"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

- Итого шестьсот, Федор Михайлович, - напомнил он, убирая бумагу в портмоне.

- Я все верну, все, - засуетился Достоевский. Федор, сладко, подумал:

- Я такие деньги на цветы для мадам Гаспар потратил. Устрою ее в Венеции, в Париже, куплю ей квартиру, буду приезжать…, Господи, какое счастье. А если у нас ребенок появится…., Девочка, -ласково улыбнулся Федор, - еще одна. Полина обрадуется девочке. Она ее сможет одевать, как куклу, играть с ней…., И у Юджинии я дочку заберу, обязательно.

Когда Федор вернулся в гостиницу, его ждали ювелиры. Он выбрал изумрудное ожерелье:

- К ее браслету, - вспомнил Воронцов-Вельяминов. Он заплатил пять тысяч талеров, положив в бархатный футляр записку: «От вашего самого преданного поклонника, мадам Гаспар. Увидимся сегодня вечером».

Он отправил конверты с приглашением на поздний завтрак и еще немного поспал. Открыв глаза, зевнув, Федор услышал стук в дверь. Он поднялся, и накинул халат, впустив официантов. В ванной, плеснув в лицо холодной водой, он похлопал себя по гладким щекам: «Сегодня я сорву банк, и сегодня она станет моей, обещаю».

На поздний завтрак подали черную икру, сыры, террин из лосося и фуа-гра, шампанское и фрукты. Намазывая голландское масло на свежий хлеб, Федор, весело сказал, оглядывая мужчин: «Разумеется, я выдам вам расписки, господа. Каждый из нас вложит в синдикат всего лишь по двадцать тысяч, но я уверен, - он помахал ножом, - что сегодня мы уйдем из казино, утроив эту сумму».

- Магия, - Федор вспомнил зеленые, манящие глаза мадам Гаспар, - Господь его знает, может быть, она и права. Я вчера ни разу не проиграл, и не проиграю. Полина мне поможет. Я всегда буду рядом с ней, я добьюсь ее любви…, - в гардеробной Федор застегнул бриллиантовые запонки.

- У императора тоже вторая семья появится, рано или поздно. А я вообще не женат. Дам Юджинии развод и пусть убирается к черту. Девочку я у нее заберу. Коле и Саше о мадам Гаспар знать не обязательно. В Россию она приезжать не будет. Она не любит холод, моя птица…, - мадам Гаспар, действительно, напоминала Федору тропическую птицу.

В июне он повел мальчишек в зоологический сад Гебгарда. Зверинец открывали для публики в конце лета, в Александровском парке. Федор договорился с хозяином об особом визите. Гебгард показал им клетки с тиграми, львами и медведями. Они остановились перед изящным, разделенным на две части вольером. Справа раскачивались на жердочках, перекликались попугаи, а слева летали диковинные, маленькие птицы. Они были яркие, с переливающимся оперением, изумрудные, лазоревые, алые, золотые.

- Это колибри, - гордо стал загибать пальцы хозяин зверинца, - медовики, нектарницы…, Мы их сахарным сиропом поим, - он указал на медные кормушки.

- Они такие красивые, - зачарованно вздохнул Саша.

- Папа, - он поднял голубые, отцовские, глаза, - Пушкин написал: «Когда хоть одному творенью я мог свободу даровать». Что будет, если их из клетки выпустить?»

- Их сразу воробьи заклюют, Сашка, - хмыкнул Коля: «И здесь холодно на улице, даже летом. Он из тропиков, герр Гебгард? - поинтересовался мальчик. Немец кивнул: «Из Африки, из Южной Америки…»

Федор, выйдя на улицу, заметил тоску в глазах мальчишек.

- Милые мои, - он присел и обнял сыновей, - вы в лицее, у меня работа…, Куда нам такую птицу заводить? На даче у вас собаки есть, но там егерь приходит, их кормит, а за ними, - он кивнул на вольер, - ухаживать надо…

Вечером они долго сидели, рассматривая атлас, читая «Das Leben der Vögel», «Жизнь птиц», Брема. На следующий день Федор забежал в Гостиный Двор. Он купил, в дорогой лавке безделушек, швейцарскую музыкальную шкатулку, автоматон, с поющей птицей колибри.

- Мадам Гаспар, - подумал Федор, - как редкая птица. Господи, я всю жизнь о ней заботиться буду. А если она захочет ребенка…, - Федор представил себе девочку, маленькую, хорошенькую, как куколку, с бронзовыми, материнскими волосами. Он был уверен, что у него уже есть одна дочка:

- Может быть, Полина согласится ее воспитывать…, Будут две девочки, две красавицы…, Господи, какое счастье. Мальчишкам ничего говорить не надо. Они не знали, что Юджиния ребенка ждала. Хотели, конечно, брата, но я им ничего сказать не успел. Вот и хорошо.

- Герр Беккер, - князь Монако обрезал сигару, - игрок вы отменный. Мы вчера ночью в этом убедились. Однако, - он откинулся в кресле и выпустил клуб дыма, - не поймите меня превратно, я вас впервые встретил несколько дней назад. И все остальные тоже, - он повел рукой в сторону дивана.

Венский банкир закивал черноволосой, побитой сединой головой. Увидев его, Федор зло, подумал: «У нас бы этого жида дальше постоялого двора в черте оседлости не пустили».

- Я согласен с его высочеством. Герр Беккер, одних расписок мало. Сегодня вы здесь, - банкир тонко улыбнулся, - а завтра…, - он не закончил. Федор, холодно, сказал:

- Вы, герр Гольдберг, видимо, привыкли иметь дело с бесчестными людьми. Разумеется, - Федор налил себе кофе, - я с удовольствием оформлю все документы в присутствии поверенного. Отдам в залог свой паспорт…

Федор ничем не рисковал. Паспорт был подлинным. Герр Отто Беккер скончался от прободения желудочной язвы, согласно данным вскрытия. Умер он в июне, приехав в столицу империи по торговым делам. Федор всегда интересовался иностранными покойниками. Для работы он предпочитал настоящие паспорта. Посольство в Берлине ответило по телеграфу, что герр Беккер холост и живет один. Адресов родни он не указывал. Федор вызывал для опознания трупа консула Пруссии. Беккера похоронили за счет общины на лютеранском кладбище, а паспорт Федор забрал себе. Приметы в нем указаны не были.

Все с этим согласились. Федор вызвал личного лакея: «Пусть портье найдет нам поверенного, и быстро». Юрист приехал всего лишь через полчаса. Князь Карл, за это время, успел похвастаться, что у него, в Монте-Карло, будет не шесть рулеток, а больше двадцати.

- Приезжайте, - усмехнулся он, - герр Беккер. Поиграете у нас. Я уверен, что вам понравится.

- Приеду, - пообещал себе Федор. Он расписался, поверенный поставил печать.

- И привезу туда мадам Гаспар, - он раздул ноздри, - обязательно. Его высочество, - Федор едва не рассмеялся вслух, - посмотрит, какой она выбор сделала. Хороший выбор, правильный.

На сегодняшний вечер у него в распоряжении было сто тысяч талеров. Каждый член синдиката вложил по двадцать тысяч. Федор пообещал им: «Завтра утром вы получите шестьдесят, если не больше». Он проводил гостей. Лакей робко покашлял: «Вам записка, герр Беккер».

Мадам Гаспар приглашала его на кофе.

- Моя птица, - блаженно подумал Федор, быстро причесываясь, вдыхая запах сандала, меняя рубашку, - любовь моя…, Завтра она будет принадлежать мне, навсегда.

Марте принесли ожерелье. Женщина долго сидела, опираясь на кружевные подушки, вертя его в руках.

- От вашего самого преданного поклонника, - хмыкнула женщина, и отложила футляр. Она взяла гребень. Расчесывая волосы, Марта решила:

- Надо известить Джона. Сегодня все это не закончится. Федор Петрович, наверняка, не удовольствуется мелким выигрышем. Он хочет сорвать банк, положить себе в карман миллион…, Синдикат этот организовал. И он потребует что-то, за ожерелье, это понятно. Пусть Джон будет рядом, на всякий случай.

В Лондоне герцог положил в потайное отделение, в ее изумрудном браслете две маленькие, белые пилюли.

- Великая вещь, химия, - задумчиво сказал Джон, - у Питера есть молодой выпускник, из тех, что он нанял. Немец, мистер Оскар Либрих. Он ведет исследования по препаратам для анестезии. Опиум и морфий не всегда подходят. Тем более, морфий надо колоть внутривенно.

- А эфир? - Марта сидела на подоконнике, покачивая ногой, жмурясь от яркого солнца: «Меня под эфиром оперировали, в Вашингтоне».

Джон поднял бровь:

- Часто нет времени и места наложить маску. И с тряпкой и склянкой хлороформа тоже не везде будешь гулять.

На его ладони лежали таблетки: