Война Хонор - Дэвид Вебер

– Я понимаю, Элоиза, – вздохнул Тейсман, – Но по-настоящему мы можем рассчитывать на успех только при осуществлении «Красного» плана, предусматривающего тотальное наступление. Тотальное! Мы должны нанести по Звезде Тревора удар такой силы, чтобы разом покончить со всем флотом Кьюзак. Это лишит их половины всех находящихся в строю новых супердредноутов и более трети НЛАК. Одновременно с этим мы нанесём последовательные удары по каждой из оккупированных систем силами достаточными, чтобы сокрушить любые локальные пикеты. В это же время мы нанесём прямые удары по самым важным базам периметра. В частности, на Грендельсбейне манти очень беспечно относятся к обеспечению безопасности. Их можно разгромить гораздо меньшими силами, чем я предполагал до того, как мы начали изучать «Красный» план. Вдобавок у нас определённо есть возможность вывести из игры оперативное соединение на Сайдморе. В результате, если этот план увенчается успехом, в распоряжении манти останется лишь Флот Метрополии и они не смогут провести ни одной серьезной ответной операции, не оголив столичную систему. Это – во всяком случае в теории – не оставит им иного выбора, кроме как принять наши условия мира. Необходимыми для этого кораблями и вооружением мы располагаем… но операция всё равно остается крайне рискованной. Чтобы свести риск к минимуму, удар следует нанести прежде, чем они осознают угрозу и произведут передислокацию.

– Какую передислокацию? – спросила Причарт.

– Естественным шагом с их стороны было бы снятие пикетов с оккупированных систем и сосредоточение сил у Звезды Тревора. Эта система по важности уступает лишь самой системе Мантикоры. Далее по значению следует Грейсон. Честно говоря, в данный момент Грейсонский Флот пугает меня не меньше, чем Королевский. Правда, есть данные, что Высокий Хребет сумел настроить грейсонцев против себя, но не думаю, чтобы дело зашло слишком далеко и Грейсон отказался прийти Мантикоре на помощь. Некоторые из моих аналитиков на это надеются, но они ошибаются. К сожалению, это еще один довод в пользу нанесения стремительного, сокрушительного и как можно более внезапного удара. При имеющейся напряженности между Грейсоном и Звездным Королевством Мэйхью почти наверняка будет упрямиться, по крайней мере сначала. К тому же ему придется заботиться о безопасности собственной системы, да и Яначек с Чакрабарти едва ли утруждали себя разработкой оперативных планов, предусматривающих достаточно быструю передислокацию Грейсонского флота, чтобы это воспрепятствовало проведению наших операций. Если, конечно, мы сможем провернуть эти операции в планируемые сроки.

– А это возможно?

– Очевидно да, иначе бы я вообще не стал об этом говорить. Кроме того, я сделал поправки на неизбежные помехи, которые нас замедлят, и в то же время старался не допустить, чтобы эти поправки парализовали процесс планирования. Но, как я уже сказал, наш план целиком строится на том, что первый удар нанесем мы. И это беспокоит меня больше всего.

Причарт подняла бровь в ожидании объяснений, а Тейсман, подыскивая нужные слова, потер шрам на щеке.

– Мы в состоянии обеспечить себе преимущество неожиданности, – сказал он наконец. – Для этого требуется одно: напасть на манти, пока мы с ними находимся в стадии переговоров. Проблема, однако, состоит в том, что впоследствии мы можем выиграть все сражения, но проиграть саму войну из-за долгосрочных дипломатических и военных последствий. В тот самый миг, когда наши корабли откроют огонь без предупреждения, вся Галактика сочтет, что мы решили вернуться к политике экспансии, проводимой прежней Народной Республикой. И речь идет не только о звездных державах. Точно к такому же выводу придут и многие наши граждане, которых мы убеждаем поверить в возрожденную Республику. Боюсь, как бы плата за нанесенное Звездному Королевству военное поражение не оказалась слишком высокой.

– Да, такое возможно, – согласилась Причарт. Несколько мгновений она отрешенно смотрела в никуда, а потом снова сосредоточила взгляд на собеседнике.

– Том, что именно ты пытаешься мне сказать? Вряд ли ты говорил всё это лишь для того, чтобы ещё раз себя послушать.

– Мне кажется, прежде всего мы должны сделать всё, что в человеческих силах, чтобы решить наши проблемы, обойдясь без войны. Но если её не избежать, нам придется использовать «Красный» сценарий, и он ничем не должен напоминать план «ДюКен». Наши дипломаты должны объяснить всей Галактике, что мы пошли на все мыслимые и немыслимые уступки, пытаясь достичь мирного разрешения проблемы. Чтобы «Красный» план сработал, нам придется передислоцировать флот и подготовиться к внезапному наступлению. Но мы не можем начать наступление, пока со стороны Звездного Королевства не прозвучит хотя бы один выстрел или, по крайней мере, оно не прервет переговоры. Не можем, Элоиза. Я не стану этого делать. Только не после того, как мы пролили столько крови, доказывая, что мы больше не Народная Республика.

– А разве я когда-нибудь предлагала тебе сделать что-то подобное? – сердито спросила она.

– Я… – начал было Тейсман, но закрыл рот, вздохнул и покачал головой. – Прошу прощения, – тихо сказал он. – Ты ничего такого не предлагала. Просто… – он ещё раз тяжело вздохнул. – Просто, Элоиза, мы далеко зашли и многого добились, а возобновив войну со Звездным Королевством, рискуем лишиться всего даже в случае победы. Наверное… я боюсь. Но не за себя, а за Республику.

– Я понимаю, – так же тихо сказала она, удерживая его взгляд. – Понимаю, но не могу снять с себя ответственность за решение всех лежащих на мне задач, потому что отказ от их решения может привести к войне. Особенно когда манти не позволяют мне положить конец войне прошлой. Поэтому мне нужно точно знать: если я ясно и недвусмысленно дам Декруа и Высокому Хребту понять, что мы настроены серьезно и готовы прервать переговоры – а в данной ситуации это равносильно отказу от перемирия, – поддержите ли меня ты и флот?

Несколько мгновений они – мужчина, сделавший возрождение Республики возможным, и женщина, осуществившая это возрождение, – смотрели друг на друга в напряженном молчании. Потом Томас Тейсман кивнул.

– Разумеется, госпожа президент, – сказал он печальным, но твердым тоном. – Для того у нас и есть Конституция.

Глава 40

Шэннон Форейкер опять стояла в причальной галерее «Властелина космоса», глядя, как катер Лестера Турвиля ложится на причальные опоры.

Томаса Тейсмана или Хавьера Жискара сегодня она не ждала. Тейсман находился на Новом Париже, а Жискар стоял рядом с ней, позади капитана Роймана и коммандера Ламперта. Взглянув искоса на человека, ставшего вторым по рангу флаг-офицером Республики, Шэннон ощутила укол сожаления – от вновь нахлынувшего осознания того, что на этой палубе она уже посторонняя. Катер завершил швартовку, замигал зеленый огонек, и из переходного туннеля появился Лестер Турвиль. Засвистели боцманские дудки, почетный караул вытянулся по стойке «смирно», и опустившийся в зону нормальной гравитации адмирал по форме обратился к лейтенанту, командовавшему почетным караулом.