Вершина мира. Книга первая - Евгения Прокопович

Саха чуть сдвинулся, и я поняла, что рубашка его совсем не красная, а очень даже белая. На спине. Я подскочила и побежала в их сторону, как была в купальнике, в их сторону.

— В чем дело? — спросила я запыхавшись.

— Твой дядя припер в дом очередного медведя, — рыкнула Васька, — я еще одну зверюгу не потяну.

— Да подожди ты со своим медведем. Васька, посмотри у Сахи весь бок в крови, — я обошла дядю, рассматривая его в разных проекциях, — мне кто-нибудь объяснит что случилось?

— Ничего особенного, — проворчал Саха, все-таки прижимая руку к правому боку, — подрал нас немного маленький Топтыжка, но его можно понять он остался без мамки и напуган до смерти…

— Васька, — прервала я защитные речи Сахи, — мне нужна горячая вода, чистые тряпки и лед. Быстро!

— Ничего с ним не случится на нем как на собаке, — проворчала Васена, разворачиваясь на каблуках и направляясь на кухню за горячей водой.

Я запинала двух Романовых в дом. Масштабы бедствия поражали: медвежонок зацепил Саху всего-то пару раз, оставив на его груди и боку семь глубоких ран. Владу повезло больше — зверь задел только плечо. Четыре не очень глубокие царапины. Васька, все еще ворча, застелила обеденный стол чистой простыней, принесла несколько ламп и даже разложила все, что нашла медицинского в моем рюкзаке.

— Ты зашивать сможешь? — спросила я тетку, вкалывая Сахе анестезию.

— Нет! — замотала она головой.

— Васька, — принялась я увещевать ее, — это та же акупунктура, только с нитками.

— Нет уж, уволь. Постоять постою, но шить даже не проси.

— Как хочешь, — отступилась я, — Саха, начнем с тебя. Я наложу швы, потом нельзя будет три часа двигаться. И не смей со мною спорить! Влад, приложи пока к плечу лед, если пойдет опухоль, зашить не получится. Васька, направляй свет.

— Ишь, раскомандывалась, — развеселился Саха, — чистый Дмитрий Петрович, только маленький и в юбке.

— Ты мне объясни, — обратилась я к Сахе, пропуская его замечание мимо ушей — вот ты такой опытный егерь, как же ты допустил, что б тебя медвежонок подрал?

— Потому что опытный, вот и подрал. Расслабился я, не ожидал, что такой кроха в драку полезет. Его пока Влад вылавливал, получил пару царапин, тут бы мне насторожиться, ан, нет, я ж, гордец, подумал, что парню сноровки маловато. Потом взял у него медведёнка, а тот возьми да хватани меня лапами. Маленький, то маленький, а на лапах все равно когти.

— Ясно, — я сосредоточено вязала узлы, — Саха, как ты думаешь, ты с братом своим справишься?

— Смотря, на каких условиях, — пожал Саха левым плечом.

— Здесь у тебя.

— Ну, здесь, я, пожалуй, его уложу, а к чему эти вопросы? — подозрительно сощурился он.

— Только не дергайся, — попросила я, — папа приедет где-то в конце недели, он обещал тебя убить.

— Димка не медведь, — философски заметил Саха и расслабленно откинулся, — одолею как-нибудь. Я уж думал серьезное что.

Дальше я работала молча. С егерем я провозилась не менее сорока минут. Какой бы медвежонок не был маленький, а продрал до кости. Закончив зашивать, я взяла приготовленный заранее шприц и спрятала в карман. Так просто Саха уколоть себя не даст. Тем более снотворное. Больному нужен покой, а зная Саху, ни о каком покое речи не пойдет. Я помогла мужчине сесть, замазала швы заживляющей мазью и принялась туго бинтовать. Конечно, можно прикрыть салфеткой, закрепив по краям пластырем. Но Саха убьет меня, когда придет время снимать повязку, а вместе с ней выдирать добрый клок шерсти с его исполинской груди.

— Ты закончила? — поинтересовался он, видя, что я надежно закрепила повязку, и собрался сползать со стола, уже прихватив свежую рубашку.

— Подожди минутку, остался последний штрих, — попросила я.

— Что еще? — недовольно буркнул он.

— А вот что, — я сделала быстрый укол в его плечо.

Обманывать нехорошо, а что делать? Заставить Саху повернуться на бок, да еще при мне заголиться и несколько секунд полежать спокойно, это утопия.

— Это еще что такое? — заревел егерь на всю округу, гневным взглядом сверля шприц в моих руках.

— Ничего, — пожала я плечами, — всего-навсего снотворное.

Саха с минуту буравил меня свирепым взглядом, а потом изрек заплетающимся языком:

— Я тебе ноги повыдергиваю, пигалица.

— Обязательно, — не стала я спорить, — а теперь поднимайся и шагай в свою комнату, пока идти можешь.

— Я его провожу, — вызвалась Васена, всеми силами старающаяся сдержать улыбку.

Убедившись, что они благополучно достигли второго этажа я вернулась к Владу, все это время сидевшему на подоконнике и со скучающим видом и качающего ногой.

— Ну что, молодой человек, теперь вы, — я указала ему на кресло.

Влад переместился на указанное место, с тревогой глядя на две оставшиеся упаковки с нитками.

— Ань, а тебе ниток хватит? — высказал он вслух свои опасения.

— Не волнуйся на тебя достаточно, — я повернула лампу, — здесь всего четыре аккуратные царапинки.

Я старалась шить как можно аккуратнее, чтобы не осталось потом сильно заметных шрамов. Да еще и Влад мешал, как мог.

— Аня, — взмолился, наконец, он, — может, можно побыстрее, а? Я не обедал, есть охота.

— Еще минутку, — пробормотала я, накладывая последний шов и призывая себя к терпению.

— Все. Можешь идти кормиться, — разрешила я, заклеивая швы пластырем, — Как поешь, сразу наверх в постель и отдыхать до завтра. Если увижу хоть какую-то активность, вкачу снотворное, как и Сахе.

— Как скажешь.

…Влад, так долго мечтавший об отдыхе и неожиданно получивший его, едва не свихнулся от безделья. По словам Ани, ему можно только есть, и спать, ну, еще выходить на улицу и как старому деду сидеть у дома на лавочке. От нечего делать Влад все чаще присматривался к своему рюкзаку. Его не тянуло, нет. Просто, как и любому другому не в меру любопытному человеку было интересно — уколись он сейчас, что будет? Ведь это всего один раз. За раз-то привыкнуть не успеет.

Повинуясь желанию и, совершенно не думая о последствиях, Влад, воровато оглядываясь, порылся в своем рюкзаке и извлек из него пару ампул и шприц. Завернув все это в большое полотенце, отправился в ванную комнату.

Хорошенько запер дверь, пустил воду, чтобы никто не мог подслушать, чем он занимается. Закатал штанину, решив, как и в прошлый раз колоться в щиколотку. Остроты ощущениям прибавляло еще и осознание, что все находятся дома. Совсем рядом, за тонкой перегородкой двери. Сделав укол, сразу спрятал шприц-пистолет и ампулы в карман. Не дай Бог забыть здесь что-то из этого. Посидел с минуту, не шевелясь и ожидая, когда накатит. И накатило… но совершенно не то, что ожидалось. Никакой легкости и в помине не было.