Ангел-мститель (СИ) - Ирина Буря

— Там народа полно, — поморщился он. — Давай тут поговорим.

— Слушай, ты совесть-то имей! — возмутился я. — Я уже почти неделю на одних бутербродах — Татьяна меня каждый день то в один, то в другой магазин на разведку гоняет.

— Чревоугодие опасно для здоровья, — произнес он тоном оракула.

— А голодание — для жизни, — не остался в долгу я.

Он вздохнул и смиренно уставился куда-то в даль. У меня мелькнула было мысль, что в последнее время смирение окружающих не предвещает мне ничего хорошего, но перспектива пообедать, наконец, по-человечески задушила ее в зародыше.

В кафе Тоша заговорил только после того, как нам принесли наш заказ. До этого он сидел за столом, опустив глаза на кусочек хлеба, который разминал в руках в мелкую крошку, и односложно отвечал на все мои расспросы о работе, Гале, ее девочке и жизни в целом.

— Слушай, ты меня вообще зачем звал? — не выдержал, наконец, я, разворачивая завернутые в салфетку вилку и нож.

— Как ты Татьяне предложение сделал? — вскинул он на меня пристальный взгляд, словно и не расслышав моего вопроса.

Закашлявшись, я глянул на него с невольной благодарностью. Теперь понятно, почему он хотел в машине поговорить и намекал на опасность чревоугодия. С такими вопросами немудрено и первым глотком подавиться до смерти.

— А тебе зачем? — прочистив, как следует горло, спросил я.

— Ответить трудно? — отпарировал он.

— Ну…. сказал: «Выходи за меня замуж», и все, — пожал я плечами.

— И она сразу согласилась? — снова сосредоточенно прищурился он.

— Ну да, конечно! — рассмеялся я, вспомнив ту свою битву с Татьяной. — Сначала она сказала, что ей нужно подумать, потом, вроде, сказала: «Да», а на следующее утро сделала вид, что ничего такого не помнит, и мне пришлось полдня правильными вопросами ей память восстанавливать.

— А что бы ты делал, если бы она отказалась? — продолжал допытываться Тоша.

— С чего это ей отказываться? — возмутился я.

— Ну, все же, — настаивал он.

— Не знаю, — честно признался я. — В невидимость перешел бы, наверно.

— Не подходит, — качнул головой он, словно отвечая на какую-то свою мысль.

— Ты, что, жениться собрался, что ли? — дошло до меня, наконец.

— Мне или жениться, — мрачно ответил он, — или от задания отказываться.

— А это здесь при чем? — опять не понял я.

— Меня Даринка в невидимости видит, — объяснил он.

Я тихо присвистнул, представив себе, как через год-другой эта хулиганка начнет гоняться за ним по всей квартире — со стороны ведь покажется, что она за воздух руками хватается и с пустым местом разговаривает. Так и до вызова экзорциста недалеко.

— Тогда женись, — поддержал я единственно правильный вывод из сложившейся ситуации.

— А если она не захочет? — опять помрачнел Тоша.

— Убедишь, — уверенно ответил ему я.

— Да неудобно как-то служебным положением пользоваться… — Он снова принялся катать в пальцах хлебный шарик.

— При чем здесь служебное положение? — искренне удивился я. — Как мужчина убедишь.

Он как-то странно глянул на меня.

— Как?

Я снова прочистил горло.

— Скажи мне, пожалуйста, — терпеливо начал я, — она тебе нравится?

— Конечно, нравится, — с готовностью ответил он. — У нее и характер покладистый, и руки красивые — мягкие такие, сразу видно, что заботливые…

Вот идиот! Если он ей такое скажет, она ему этой рукой так к физиономии приложится — вмиг все мысли о мягкости повылетают.

— Я имею в виду, как женщина? — уточнил я. — Тебе прикасаться к ней приятно?

— Ты, что, сдурел? — с ужасом глянул он на меня.

Меня начал разбирать нервный смех — едва сдержался, чтобы не ранить его самолюбие. А с другой стороны, лучше его сейчас поранить, чем потом такие же разговоры о разводе вести.

— Тоша, я не знаю, чем ты занимался на лекциях об опасностях человеческой жизни, — решил я говорить напрямик, — но если ты женишься, не прикасаться к ней у тебя никак не получится. Так что либо сразу отказывайся от задания, либо, делая ей предложение, признавайся, что ты — импотент.

— Я — импотент? — взвился он.

— А ты нет? — с интересом спросил я.

Он сразу сник.

— Не знаю.

— Вот и узнай сначала, а потом морочь девушке голову, — бросил я в сердцах.

— Так я же и спрашиваю — как? — тихо взвыл он. — До того как женишься, проверять нельзя…

— Это кто сказал? — насмешливо спросил я.

— А ты что…? — глянул он на меня с острым любопытством.

Гм, по-моему, мы сейчас не обо мне, а о нем говорим. Во-первых, я не имею ни малейшего желания обсуждать с ним мою личную жизнь, а во-вторых, одной из главных задач наставника является поддержание высокого морального облика своих воспитуемых.

— Это зависит от того, о чем речь, — веско заметил я, строго глянув на него. — До того как женишься, не только можно — нужно девушке красивые слова говорить, обнимать ее, целовать…

— Да как? — рявкнул Тоша уже в полный голос.

На всякий случай я оставил в сторону чашку с кофе — не хватало еще благородным напитком подавиться, там его и так на два глотка.

— Мне тебе, что, показать? — язвительно поинтересовался я. — Прямо здесь? На тебе самом?

Он опасливо отодвинулся от стола.

— Лучше ограничиться теоретической частью, — буркнул он, покосившись на соседние — к счастью, уже пустые — столики.

— Меня это тоже больше устроит, — успокоил я его. — Комплименты говори по любому поводу — что бы она ни сделала, отметь вслух, как это у нее здорово получилось. Обнимать — это еще проще: ты ведь Даринку крепко к себе прижимаешь, чтобы не выскользнула, так? Вот здесь — то же самое, но только чтобы не вырвалась. И поначалу руки, как следует, фиксируй, — добавил я, вспомнив свой первый опыт с Татьяной. — А целовать… ну, для первого раза, как-нибудь, а потом тебе тело само подскажет, что делать. Оно в этом вопросе умнее — ему сигналы мозга не нужны.

— Так что — мне сегодня домой прийти, — недоверчиво спросил Тоша, — и… вперед?

— Ни в коем случае! — выдохнул я. — В случае неожиданности у них условный рефлекс срабатывает: сначала драться, потом спрашивать, что это было.

— Так как тогда? — воскликнул с досадой Тоша.

— Для начала можно поругаться, — улыбнулся я, все еще находясь под впечатлением воспоминаний о нашем первом с Татьяной объяснении. — Тогда на контрасте очень яркие ощущения возникают.

— С ней не поругаешься, — уныло возразил мне Тоша.

— Ну, тогда только комплименты, — ответил я, глянув на часы. Слава Богу, на работу пора возвращаться — а то меня от этих разговоров что-то слишком сильно домой потянуло. —