Приёмыш. Противостояние. - Геннадий Ищенко

— Не боитесь?

— Кого? Ольгу? А чего мне ее бояться, если я и так готова ей все отдать? Боюсь, что придется долго упрашивать взять то, что дают. Это очень умная и чистая девочка. Если я из нее не воспитаю хорошую королеву, грош мне цена! Я не брала с нее никаких клятв и не собираюсь, не тот человек. Только любовь, дружба и доверие. С ней иначе никак. Я ее и люблю, и сразу предупреждаю, что отношусь к ней, как к члену своей семьи. Со всеми вытекающими для вас последствиями. И если в ходе очередного визита последуют мероприятия подобные вашему разговору, не предусмотренные программой посещения, я ее сюда вообще пускать не буду. Пусть лучше ходит с господином Новиковым по Бродвею. Я ясно выразилась? Я понимаю ваше желание обойти те ограничения, которые я наложила на магию. Вы просто до конца или не понимаете, что это делается в ваших же интересах, или мне просто не верите. Или действуете по русскому обычаю: авось пронесет. Сильных магов у вас не будет. А вот таких, каких мы выпускали раньше, я могу уже сделать вам несколько сотен. Соответственно, могу продать и амулеты, защищающие от магии. Магов трудно контролировать, а человеку, на котором надет такой амулет, маг ничего не может сделать, даже прочесть мысли.

— И не боитесь давать нам такую защиту от магии?

— Не боюсь. Это для ваших магов они непреодолимое препятствие, а для меня и моих помощников — только досадная помеха, не более. Когда надумаете, присылайте людей. За магов я с вас много не возьму, амулеты выйдут чуть дороже. Я могу оставить Ольгу и быть уверенной в том, что ребенку никто не будет мешать веселиться? Или мне всех их сразу забрать?

— Не нужно делать из нас каких-то злодеев. Пусть ребята отдыхают, не портите им вечер. Даю слово, никто из взрослых к ним приставать не будет.

— Сколько мест хранения выявлено? — спросил император.

— Двадцать шесть, — ответил Страт Ларней. — Захват всех мест подготовлен. По сигналу будут задержаны все рыбаки и караванщики, которые в этом замешаны. Три корабля с контейнерами, которые сейчас плывут к нашим берегам, просто потопим в океане.

— Амулеты?

— Половину изготовленных уже раздали, остальное раздают сейчас. Маги для чистки пораженных районов уже готовы. Ждем только вашего приказа.

— Начинайте, Страт, — сказал Строг. — И да помогут нам боги! И передайте министру флота, пусть дает армаде приказ к переходу океана и атаки неприятеля всеми имеющимися силами и средствами.

Двумя часами позже по сигналу началась операция уничтожения всех членов семей хранителей, включая маленьких детей. Как всегда в таких случаях не обошлось без накладок. В одном месте уцелевший глава семьи выпустил все содержимое своего хранилища. В другом месте, это сделал средний сын хранителя. Глотая слезы, он пробрался мимо тел родственников и спустился в подвал дома. Предусмотрительный отец прокопал до хранилища двадцатиметровый подземный ход и мальчишка успел к контейнерам раньше агентов службы безопасности. Но самое главное состояло в том, что не были раскрыты еще девять мест хранения. Получив сигнал, все хранители выполнили взятые на себя обязательства. Двадцать четыре миллиона доз отложенных заклинаний пробудились далеко от побережья и потянулись во все стороны, чтобы выполнить свое предназначение — подарить блаженство. Много блаженства, смертельно много. Несмотря на все старания чиновников и солдат, раздающих амулеты и выводящих людей вратами из опасной зоны, каждое заклинание достигло цели.

Глава 47

— Сколько же их здесь! — старший в группе солдат, отправленных на зачистку местности, Серт Ланий изумленно оглядел огромное поле, заваленное сидящими и лежащими людьми.

Эти люди спешили к установленным неподалеку вратам, но не успели дойти. Между неподвижными взрослыми бродили и ползали дети разных возрастов. "Блаженная смерть" поражала лишь тех, кто уже начинал созревать как женщина или мужчина. Поэтому дети младше двенадцати лет, как правило, оставались живы. Задачей солдат было вывести детей в возрасте старше одного-двух лет. Грудничков нужно было убить, а кого оставлять в живых среди ребятишек в возрасте до года, должны были решить сами солдаты. Вряд ли найдется много желающих их усыновить, а если их помещать в семьи насильно волей императора, мало кто проживет даже следующий год.

— Смотри какая баба! — сказал сосед Серта. — Видно из богатых. Холеная и красивая, такую бы разложить!

— Разложи, — пожал плечами Серт, бросив взгляд на изумительно красивую девушку лет шестнадцати в дорогом платье, которое у нее было бесстыдно задрано. — Только тогда готовь свои ляжки для розг. Не из-за нее, — она уже труп — а из-за потери времени. Эта тебя даже не заметит, так что потом лучше пристройся к козе, та хоть будет вырываться и орать.

Солдат выругался и со злостью разрубил пополам хнычущего, замотанного в ткань младенца, брошенного какой-то женщиной. Серт шел среди застывших в разных позах людей, нанося время от времени удары малышам и разыскивая детей постарше. На взрослых он старался не смотреть. Оскаленные блаженные лица, белки закаченных глаз и сочащаяся изо рта слюна. "Блаженная смерть" вызывала непрерывный оргазм, полностью выключая людей из жизни до полного их нервного и физического истощения. Смерть обычно наступала уже на второй день, а чтобы вывести человека из состояния блаженства нужно было несколько магов и почти целый день упорного труда. А когда таких миллионы… Кроме того, большинство тех, кого удалось вытянуть из блаженной могилы, возвращались туда сами. Каким-то образом они получали возможность самостоятельно погружаться в счастье и не могли этому противиться.

— Быстрее шевелитесь, что вы бродите, как беременные тараканы! — заорал на подчиненных Серт. — За нами пойдут маги, а они не станут разбираться с детьми, уничтожат всех.

Солдаты пошли быстрее, быстрее замелькали мечи.

— Ты что, гад, убил девчонку! — возмутился один из солдат действиями напарника. — Ей же уже лет пять было!

— Это кто там такой резвый? — спросил Серт. — Заг? Сегодня лишишься одного пальца. Говорю для всех. Господин советник пойдет перед магами. Если он заметит зарубленных детей старше года, готовьте свои пальцы.

После этих слов мечи стали взлетать реже, а к стоящим невдалеке вратам потянулось гораздо больше испуганных, заплаканных ребятишек. Самых младших солдаты относили сами.

— Что вы набрали сосунков! — ругался на той стороне офицер. — Лень было зарубить?

— Сам руби! — зло бросил кто-то из солдат. — Мне мои пальцы еще пригодятся!