Путеводитель по Библии - Айзек Азимов

Были сделаны попытки коррелировать эти совершенно отличающиеся родословные путем предположения, что Матфей отслеживал линию Иисуса назад к Давиду через Иосифа, в то время как Лука делает это через Марию. Предложено, например, что Иосиф не был «сыном Илия», как заявлено у Луки (3: 23), но на самом деле является зятем Илия, так что Илий был отцом Марии, а остальная часть родословной принадлежала Марии.

Это не связано ни с какими явными противоречиями, так как имя отца Марии в Библии нигде не приводится.

И тем не менее, есть ли основания считать, что Мария происходила от Давида? То, что у нее было происхождение от Давида, — это традиция, возникшая в начале истории христианства. Например, когда Гавриил был послан, чтобы совершить благовещение:

Лк., 1: 26–27. …послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария.

Можно было бы доказать, что фраза «из дома Давидова» относилась скорее к Марии, чем к Иосифу или к ним обоим.

Но это не столь уж важно. В конце концов, Мария описана как племянница Елисаветы, которая сама описана как Левит.

Объективно рассматривая эти две родословные, трудно не подумать о том, что Евангелие от Матфея в данной случае является более надежным источником. Оно включает в себя большее количество имен, которые можно обнаружить в Ветхом Завете, и он ведет список от линии иудейских царей, что, как правило, считалось более соответствующим Мессии, происходящему из рода Давида.

Можно было бы даже подумать, что Лука (нееврей, не знакомый с еврейскими генеалогическими записями) мог выдумать имена, чтобы заполнить поколения после Давида и Нафана.

Иуда, брат Иакова

Далее Лука продолжает рассказывать истории, которые даются также у Матфея и Марка. Иисус успешно выдерживает искушения Сатаны. Он проповедует в своем родном городе Назарете, но его отвергают те, кто знал его слишком хорошо как юношу и не принимает его всерьез как пророка. Он исцеляет больных и начинает собирать учеников.

Лука согласуется с Марком, называя мытарем ученика Левия. Однако у Луки в списке двенадцати апостолов упомянут не Левий, а Матфей. Это подтверждает то, что Левий и Матфей — это один и тот же человек, известный под двумя разными именами.

С другой стороны, Лука не упоминает о Леввее Фаддее ни одним из этих имен, и именно этот Леввей мог, очевидно, быть Левием, сыном Алфея, о чем упоминает Марк, и, следовательно, о брате Иакова, сыне Алфея. Вместо Леввея, Лука включает:

Лк., 6: 16. Иуду Иаковлева…

Это ни в коем случае не ссылка на Иуду Искариота, поскольку Лука упоминает его отдельно, разумеется, как последнего в списке.

Лк., 6: 16…Иуду Иаковлева и Иуду Искариота, который потом сделался предателем.

Но если был второй Иуда, который был братом Иакова (возможно, сыном Алфея), то является ли этот Иуда (сын Алфея) еще одним именем Левия (сына Алфея); и является ли этот Иуда мытарем Левием, а не Матфеем?

Трудно сказать. В греческом оригинале Евангелия от Луки (6: 16) говорится просто: «Иуда Иаковлев», и это естественнее было бы перевести как «Иуда, сын Иакова», а не скорее как «брат Иакова». Если этот Иуда — сын кого-то с именем Иаков, то связь с Левием потеряна.

Сотник

Описание Лукой жизни Иисуса после крещения совершенно подобно описанию, обнаруживаемому у Матфея и Марка, то есть в остальных синоптических Евангелиях, и, следовательно, многое из этого можно пропустить без комментариев. Однако Лука добавляет или опускает такие моменты, которые знаменательным образом иллюстрируют отличительность его собственной точки зрения. В конце концов, он считается неевреем, в то время как Марк и Матфей имеют, конечно, еврейское происхождение.

Так, Евангелие от Луки включает материал, в котором неевреи изображаются благосклонно. Например, Лука рассказывает историю о сотнике, который просит, чтобы Иисус исцелил его слугу. Матфей, рассказывая ту же историю, не делает никаких попыток изобразить сотника-нееврея как не простого сотника.

Однако Лука изображает этого сотника как коснувшегося веры и смирения. Сотник не считает себя достойным приблизиться к Иисусу, а вместо этого посылает от своего имени еврейских старейшин. Однако сотник настолько достойный, что старейшины выступают в суде за него:

Лк., 7: 4–5. И они [старейшины], придя к Иисусу, просили Его убедительно, говоря: он [сотник] достоин, чтобы Ты сделал для него это, ибо он любит народ наш и построил нам синагогу.

Лука также проявляет себя как сочувствующего женщинам. Так, в рассказе о рождении Иисуса он фокусирует внимание на Марии, где Матфей имеет дело прежде всего с Иосифом. Лука изображает Иисуса, который может даже обнаруживать у себя возможность симпатии к проституткам. Так, когда Иисус обедает с фарисеем:

Лк., 7: 37–38. И вот, женщина того города, которая была грешница, узнав, что Он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром и, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром.

Фарисей показывает свое презрение к этой женщине, но Иисус считает ее раскаяние угодным, а ее грехи прощенными и читает хозяину наставления, во время которых фарисей проявляет себя довольно жалко.

Сразу после окончания этого эпизода Лука упоминает о женщинах, которые следуют за Иисусом. Это характерно для Луки, поскольку в остальных синоптических Евангелиях упоминается в этом месте только о мужчинах:

Лк., 8: 1–3. После сего Он проходил по городам и селениям, проповедуя и благовествуя Царствие Божие, и с Ним двенадцать, и некоторые женщины, которых Он исцелил от злых духов и болезней: Мария, называемая Магдалиною, из которой вышли семь бесов, и Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и Сусанна, и многие другие, которые служили Ему имением своим.

Мария Магдалина упоминается впервые, и иногда предполагается, что она была грешницей из предыдущего эпизода, но нет никакого ясного подтверждения этому. И Иоанна, и Сусанна упоминаются только в Евангелии от Луки.

Добрый самаритянин

Лука, писавший с нееврейской точки зрения, опускает те стихи у Матфея и Марка, которые изображают Иисуса враждебным к неевреям. Лука не рассказывает историю о хананеянке, которая просит исцелить свою дочь и смиренно принимает обозначение Иисусом неевреев как «псов».

А в описании того эпизода, где Иисус послал апостолов на проповедническую миссию, Лука опускает тот отрывок, в котором Иисус запрещает им входить в города язычников или самаритян и объявляет, что его собственная миссия ограничивается иудеями.

Вместо этого Лука включает притчу, необнаруживаемую в остальных Евангелиях, которая является одной из наиболее популярных притч, приписываемых Иисусу, и в которой проповедуется учение о спасении души.

Этой притче положил начало вопрос законника, то есть Закона Моисея или «книжника», как назвал бы его Матфей. Он спрашивает Иисуса, как можно достичь жизни вечной, и Иисус, цитируя Закон, с вызовом требует ответить на его собственный вопрос. Законник отвечает:

Лк., 10: 27…возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя.

Первая часть этого ответа является цитатой из Второзакония, это считается центральным догматом иудаизма:

Втор., 6: 4–5. Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть; и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всеми силами твоими.

Последняя часть цитаты законника взята из другого раздела Закона:

Лев., 19: 18. Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя…

Иисус соглашается с этим утверждением, но законник продолжает спрашивать:

Лк., 10: 29. …а кто мой ближний?

Попытка здесь состоит в том, чтобы вынудить Иисуса дать националистический ответ, так как замечание в Книге Левит о любви к ближнему как к самому себе следует сразу после ссылки на «сынов народа твоего». Поэтому заповедь в Книге Левит могла быть воспринята как узкое ограничение любви к ближним исключительно своего собственного «народа».

Поэтому Иисус мог ответить, что необходимо любить только тех, кто является иудеем или, немного шире, всех тех, иудеев и неиудеев, кто поклоняется истинному Богу принятым образом.

Все остальные оказались бы тогда за пределами любви. (Это в действительности и было тем, что Иисус, по-видимому, говорил в истории о хананеянке в Евангелии от Матфея.)