Дневники. 1946-1947 - Михаил Михайлович Пришвин

– Хороша борода! – сказал мальчик с острыми глазами.

– Чем хороша? – простодушно спросил старик.

– На швабру годится! – ответил дерзко мальчишка и на всякий случай отошел в сторону. В вагоне засмеялись. Тут-то вот и решилась загадка о тоске. Раньше седая борода значила личную старость человека: умирал человек – исчезала эта борода, но тут рядом была другая, третья, все старики тогда носили седые бороды. А теперь с этой бородой исчезает вся борода всего человека, время проходит и старики больше не носят бород. Причина тоски в появлении безвозвратного, могилы не на кладбище, а на улице.

В этом чувстве уходящего в могилу времени воспитал Чехов свою поэзию.

Когда, с каких времен, в каком столетии началось освобождение русской женщины? Психологически всю эту историю можно понять в отношениях, например, моей сестры Лидии к маме или Ляли к своей матери. Только у нас

*Имеется в виду машина Пришвина «Эмка».

729

пассивным лицом была Лидия, дочь, а тут мать: Ляля тянула мать за собой в новое время, а та не шла, топырилась, и счастье ее со мной не хочет до сих пор признать.

Лидия должна была ехать на курсы, но поддавшись влиянию матери, осталась при ней в невестах и потом всю жизнь мстила матери за свою ошибку.

У Ляли наоборот, мать мстит за то, что Ляля тащит ее и хочет вырвать из прошлого.

В случае с Лидией я стою за мать: деятельный старый хороший человек почему-то должен отвечать за молодого и тащить его на своей спине. В случае с Лялей жалею Лялю: она должна тащить бессмысленное прошлое.

Игнатовы, как родственники, дали понять Барютиным, что у них права на дачу больше, чем у Барютиных: они родственники. А Ляле они предоставляют все права: «Миша в Лялю влюблен».

А что значит «влюблен»?

Это значит, что человек начинает новое родство.

А если поэт только тем и занят, что всюду, везде и во всем начинает родство, то разве можно этому новому, сияющему родству противопоставить старое, не им начатое, изношенное? Так, в Средневековье изжитое духовно ложилось, подобно старой шкуре родства, на молодую жизнь Возрождения и до сих пор эта мрачная туча изношенного «аскетизма» висит над нами, подменяя собой усилие творчества (это усилие и есть живой аскетизм).

Возможно, что тот аскетизм, старый, и новый творческий аскетизм вполне соответствуют степеням родства: то родство дальнее, это родство близкое, и по существу происходит борьба между тем, что было родством и висит теперь сзади нас, как туча, и молодым родством, т. е. тем, что начинает жизнь, влюбляясь, завязываясь.

Приходил Пелевин, идеалист, и сказал:

– Рано или поздно начнется возрождение. Я ответил:

– Оно уже началось.

730

На Арбатской площади метелица подсыпает снежок.

– Михаил Михайлович, вам бы теперь русаков тропить, а вы, что вы делаете?

Это говорил профессор Формозов Александр Николаевич. Он шел на лекцию. Он говорил, что поэты много посвятили весне и мало осени. Я вспомнил озимь осеннюю, ту озимь, куда собираются как на пир птицы, куропатки, вальдшнепы, зайцы. И тут рука человека. Наши отцы думали, что человек только портит природу, а вот озимь...

Кажется, начинаю работать. Условие: 1) вставать в шесть утра, 2) не курить.

25 Ноября. С утра дождь и все растворилось, на улице лед, на тротуаре льет с крыш. Небо рыжее село на город.

26 Ноября. На дворе оттепель, льет, Бог знает что творится. Перечитывал утром вчерашнее письмо, очень нравится. Вот Бог послал! Чувствую, читая, что с годами враждующие области государства и мира, заключенные во мне, приходят к единству моего центрального управления, и мой разум приходит к милости. И мне кажется, чего я ищу больше всего и в чем боюсь себя: это стремление болтать, «метать бисер перед свиньями» – это безудержное стремление к общению само собой входит в твердые берега.

По радио из Америки передают о чрезвычайно воодушевленном сборе помощи продовольствия Европе. А из Англии, что забастовка в Италии и Франции объясняется влиянием коммунистической партии.

27 Ноября. Белый снег. Не тает и не морозит или наоборот: часом ранним морозит, часом поздним тает. Пишу «Сельскую учительницу». Вечером передавали по радио много о моем так называемом творчестве. Слушал с удовольствием, но без волнения.

731

28 Ноября. Утром подморозило, сильный ветер. Пишу «Сельскую учительницу». Кончил и отдал на квартиру Ермилова. Этим надо и кончить роман с «Литературной газетой», а то скоро поймут [меня] в моем ограничении родиной и раскулачат.

29 Ноября. Ветер в зад и человек сразу глупеет. Так сейчас у меня, и я это чувствую по ослаблению участия и внимания к другому человеку. В то же время и совестно, и хочется выдумать компенсацию и противоядие своему «счастью», и тем самым, может быть, и оправдать его. Так возникает благотворительность и так благодушие приводит к благотворительности. И вероятно, милосердие есть такой же выход из тесноты власти.

Видел медведя во сне. Мальчишки подняли его и погнали в коровник, а я трусом шел в стороне. Тут в этом и дело было, что я в одиночку трус, а на людях герой, и что есть храбрец, зависимый от общества герой, и есть у нас идеал личности независимой.

Шоу в своем «Ученике дьявола» дал нам в Ричарде образ первого героя и в пастыре Андерсене – второго.

На памяти у меня Валентин как Ричард (для Рудольфа), а личное начало приходится утопить в Косенкове, простеце – апостоле коммунизма (государства).

У Шоу Ричард рисуется даже в смертный час свой.

Если я сейчас возомню себя богом и посмотрю на себя назад и пересмотрю свою жизнь с того дня, когда в первый раз сказал свое «мама», то за кого мне, богу, считать то существо? Буду считать его человеком в своем начале от «мамы» до сознания в себе бога.

Но если я теперь буду понимать себя не богом, а только человеком, то мое отношение нынешнего человека к тому прежнему будет приблизительно подобным отношению доброго человека к другу своему собаке.

И зачем особенно вглядываться в себя, в свою биографию. Вот моя