Современная венгерская пьеса - Йожеф Дарваш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сатирическая, почти гротескная пьеса Иштвана Эркеня «Тоот и другие», впервые появившаяся на сцене в 1967 году, тоже воссоздает период, предшествовавший освобождению Венгрии. Звериное обличье фашизма предстает здесь в образе беснующегося в припадке умопомешательства майора. Ему удается моментально запугать и подчинить себе всех окружающих. Его сумасбродные выдумки, бредовые идеи и маниакальные прихоти, на беспрекословном и немедленном исполнении которых он настаивает, тяжелым бременем ложатся на приютившую его гостеприимную семью. Родители думают, что жизнь сына зависит от степени их готовности покорно повиноваться прихотям капризного, бесноватого офицера. Но их слепое подчинение и угодливая покорность лишь усугубляют маниакальную жестокость солдафона. И все это длится до той поры, пока кроткий, незлобивый Тоот, по горло сытый изощренными издевательствами и унижениями, которым подвергает его семью майор, не расправляется с ним. Эта написанная с превосходным юмором сатирическая пьеса, критикующая примиренчество, трусость и покорность злу, с большим успехом прошла не только на сценах венгерских театров, но и во многих театрах Советского Союза.
Таким образом, мы видим, что в ряде произведений венгерской драматургии, представленной различными жанрами — психологической драмой, сатирой и мюзиклом, — раскрываются темы осмысления национальной истории, обличения ошибок прошлого и стремления покончить с ними, борьбы за все передовое, прогрессивное против отрицательного и порочного. В этом многообразии драматургических приемов сказалось одно из самых существенных достижений современной венгерской драмы.
Конфликты сегодняшней общественной жизни Венгрии показаны Эндре Иллешем в драме «Кто не имеет мужества любить» (1965). Автор бичует отчужденность, безразличие, равнодушие, которые нет-нет да и встречаются еще в современной жизни. Постепенно, шаг за шагом развенчивает Э. Иллеш своего героя, показывая во всей наготе его пороки — равнодушие, беспринципность, безволие, — скрытые за показной добропорядочностью.
Тамаш Шолтэс и в работе и в семейной жизни стремится выглядеть порядочным, честным человеком, он хочет постоянно обеспечить себе алиби, чтобы все его поступки с моральной стороны выглядели безупречными и чтобы никто не мог обвинить его в безнравственности. А между тем он совершает подлость за подлостью и не из-за материальной выгоды или по злому умыслу. Трест, в котором работает Шолтэс, монтирует негодную подвесную дорогу, и Шолтэс прекрасно знает об этом, но, поскольку у него есть заключение двух экспертов, подтверждающих пригодность канатов, он тем самым обеспечивает себе алиби на случай, если подвесную дорогу придется демонтировать. В ходе дисциплинарного разбирательства выясняется, что привлеченные эксперты из материальных соображений дали заведомо ложное заключение, а Шолтэс, руководствуясь лишь желанием спокойно жить, сделал вид, будто ничего не заметил. Он согласился с неправильным заключением, ошибочность которого ему была очевидна, только потому, что, оспаривая это, пришлось бы затратить немало усилий, устанавливая истину и доказывая свою правоту, а на это он оказался неспособным. Точно так же оказался он неспособным удержать и свою жену. Автор, показывая такого героя и в личной и в общественной жизни, осуждает его порочные антиобщественные позиции.
Но в пьесе Эндре Иллеша нет разделения на сугубо положительных и сугубо отрицательных героев, нет и авторского указующего перста. Зрители сами, увидев на сцене спектакль, должны вынести моральное осуждение такому антисоциальному типу, каковым является Тамаш Шолтэс. Именно к подобному общественному осуждению и призывает драма Иллеша.
В этой драме проявляется одна из важнейших особенностей современной венгерской драматургии — повышенный интерес к тем социальным проблемам, которые ранее оказывались вне поля зрения общественности.
«Кладбище ржавчины» Эндре Фейеша — одна из самых популярных пьес венгерской драматургии за последние пятнадцать лет. С большим успехом она прошла на сценах многих наших театров. В чем же кроется причина успеха молодого автора? Думается, прежде всего в том, что он смог обнаружить все еще существующую общественную прослойку, скрытую под понятием «мещанство» или «деклассированные элементы». Фейеш выявил и исследовал ту своеобразную прослойку Будапешта, которую некогда уже бичевал классик венгерской литературы поэт-коммунист Аттила Йожеф. В этой пьесе драматург показывает узкий мир людей, всю свою жизнь стремящихся к тому, чтобы получить место рассыльного, швейцара или какого-нибудь другого мелкого служащего, облеченного ничтожной властью, чтобы обеспечить себе сносное существование. Помимо своих мелких житейских забот эти люди ничего не желают знать, ничто их больше не волнует и не способно вывести из состояния полного безразличия. Социальное положение — «ранг» семьи Хабетлер несколько ниже мелких буржуа. Это люди ограниченного интеллекта, живущие мелкими интересами и жалкими устремлениями.
Автор говорит о новой обстановке, в которой они оказались, об их ностальгии по былой атмосфере старого Будапешта, об узости и ложном характере мещанских вожделений, о крахе самонадеянной уверенности в пользе гражданской пассивности. Новое поколение этих людей уже не может жить по-старому, но оно еще ни очень-то знает, каким образом ему удастся покончить с прошлым. Мы видим, как герои пьесы, словно восковые фигуры из паноптикума, мечутся на грани растерянности и неистовства, намереваясь выбраться из ветхих и затхлых, построенных еще на рубеже века доходных домов казарменного типа, а попутно расстаться с прежним, созвучным этим трущобам укладом жизни. Социалистическое преобразование страны хотя и медленно, но все же встряхнуло и эту прослойку населения, опрокинуло ее традиционную уверенность в своем ничтожном благополучии и заставило направить внимание в сторону новых ценностей. Об этом явлении и повествует Эндре Фейеш в своей эпической пьесе.
Веселая комедия Миклоша Дярфаша «Лазейка» впервые была поставлена в Венгрии в 1965 году. Полная задорного юмора и едкой иронии, эта комедия остроумно высмеивает мнимые противоречия между людьми разных поколений и порождаемые отсюда ложные конфликты. Пьеса Дярфаша — удачный пример того, как и о серьезных проблемах можно говорить в веселой, комедийной форме. Автор высмеивает людей, у которых слово расходится с делом, как, например, у старого Орбока, и ненасытную жажду городских обывателей к сплетням, и склонность незрелых, молодых людей к оригинальничанью.
Будни современной жизни Венгрии показаны и в пьесе Ласло Немета «Большая семья» (1963). Драматург подходит к проблеме обыденной жизни с педагогических позиций. В пьесе показано формирование маленьких общественных коллективов, их значение в поддержании устоев общества. Уже в своих предыдущих драмах Ласло Немет ставил вопрос об общественных преобразованиях, способных в корне изменить окружающий мир, и прежде всего первичную ячейку общества — семью; правда, там это решалось автором в утопическом плане.
В этих пьесах драматург показывал, как
