Во славу Отечества! - Евгений Белогорский

Так сладкоголосо на хорошем английском языке берлинский диктор из департамента доктора Фриче, предрекал американцам ужасные времена, подобно древней пифии. В начале речь из-за океана позабавила американских радиослушателей и даже попала в отдел курьезов многих газет восточного побережья. Американские обозреватели все как один усмотрели в ней скрытую слабость кайзера Вильгельма, скатившегося до столь низкого запугивания, и поспешили дать гневную отповедь проискам «империи зла» как они называли на своих страницах германский рейх.    

Была уже глубокая ночь, когда два цеппелина несущих возмездие гордым американцам зависли над огромным городом. В мощных прожекторах, с помощью которых немцы обычно высвечивали свои цели на земле, не было никакой необходимости. Нью-Йорк горел и переливался яркими огнями домов и улиц, открывая перед экипажами дирижаблей фантастическую картину с высоты птичьего полета. Многочисленные огни большого города свидетельствовали о том, что американцы не собирались ложиться спать, продолжая и в ночное время делать деньги.

Уверенно ориентируясь по течению Гудзона, дирижабли приближались к городу Желтого Дьявола как называли его сами жители. Имея хорошие карты, воздухоплаватели без труда вышли к Манхеттену сердцу Нью-Йорка. Спустившись ниже, Кранц повел своего «Карла» точно на свет факела знаменитой статуи Свободы, холодно взиравшей на прибывших из-за океана странников в стол поздний час.

Мягко распахнулись створки люков, и блики огней ничего не подозревавшего города, заметались на темных боках бомб истомившихся в трюме дирижабля в ожидании своего часа. Отправляя своих питомцев в полет, Берг приказал бомбить город исключительно зажигательными бомбами, но Кранц решил немного нарушить генеральский запрет и сбросить парочку фугасов на знаменитую статую ставшую негласным символом Америки.

Дирижабль чуть отстал от своего воздушного собрата, который в этот момент уже проплывал над островом, держа курс на один из американских небоскребов Метрополитен Лайф. Застыв над Свободой озаряющую мир, штурман «Карла» не торопливо совершил последнюю доводку делений прицела и буднично нажал кнопку сброса. Дирижабль даже не качнуло оттого, что он лишился малой части груза, зато десяток восторженных глаз наблюдали в бинокли за стремительно удаляющимися  вниз бомбами.

Две яркие вспышки в ночи свидетельствовали, что цель поражена, а погасший свет факела служившего маяком для идущих в Нью-Йорк кораблей, вызвало радостные крики у экипажа. Уже утром, пережившие ужасную ночь, жители города увидели кошмарное зрелище. От прямого  попадание бомбы в плечо их любимица лишилась правой руки, а угодивший в венец статуи фугас, полностью разрушил величественное творение Бартольди, частично сохранив лишь подбородок и шею монумента.

Разрушение статуи Свободы не осталось незамеченным для ньюйоркцев, крики ужаса потрясли южную оконечность Манхеттена, жители не понимали, что случилось, но проявляли настороженность. Никто из них не мог подумать об угрозе с воздуха, многие с тревогой всматривались в горизонт океана в поисках вражеских кораблей, но там никого не было.

Пока Кранц отвлекся на борьбу с американским символом, фон Шрек четко придерживался полученных инструкций и вывел своего «Вильгельма» на другую национальную гордость американцев небоскреб Метрополитен. Огромная многоэтажная бетонная свеча в 52 этажа взмыла так высоко в небо, что дирижаблю не пришлось слишком долго снижаться, что бы обрушить свой груз на это чудо инженерной мысли.   

Мерно жужжали моторы «Вильгельма» создавая все условия для точного сброса бомб с напалмом. Именно на их применении настоял Берг, исходя из желания, устроить как можно больший переполох в этом мирном заокеанском «курятнике», как назвал Нью-Йорк острослов Цвишен. Щелчок и вниз разом устремились пять бомб, которые падали точно на острый шпиль небоскреба. Наблюдавший в бинокль за всем происходившим из командирской рубки фон Шрек  презрительно скривил губы, преподнося заевшимся американцам жестокий урок. 

Прошло несколько десятков секунд, и голова Метрополитена озарилась ярким огнем, который стал неторопливо сползать вниз по бетонным стенам здания. Столь необычное явление сразу привлекло внимание множества прохожих и зевак, сновавших в это время по улицам Манхеттена. Задрав головы, они с испугом, но больше частью с интересом смотрели за внезапно возникшее пламя огня. Среди наблюдателей немедленно разгорелся спор, что произошло. Люди высказывали одно мнение против другого, но лишь несколько человек бросились вызывать пожарных. Все остальные продолжали стоять внизу и созерцать, возникшее перед ними зрелище.

Фон Шрек вновь улыбнулся, все шло, так как он и рассчитывал. Невидимый снизу дирижабль, мягко совершил небольшой боковой маневр, и в перекресте прицела замаячила густая толпа зевак, которая с каждой минутой становилась все больше и больше. Любителей поглазеть на необычное явление притягивало, словно магнитом к горящему в вечерней мгле зданию.

- Давай! – скомандовал командир и вниз, мелким роем устремились осколочные бомбы, которые были специально загружены на «Вильгельм» по приказу фон Шрека.  Зеваки до самого последнего момента не поняли, что это было, понимание пришло лишь тогда, когда нью-йоркская мостовая вздыбилась от мощного взрыва. Раненые и напуганные люди бросились прочь, топча и калеча друг друга, образуя мешанину тел, по которым сверху ударила длинная пулеметная очередь. 

Моментально выяснилось, что очень многие ньюйоркцы хорошо читали отчеты о бомбежках Лондона, потому что вскоре раздались истерические крики: «Монстры, немецкие монстры прилетели!». 

После предъявления осколочной визитки, фон Шрек посчитал, что маскировка  его судну уже не нужна и дирижабль быстро пошел на снижение, включив на своем корпусе яркие опознавательные огни для дирижабля Кранца. «Карл» моментально ответил своему собрату тем же, и два цеппелина приступили к своей работе. 

Кранц уверенно вел свой корабль к небоскребу Вулворт, который превосходил Метрополитен на целых восемь этажей и не имел острого шпиля. Все десять зажигательных бомб угодили на его покатую крышу и мощной огненной волной покатились вниз, плотно обволакивая свою железобетонную жертву. Экипаж «Карла» с азартом смотрел, как огонь неотвратимо пожирает гордость американцев и тем самым поселяет страх, и беспомощность в их  прагматичных душах. 

Но возможность лицезреть огненное зрелище могли лишь механики дирижаблей, все остальные члены команд были заняты работой. Объявив о своем прибытии, цеппелины вышли на знаменитую Пятую Авеню стали методично бомбить расположенные внизу здания, при этом двигаясь навстречу друг к другу. Ставя экипажу это задание, Берг собирался опробовать на деле новый метод огневой бомбежки с созданием единого очага пожара недавно предложенный профессором Тотенкопфом, и его подопечные прекрасно выполнили поставленную перед ними задачу.

Под воздействием негасимого напалма пылали дома и конторы, магазины и рестораны столь любимой горожанами улицы. Горел, знамениты небоскреб «Утюг», на который фон Шрек сбросил сразу семь зажигательных бомб, по достоинству оценив это архитектурное творение Америки. Не прошло и получаса, как дирижабли встретились, а под ними уже стояла стена неукротимого огня. В яростной схватке германского напалма с американским бетоном и кирпичом, победа осталась за изобретением рейха. Под воздействием высокой температуры плавилось и разрушалось буквально все, покорно отступая перед гением профессора Тотенкопфа.    

Немецкие пулеметчики азартно ловили в перекрестье прицелов своих пулеметов людские толпы, пожарные и скорые машины и с упоением обрушивали на них свои смертоносные, свинцовые очереди. Крики, стоны и проклятья неслись со всех сторон от залитой огнем пожарищ знаменитой авеню. Огненный столб единого очага огня поднимался все выше и выше, создавая угрозу для самих дирижаблей которые ради точного попадания опустились на минимально безопасную высоту. Подобно мощному пылесосу огненные потоки стремительно всасывали в себя воздух и поднимаясь в небо обрушивали огненный дождь искр и головешек на близлежащие дома. Сила потока была столь мощной, что пострадали даже некоторые кварталы Бруклина и Бронкса, где были зафиксированы отдельные очаги возгорания.

Убедившись, что задание Берга полностью выполнено, дирижабли устремились к гавани Нью-Йорка, где находилось множество торговых судов. Здесь не было такого яркого освещения как на Манхеттене, и потому немцам пришлось включить носовые прожектора, принявшись шарить мертвецки бледными лучами по пирсам и причалам в поисках достойных целей.

Проведя избирательную бомбежку наиболее крупных судов, цеппелины стали сбрасывать свой смертоносный груз на склады, в которых хранились различные товары. При этом оба корабля применяли методику смешанной бомбежки, когда сначала на крышу склад падала обычная бомба, и только после этого падал зажигательный снаряд.