Портреты святых. тома 1-6 - Антонио Сикари

И так святых лишают их сердца.

Поэтому Бог время от времени дает нам святых, единственная задача которых — позволить Ему любить их, а также — любить Его всем своим существом.

Они не делают ничего значительного в глазах мира, они ничего не говорят. Они лишь горят желанием все более глубокого и полного единения с их Господом.

Тому, кто хочет описать их жизнь, почти нечего рассказать. В ней лишь можно уловить их глубоко личную историю и умилиться, — с надеждой, чтобы хоть немного этот огонь загорелся и в нашем сердце.

Их жизни интересуют лишь тех, кто задается вопросом: что означает быть любимыми Богом и любить Его всем своим существом? Как предаться этой Любви? Как ее защитить, как взрастить ее вне всяких возможных пределов? Каковы законы подобной Любви?

Христианин, который никогда не задавал себе этих вопросов, далек от раскаленного ядра своей веры.

Биографы святой Терезы Маргариты Реди, говоря о ней, используют такое обобществляющее выражение: «Это было создание, буквально поглощенное неумолимой Божьей любовью».

Середина восемнадцатого века. Философия излучает холодное сияние эпохи Просвещения; в религии вера находится под угрозой янсенистской суровости с одной стороны и рационалистического и гуманистического деизма с другой, в то время как на горизонте появляется атеизм; в области науки это — время первых крупных завоевания техники; в общественной сфере это — время, когда зарождается экономическая наука и готовятся буржуазные революции; в религиозной сфере начинается беспощадная борьба масонства против Церкви.

В Тоскане также спорят о сельском хозяйстве, о торговле, о промышленности, о мелиорации; усовершенствована налоговая система, пытаются создать церковь, независимую от Папы.

В столь беспокойную эпоху, однако, в литературе преобладает поэзия Аркадии: восхваления томной и жеманной любви, пасторальные и идиллические сценки, мелодрама в духе Метастазия (которого Руссо называл «единственным поэтом сердца»); в гостиных прохаживаются напудренные дамы и галантные кавалеры.

Все это действительно производит впечатление эпохи, в которой равновесие между мозгом и сердцем выглядит весьма недостаточным. Мозг нападает на самого Бога и планирует жизнь с помощью так называемой науки; сердце же теряется в ветрености и в идиллии.

Наша Анна Мария Реди могла бы стать одной из этих дам восемнадцатого века: она была очень красива — блондинка с классическими голубыми глазами — и принадлежала к патрицианской знати Ареццо. Но Бог решил возлюбить ее и побудить любить Себя неизреченным образом.

Для того, чтобы было понятно то, о чем мы рассказываем, не следует забывать даже на миг, что речь идет о Боге, который из любви к нам позволил себя распять. О Боге, который говорил одной мистической душе средневековья: «Помни, что я возлюбит тебя не в шутку».

Анна Мария Реди родилась в 1747 году; она — третья из тринадцати детей благородного аретинского семейства. Среди ее предков — знаменитый дядя ее отца Франческо Реди, врач, натуралист и поэт, лейб-медик и Государственный советник при дворе эрцгерцога Тосканского, а также веселый автор стихотворения «Бахус в Тоскане», которое, как правило, всегда приводится в антологиях итальянской литературы.

Ее отец, Иньяццо (Игнатий) — бальи (то есть глава округа) военного рыцарского Ордена святого Стефана Папы. Мать, Камилла Баллати — аристократка из Сиены.

Отношения между девочкой и ее матерью — спокойные и безмятежные, хотя она и чувствует в матери некоторую излишнюю отчужденность, особенно когда видит ее склонность к легкомысленной жизни гостиных, хотя она и женщина со слабым здоровьем.

Но Анна Мария питает глубокую любовь к отцу, молодому человеку двадцати семи лет, с которым у нее существует настоящая духовная гармония: не только оттого, что он снисходителен к ее играм и заботится о ее воспитании, а прежде всего потому, что всегда отвечает на ее бесконечные вопросы о Боге и мире ангелов.

Святой Фома Аквинский, — один из самых великих учителей Церкви, — утверждает, что едва ребенок достигнет сознательного возраста, ему необходимо помочь как можно раньше сделать недвусмысленный шаг, которым бы он обязался любить Бога «превыше всего, всем сердцем, всей душой и всеми силами», — осознанное подчинение первой и величайшей из заповедей.

Быть может, великая трудность в том, чтобы достичь святости, и крайняя нестойкость веры молодежи зависят именно от непростительной забывчивости и постоянного нерадения — со стороны взрослых и воспитателей — о воспитании в детях навыка выполнения этого изначального и наивысшего долга.

Об Анне Марии нам сообщают: «Как только она смогла лишь смутно понять, что Бог — наш верховный Господь и Создатель, она вся обратилась к Нему с пламенной любовью… полностью посвятив себя Ему и проникнувшись этой твердой решимостью, которую она всегда сохраняла в своем уме, в сердце и на устах: никогда не желать ни внутри, ни вне себя не только ничего такого, что было бы не угодно Богу, но также и того, что было бы Ему не совсем угодно, или что бы не соответствовало Его славе и Его пресвятой воле».

Это не означает, что девочка уже сразу была святой; это означает, что отец преподал ей с любовью и воодушевлением самую суть веры. Это он научил ее молиться, внимать закону Божию, с любовью приступать к таинствам, любить природу и воспринимать то, что она нам может поведать.

Было и нечто большее. В доме Иньяццо начала прививаться благочестивая практика, в то время спорная и встречавшая противодействие даже в самой Церкви: почитание Святейшего Сердца, ставшее известным за несколько десятилетий до этого, благодаря монахине ордена Посещения Маргарите Марии Алякок, утверждавшей, что оно было передано ей в частном откровении.

Церковь тогда еще не сделала своего заключения по этому поводу (монахиня ордена Посещения была провозглашена блаженной столетие спустя), и лишь через целый век народы, епархии и семьи станут посвящать себя святому сердцу Иисуса. Праздник, который теперь отмечается с такой любовью, распространится по всему миру лишь в 1856 году.

Итак, в то время эта благочестивая практика оставалась спорной. Ее противники утверждали, что это было изобретение иезуитов (этот орден вскоре был упразднен) для защиты их нравственной вседозволенности, и прежде всего в нее бросали камни янсенисты — отличающееся крайним ригоризмом течение, леденившее Церковь.

Именно в Тоскане — итальянской области, которая была наиболее подвержена влиянию янсенистской ереси, — в 1781 году (десять лет спустя после преждевременной смерти нашей святой) состоится знаменитый Пистойский синод, на котором культ Святейшего Сердца будет назван «ложной догмой», «ошибочной или по меньшей мере вредной практикой», и получат распространение книги, содержащие жестокую иронию и поношения в адрес тех, кто почитает Святейшее Сердце.

Дело в