечатал статью, в коей сообщил, что нашел в посевах пшеницы примесь растений ржи, а в посевах ржи растения ячменя! (49). В.К.Карапетян вместе с М.М.Якубинцером и В.Н.Громачевским сообщили в том же году, что они нашли в естественных условиях -- в предгорьях Кавказа -- зерна ржи в колосьях пшеницы. Дескать, теперь уже всё становится понятным: зерна нового вида зарождаются прямо в колосьях вида старого (50). Н.Д.Мухин перещеголял своих армянских коллег. Ему посчастливилось дополнить их пшеничные превращения другим эпохальным открытием: из мягкой пшеницы у него возникла пшеница ветвистая (51). Затем аналогичные открытия посыпались одно за другим. В.К.Карапетян "доказал" порождение пшеницы однозернянки (полбы) твердой пшеницей, А.А.Авакян -- порождение пшеницы Тритикум полоникум ветвистой пшеницей (Тритикум тургидум), Л.В. Михайлова -- порождение капустой брюквы и рапса. Ячмень в руках лысенкоистов возникал из пшеницы, рожь -- из ячменя, горох превращался в вику, а вика -- в чечевицу!

Упоминая любимый Сталиным "закон" перехода количества в качество, лысенкоисты объясняли, что все эти новообразования -- суть отражение единого процесса: возникновение сорных растений из растений культурных и лишь иногда одних культурных растений из других культурных растений, происходящее из-за постоянного накопления чего-то нехорошего в каких-то недрах. Деградация природы -- вот к чему ведет неправильная, не подчиненная канонам мичуринской (лысенковской) биологии агротехника -- стращали они. Находились умельцы, объяснявшие появление заразихи на подсолнечнике тем, что подсолнечник "порождает" свой особый сорняк -- заразиху, а С.К.Карапетян -- действительный член Академии наук Армянской ССР (не путать с В.К.Карапетяном!) обнаружил вещь совсем занятную: оказывается, деревья граба могут "порождать" ветви лещины (52). Доцент из Риги К.Я.Авотин-Павлов дополнил список порождений, найдя ель, которая якобы породила сосну (53), а Ф.С.Пилипенко нашел, что одни виды эвкалиптов порождают другие их виды. Эти сообщения были тут же расширены: нашлись "доказательства" порождения березы -- ольхой и граба -- дубом.

Но больше всех преуспел сам Лысенко. Сразу на нескольких конференциях, совещаниях и лекциях он сообщил, на полном серьезе, что ПЕНОЧКИ ПОРОЖДАЮТ КУКУШЕК! Я слышал это собственными ушами в Большой биологической аудитории биолого-почвенного факультета Московского государственного университета имени Ломоносова весной 1955 года из уст Трофима Денисовича, разглагольствовавшего о том, как получается, что один из птенцов маленьких по размеру пеночек оказывается в гнезде всегда крупнее и требует от родителей больше пищи. Раскармливая его всё больше и больше, бедняги пеночки думают, что воспитывают птенца своего рода, а он превращается в кукушку. Прожорливый птенец, становясь кукушонком, выбрасывает своих прежних "биологических" братьев и сестер из гнезда, завершая превращение вида. Лысенко заявлял, что это превращение прекрасно иллюстрирует открытый им "закон жизни биологического вида". В своем рассказе о ротозействе пеночек Лысенко зачем-то приплетал такую деталь, как роль мохнатых гусениц в превращении пеночек в кукушки: из-за изменения пищи, говорил он, кукушки появляются быстрее!

Пожалуй, самая горькая истина заключалась не в том, что Лысенко сообщал с серьезным видом студентам старейшего университета России дикие вы-думки, а в том, что в зале не стоял гомерический хохот, и что студенты в подавляющем большинстве верили всему, что вещал с кафедры великий академик. Лишь немногие из них (а, может быть, кто-то из преподавателей) пытались робкими записками лектору выразить сомнения в доказательности сказанного.

На помощь видопередельщикам срочно шли микробиологи. Уже через 10 дней после окончания августовской сессии ВАСХНИЛ В.Д.Тимаков и Н.Н.Жуков-Вережников опубликовали статью "Изучение наследственности микробов и мичуринское учение" (54), в которой утверждали, что и в мире мельчайших обитателей нашей планеты идет процесс "порождений": одни виды бактерий и вирусов якобы порождают другие виды.

В 1949 году московский ветеринар Г.М.Бошьян объявил, что наблюдал превращение не видов или родов, а, ломая все "предрассудки", переход вирусов (неклеточных форм) в микроорганизмы (клеточные формы) через "стадию кристаллов" (55). Возможность перехода одних видов микроорганизмов в другие утверждалась и в брошюре полковника НКВД С.Н.Муромцева, получившего, как мы помним, из рук Сталина и Лысенко звание академика ВАСХНИЛ6 (56).

Использовали лысенкоисты и заблуждения биохимиков. Профессор Московского университета А.Н.Белозерский (в будущем вице-президент АН СССР) опубликовал статью, в которой сообщил, что на определенных этапах развития клеток в них исчезают молекулы ДНК (как стало известно позже -- именно молекулы ДНК несут генетическую информацию, являются генами, и никуда никогда не исчезают), а вместо них появляется другой тип нуклеиновых кислот -- РНК (58). Лысенко тут же публично расхвалил эту работу как вполне подтверждающую его выкладки.

Отвергнув сначала центральную часть дарвинизма -- внутривидовую борьбу и введя под названием "творческий дарвинизм" идею о порождении видов, Лысенко внес огромную путаницу в умы тех, кто привык за годы советской власти безоговорочно подхватывать любую истину, исходящую от официальных авторитетов. Многие сразу же поспешили сообщить, что эволюционное учение Дарвина "в настоящее время представляет лишь исторический интерес" (Веселовский, 1952), что "эволюционная теория происхождения новых видов путем медленных, постепенных изменений отвергнута советской наукой на основе замечательных исследований академика Лысенко, разработавшего новую теорию видообразования" (П.Г.Иванова, 1953), что "Ламарк и Дарвин глубоко заблуждались" (С.Аверинцев, 1953), что загадка видообразования решена лишь недавно в работах Лысенко (Д.Долгушин, 1953), что "нет никаких оснований давать учащимся эту часть учения Дарвина. Учащиеся должны изучать новую теорию видообразования" (Мельников, 1952) и т. д. и т. п. (59).

Новый столп лысенкоизма -- В.С.Дмитриев

Для пропаганды и внедрения приказным путем гнездовых посадок леса Лысенко, как мы помним, использовал крупного чиновника -- Е.М.Чекменева. Теперь же, правоту идеи о порождении одних видов другими укреплял другой высокопоставленный чиновник -- начальник Управления планирования сельского хозяйства Госплана СССР -- В.С.Дмитриев, который был связан с Лысенко много лет. В распространении лысенковских нововведений госплановский начальник играл решающую роль. Без его согласия нельзя было занять ни одного гектара посевных площадей на территории СССР под новые культуры. Было известно, что даже в тех случаях, когда против каких-либо деталей планов Лысенко робко возражали другие руководители, Дмитриев неизменно приходил к Лысенко на выручку. Поэтому, без помощи Дмитриева и подобных ему Лысенко сам мало что мог сделать, а, значит, ответственность за все промахи в сельском хозяйстве ложилась на них в той же мере, что и на Лысенко.

На августовской сессии ВАСХНИЛ Дмитриев выступал с речью (60), в которой под аплодисменты вновь назначенных академиков клеймил всех подряд -- и генетиков, и эволюционистов, и почвоведов, и лесоводов, и картофелеводов, словом, всех, кто возражал против какой-либо из идей Лысенко. Он призывал к тому, чтобы Академия сельскохозяйственных наук обратилась к "Академии наук СССР с просьбой посмотреть на свои институты, освежить явно затхлую и реакционную атмосферу, которая образовалась в некоторых институтах Академии наук" (61), что и было претворено в жизнь и закончилось массовым террором в биологии. В годы, когда СССР терзали последствия страшного голода военных лет и послевоенных неурожаев, Дмитриев, знавший лучше других положение дел, говорил с трибуны сессии ВАСХНИЛ: