К грядущему триумфу - Дэвид Вебер

Нам нужно чудо, Боже, — подумал он, все еще глядя на приближающуюся шхуну генерал-инквизитора, вспоминая благоговейные, грохочущие литургические отклики прихожан во время мессы, которую он отслужил. Бережно помня распеваемые Священные Писания и парящие гармонии гимнов. В подобный день, в среду, когда он только что вышел из Божьего присутствия, когда Божий День маячил так близко в календаре, он мог по-настоящему поверить, что чудеса возможны. Вы дали их достаточно еретикам. Теперь нам нужно, чтобы Вы дали нам одно из них. Что-то, чтобы показать, что мы действительно Ваши защитники, что Вы нас не бросили. Что…

Он застыл в шоке, его глаза широко раскрылись, когда шхуна превратилась в кипение огня и дыма, заполнившее его поле зрения. Он действительно видел, как двое мужчин на палубе, оба младшие священники-шулериты, просто исчезли, когда взрыв ярости схватил их в свою пасть и поглотил.

Он отпрыгнул от подзорной трубы, и огненный шар внезапно стал крошечным из-за расстояния, но это расстояние не рассеяло его ужаса, когда он наблюдал, как разбитые обломки — обломки, которые, как он знал, включали разорванную и исчезнувшую в этой обжигающей стене пламени плоть священников, которых он только что видел, — поднимались дугой вверх в ужасной тишине, в то время как колокольчики сладко, сладко пели у него за спиной.

Чуть более девяти секунд спустя грохочущий гром взрыва прокатился над этой золотой песней, как собственное проклятие Шан-вей.

Жозуа Мерфей наблюдал за тем же столбом огненного, распыляемого дыма. Его наблюдательный пункт на уровне набережной несколько отличался от наблюдательного пункта архиепископа Уиллима… и его реакция тоже. Резкий ветер начал закручивать дымовую колонну в рвущуюся спираль, изгибая ее так, что она нависала над Зионом, возвышаясь над поверхностью озера Пей в знаке, видимом каждому жителю города, и удовлетворение вспыхнуло в нем, как сердце звезды.

Арло Макбит был горько разочарован, когда узнал, что Хелм Кливер все-таки не сможет добраться до Уилбира Эдуирдса по прибытии. Охрана была просто слишком жесткой, чтобы его люди могли проникнуть внутрь — без сомнения, из-за рекордных успехов, которых уже достигли «кулак Бога» и Дайэлидд Мэб. Люди Макбита, возможно, и смогли бы добраться до Эдуирдса до того, как он покинет Зион, но шансы были в подавляющем большинстве против этого. Итак, за этой частью миссии вызвался проследить Мерфей. В конце концов, ПИКА не нуждался в дыхании. Учитывая это, для Мерфея было гораздо разумнее прикрепить заряд — предоставленный Совой заряд взрывчатки, который даже Сандра Ливис не смогла бы воспроизвести в течение десятилетий, — к килю шхуны Эдуирдса, пока она ждала лодку с генерал-инквизитором на канале в Браукампе, столице епископата Шулер, на дальнем берегу озера Пей. Он даже наслаждался иронией закладки заряда в епископате, названном в честь «архангела», покровителя инквизиции.

Поэтому двумя днями ранее он тащился по дну гавани Браукампа, чтобы проследить за этой незначительной деталью. Правда заключалась в том, что он мог бы легко делегировать эту задачу одному из управляемых Совой пультов, если бы захотел. Но за последние два года он слишком часто был свидетелем кровавых дел Эдуирдса, чтобы позволить кому-то другому заложить этот конкретный заряд.

Однако сегодня днем он был простым зрителем. Он был уверен, что выбрал хорошую наблюдательную точку, подальше от Храма, но с отличным видом на набережную, в то время как другие команды Хелм Кливера следовали своими путями к выбранным позициям. Нарман и Сова наблюдали за ними через снарки, ожидая, пока все не окажутся на своих местах, и только тогда запустили взрыв через реле снарка.

Во многих отношениях Мерфей жалел, что Макбит не мог быть с ним, чтобы разделить этот момент. Однако у человека не может быть всего, и если Макбит был недоволен потерей этого конкретного убийства, изменения, которые он предложил к первоначальному плану Мерфея, более чем компенсировали это.

Кроме того, бывший стражник был не из тех, кто любит наблюдать. Он был из тех людей, которые предпочитают быть более… практичными.

Особенно ради некоторых вещей.

Епископ Зэкрия Охиджинс только что поцеловал свою жену, обнял своих детей, собрал своих личных охранников и направился из дома по дорожке, чтобы вернуться в свой офис, когда услышал взрыв. Конечно, он не знал, что это был взрыв; он просто знал, что это был не тот звук, который он должен был слышать в Зионе солнечным днем в среду.

Он также знал, как горько его жена обижалась на часы, которые он работал. По ее мнению, епископ Матери-Церкви должен иметь возможность хотя бы иногда проводить среду со своей семьей. Но, нет! Не ее муж! Он должен был в среду мчаться домой с мессы, прибежать на обед, а затем развернуться и направиться прямо в офис. Ей и в голову не пришло бы жаловаться, особенно в разгар джихада. Но этот джихад продолжался уже много лет. Великому инквизитору давно пора было найти кого-то другого, чтобы нести часть бремени Охиджинса, по крайней мере, по средам, и тот факт, что она никогда не жаловалась на это так многословно — и, конечно же, никогда никому другому — не мешал ей совершенно ясно выражать ему свои чувства. И это не избавило его от чувства вины. И все же он ничего не мог с этим поделать, пока джихад не был выигран.

Может быть, тогда я смогу убедить архиепископа Уиллима, что заслужил отпуск, — подумал он, останавливаясь на тротуаре, поставив одну ногу на подножку кареты и вытягивая шею, пытаясь понять, откуда раздался этот гром в такой безоблачный день. Шестеро человек из его охраны остановились рядом с ним, такие же озадаченные, как и он, а кучер на высоком сиденье кареты