За Веру, Царя и Отечество - Валерий Шамбаров

Чтобы выработать общую концепцию, фон Ягов в сентябре-октябре направил в инспекционную поездку по захваченным территориям высокопоставленного сотрудника МИДа тайного советника М. Серинга, доклад которого и послужил основой для выработки главных принципов оккупационной политики. В этом докладе предлагалось провести будущую границу с Россией по линии "озеро Пейпус (Чудское) - Двина - Ровно - река Збруч". Главными целями германского "освоения" должны были стать Литва и Курляндия. Отмечалось, что в Курляндии 10% немецкого населения, уже имевшихся там, "будет достаточно для германизации крестьян, рабочих и интеллигенции. Экономические меры и германские средние школы сделают свое дело". А туда, где немецкое влияние окажется недостаточным, надо направлять переселенцев из Германии и расселять "на землях русской короны, в имениях крупных русских землевладельцев, на землях русской церкви". Предлагалась и репатриация в завоеванные регионы 2 млн. немцев из внутренней России - роль этих "фолькиш" считалась для колонизации очень важной, их выделяли как "этническую группу с самым высоким уровнем рождаемости в Европе". И, как утверждал Серинг, "через 2-3 поколения Курляндия станет полностью германской". В Литве он видел задачу более сложную - тут для германизации следовало соблазнить экономическими выгодами и сделать "немцами" наиболее производительных крестьян. А поляков из Литвы следовало "депортировать". Куда - не сказано. Но обращает внимание, что это писалось уже после турецкого "опыта" с "депортацией" армян, к которому, кстати, германское министерство иностранных дел имело непосредственное касательство. Так что читается жутковато...

На базе этих проектов в Берлине с 1915 г. прошло несколько конференций по колонизации и германизации захваченных областей. А практическая реализация этих планов была временно возложена на командование Обер-Ост во главе с Гинденбургом и Людендорфом. И вот что вспоминал впоследствии Людендорф: "Я был полон решимости восстановить на оккупированной территории цивилизаторскую работу, которой немцы занимались здесь многие столетия. Население, представляющее собой такую смесь рас, не может создать собственную культуру, оно подвергнется польскому доминированию". Поэтому он соглашался, что Литву и Курляндию следует германизировать, а "Польша должна признать германское главенство". По воспоминаниям современников, Людендорф в своем штабе, размещенном в Ковно, теперь "изучал демографическую статистику как боевые сводки". А для проведения в жизнь приказов по административному управлению был назначен генерал-интендант окупированных земель Эрнст фон Айзенхарт-Роте. В чем же выражалась "цивилизаторская работа" людей, гордо называвших сами себя "представителями западной культуры"? Нет, до депортаций в 15-м дело не дошло. Видимо, все же предпочли отложить до мирного времени. Но первое, с чего началось внедрение "культуры", было установление на занятых территориях судов военного трибунала. С расстрелами за малейшую провинность, взятием заложников.

Еще одним актом "цивилизаторской работы" стало разрушение системы образования. Согласно приказам германского командования, отныне учителями могли быть только немцы, а преподавание разрешалось только на немецком языке. Все учебные заведения, не соответствующие этому требованию, закрывались - и русские гимназии, семинарии, реальные училища, церковно-приходские школы, и национальные - польские, литовские, латышские. Которые в "реакционной" России все же существовали (скажем, польский университет в Вильно, учрежденный еще Александром I), но вот для "высококультурных" германских властей оказались нетерпимыми. Немецкий язык был объявлен и единственным официальным языком в оккупированных областях на нем должны были писаться все вывески, говорить в местных административных и хозяйственных учреждениях. Соответственно, и руководящие посты могли занимать только немцы или лица, свободно владеющие этим языком. Стоит ли удивляться, что по наблюдениям Тирпица, посетившего Либаву, местные жители там были настроены откровенно антигермански?

В сельской местности, в районах расквартирования войск шли повальные реквизиции, выливавшиеся в обычные грабежи. А частенько и без всяких реквизиций германские солдаты дополняли свой паек в ближайших деревнях. Даже Людендорф признавал, что "у населения отбирали лошадей, скот, продовольствие, брали все, что придется". Все это сопровождалось издевательствами, изнасилованиями. Пытающихся защитить свое добро убивали или "официально" расстреливали по приказам германских офицеров. Задокументированы и факты, когда наступающие немцы использовали мирных жителей в качестве "живого щита". Бесчинства на оккупированных территориях, кстати, продолжались и на Западе. Все так же казнили заложников - разве что масштабы этих расправ снизились, вошли в "упорядоченное" русло. Но военные трибуналы действовали на полную катушку. Например, по всем западным газетам нашумел расстрел бельгийской патриотки сестры милосердия Эдит Кавелль. Ну а германские соединения, отводимые в тыл для отдыха, оттягивались так круто, что превращали любой город в большой импровизированный бордель. Солдатня безобразничала, била стекла и витрины, а всех французских или польских женщин считала бесплатным "персоналом заведения", предоставленным в их полное распоряжение. Хватали первых попавшихся дам и девушек на улицах, врывались в дома. Как говорил начальник французской разведки ген. Нюдан, демонстрируя ген. Ингатьеву донесения агентуры об этих оргиях: "Без пьянства и разврата немцы не могут воевать". (Любопытно, что одним из первых распоряжений военных властей после занятия Варшавы стало указание о возобновлении работы здешних знаменитых публичных домов, считавшихся чуть ли не лучшими в Европе).

От немцев не отставали и австрийцы. Они и на собственной территории вели себя как завоеватели. В большинстве "освобожденных" сел болталось по несколько повешенных - для острастки русин. Зафиксировано несколько случаев, когда "за связь с врагом" вешали всю семью, включая детей. А те львовские дамы и господа, которые кричали "ура" и махали цветами царю, угодили в жуткий концлагерь Телергоф, специально созданный для "русофильской" славянской интеллинегции, туда слали и по доносам, и за неосторожное слово, а в результате отправили почти всю галицийскую интеллигенцию - за исключением, конечно, немцев, социалистов, националистов-"мазепинцев", евреев и униатов (кто и писал доносы). Нет, газовых камер в лагере еще не было. Но голод, побои, болезни, тяжелая и грязная работа уже были. Были поверки, когда тысячи мужчин и женщин часами стояли на "аппельплаце" под зноем, дождем, на холоде. А за какую-нибудь провинность могли поставить и на сутки - причем в одном белье. Был очень быстрый суд, выносивший смертные приговоры за "бунт" (в том числе и неповиновение). Были карцеры с кандалами, порками, подвешиванием за руки и ноги в горизонтальном положении, бастонадой по пяткам. Были садисты-надзиратели, забивавшие людей насмерть, доводившие до самоубийства. Словом, только техника еще "отставала" - но из Телергофа мало кто возвращался.