Крысиная башня - Павел Дартс

Рация зафырчала и ответила голосом Сергея:

— …я. На связи. Прием.

— Готовься. Как мой «подарочек» поедет — бросай свой. Замедление помнишь? На счет три!

— … хррр… Помню… Готов.

С усилием подняв картонную коробку, в которой находилась самодельная взрывчатка в большой банке из-под кофе, обложенная со всех боковых сторон и снизу щебнем, поставил ее на подоконник. Защитная от осадков ткань уже была заранее сорвана с давно выбитого окна. Согнутый из электрода крюк зацепил за трос, тянущийся во двор, и проходящий с небольшим провисанием как раз над автобаррикадой. Еще раз про себя пожалев, что нет такой нужной в обороне вещи, как радиовзрыватели, поднес огонек зажигалки к трубочке запала, и как только оттуда уверенно ударила шипящая струйка дыма, столкнул коробку с подоконника наружу. Увлекаемый немалым весом гравия, картонный ящик, плотно увязанный веревками, раскачиваясь на метровом отрезке капронового шнура, быстро заскользил в направлении баррикады, оставляя за собой тонкую струйку дыма и таща за собой точно отмеренный отрезок альпшнура, другим концом привязанный к стояку в квартире. Отмеряли не зря, и не зря Олег «пускал» уже из этого окна в процессе подготовки пробные «посылки» в виде пары кирпичей, — натянувшийся альпшнур рывком остановил «посылку» точно над автобаррикадой и спрятавшимися за ней. От рывка коробка мотнулась вперед, в стороны, и стала, раскачиваясь, плясать на высоте семи метров над головами укрывшихся. Выбивающийся из коробки дымок ясно давал понять о ее предназначении. Несколько суматошных очередей вверх, в пляшущую коробку, ничего не решили, — и они бросились врассыпную… Стараясь не выглядывать, Олег поднял заранее притянутый ремнем за ствол к оконной раме автомат и направляя в сторону баррикады, даванул на спуск.

Крыс. Получив от бати сообщение, что пора начинать, я крикнул в соседнюю квартиру Толику с Белкой чтобы были наготове — «сейчас побегут!». Приготовил зажигалку и положил на подоконник коробку с бомбой — бутылка из-под шампанского с самодельным порохом и запалом, обложенная всяким мелким металлическим хламом, увязанная в картонную коробку, перетянутую скотчем.

Как только дробовик Володи свалил истеричку с автоматом, я понял, что сейчас батя пустит «гостинец» — и точно, коробка, оставляя за собой струйку дыма, быстро заскользила по тросу к автобаррикаде. Пора! Я поджег запал и, отсчитав положенное время, кинул бомбу за козырек. Она скрылась за козырьком, но не упала на асфальт, а заплясала над головами укрывшихся там, привязанная за шнур. Все!

Дав несколько суматошных очередей в пляшущую над их головой коробку, два мужика из-за автобаррикады сыпанули в разные стороны — под огонь батиного автомата и дробовика Висильченки. И тут же гулко, казалось что на весь квартал, закладывая уши, ухнула болтающаяся посреди двора на тросе бомба; малиновая вспышка в воздухе, мгновенно окутавшаяся черным дымом — и вздыбленная каменной шрапнелью земля, наваленные один на один автомобили, успевшие выбежать стрелки — все скрылось в мутном облаке пыли и дыма. Упал на землю перебитый трос.

Почти тут же грохнуло под козырьком подъезда, звонко ударило в железные двери, из-под подъездного козырька шибануло огнем и дымом, вылетели какие-то дымящиеся тряпки, звякнули остатки стекол в зарешеченных окнах первого этажа. Зазвенело в ушах.

Пауза длилась несколько минут. Оставив Белку с автоматом, из соседней квартиры прибежал Толик.

— Ну чо тянем? Пошли смотреть! Долбануло так, что там живого ничего остаться не могло!

Молча протянул ему рацию. У меня еще звенело в ушах, я толком не слышал, что он говорил. Толик переговорил с батей, махнул мне рукой «Пошли, подстрахуешь», и двинулся за трофеями.

Всего трофеи составили четыре АК-74, сильно попользованных, но вполне рабочих — только у одного потом пришлось отрезать обгоревший в магазине приклад. Еще два — мятых каменной шрапнелью, годных только на ЗИП. Девятнадцать рожков, разномастных; несколько — также побитых осколками. Те, что во дворе, расстреляли почти все патроны; а в магазине не успели даже раз выстрелить — граната, взорвавшаяся прямо над головами и автоматные очереди по оглушенным и посеченным осколками почти в упор, не оставили им никаких шансов. Плюс одно двуствольное ружье.

— А это тебе, Крыс Серый Первый! — батя, уже обыскавший двоих мужиков под козырьком первого подъезда, протянул мне большой пистолет, серо-сизый, потертый. ТТ — тут же узнал я. Вот так новость!

— Белка скандал устроит… — сжимая пистолет, только и сумел я выдавить из себя вместо «спасибо».

— Ничего. Не говори ей пока. Ей тоже подарок будет — на Новый Год.

Здорово обгорел, закоптился изнутри магазин. Да и весь фасад Башни, выходящий во двор, все больше напоминал вид дома времен какой-нибудь локальной войны — весь в выбоинах от пуль и осколков, целые стекла остались только выше пятого этажа, и то не везде, далеко не везде. Только что из пушек по нему не стреляли. Козырек над первым подъездом взрывом частично разбило, и теперь там висели на арматуре куски бетона.

Разбирались с трупами во дворе. Посекло их жутко. Каменная, щебеночная шрапнель прямо над головами сделала из них месиво. Толик быстро, из ПМа, «законтролил» еще подающих признаки жизни.

А обоих девок из магазина вдруг узнала Белка. Села на корточки около них, еще дымящихся от батиной огнесмеси, в обгорелой одежде, воняющих бензином и жженой кровью. Потрогала тонкими чистыми пальчиками мертвое, с ожогами, закопченное лицо лежащей навзничь. Подняла голову, уставилась растерянными, беспомощными глазами на стоявшего напротив Толика:

— Толик… Это же Ирка. А это — Надька… Мы в одной группе в институте… учились. Вон того парня еще знаю, тоже с нашего института… С Иркой на фитнес вместе ходили… Тусили там, клубы…

— Подружки, что ль? — понимающе спросил он.

— Да нет… Ну или… Можно и так сказать… — взглянула на Толика, перевела глаза, быстро наполнявшиеся слезами, на Олега — Как же так, Олег Сергеевич?…

— Так сложилось, Эль. Не наша вина, и не их. Не в гости они шли.

— Как же так… — она встала, губы ее задрожали, по щекам потекли слезы.

— Белка. Рыжая! Глянь, — тебе. Этот в самой лучшей сохранности! АК-74, малопользованный, почти не потертый — глянь. Твой. Тебе! — попытался отвлечь ее Толик.

— Ага. Спасибо… — Она взяла автомат за ремень, взглянула еще раз на трупы, и, волоча автомат прикладом по полу, пошла шатающейся походкой к пролому-лазу в Башню.

— Куда их теперь?

— Я их перетащу, — вызвался Толик, — В подвал вон, в дом напротив. Там раньше, я гляжу, магазин обоев был; сейчас все разломали. Стащу туда, пусть лежат. От нас достаточно далеко, тем более — подвал. Там и по весне вонь не дотянет. Запру в бывшем складе — там окон нет.