Обратный отсчет: Синтез - Токацин

Линкен отступил на пару шагов и остановился, глядя на сосуд со смесью кислот. Стержень он унёс с собой и теперь на ощупь вытирал о ствол дерева.

— Руки береги! — прикрикнул на него Гедимин.

— Я в перчатках, — вяло отозвался взрывник. — Работай.

Гедимин подобрал хвоинку, проткнул крышку последнего пузырька и закрепил его на ветке упавшей сосны — прямо над сосудом с кислотой. Когда первая капля побежала по самодельному «проводу» вниз, сармат попятился к глайдеру. Линкен поймал его за плечо и заставил остановиться.

— Не так быстро, — прошептал он. — На таком холоде не сдетонирует.

— Сейчас не зима, — отозвался Гедимин, оттаскивая взрывника от опасной ёмкости. Они остановились на склоне, в двух шагах от глайдера. Гедимин направил луч фонаря на висящий на ветке сосуд — вязкий глицерин стекал медленно и размеренно, поверхность кислоты каждые три секунды подёргивалась рябью.

— Я бы отлил немного на будущее, — Линкен вопросительно посмотрел на Гедимина. Тот мигнул.

— Ничего не трогай, — на всякий случай он придержал взрывника за плечо. — Это не пиркенит.

В тихом лесу двигатель глайдера грохотал, как пневмомолот, заглушая шорохи и скрипы в темноте. Какое-то животное подало голос — Гедимину показалось, что с соседнего дерева, и он направил туда луч фонаря.

— Покажи пробирку, — прошептал Линкен, потянувшись к фонарю. Ёмкость на ветке уже опустела; самодельный «провод» блестел от глицерина, по поверхности жидкой смеси плыли маслянистые пятна.

— Сработало? — Гедимин неуверенно оглянулся на взрывника. «Никогда не применял такие самоделки. Почему так хочется подойти и размешать?»

— Проверим, — Линкен подобрал с земли шишку и подбросил на ладони. Что-то вспомнив, он повернулся к Гедимину и толкнул его в плечо.

— Ложись!

— Что? — удивлённо мигнул сармат, но Линкен уже отвернулся и швырнул шишку по длинной дуге — а затем навалился на Гедимина, придавив его к земле. Тот вскинулся, выныривая из мха, и успел увидеть бесшумно вспухающий огненный шар. Грохот и ливень растительных остатков обрушились на него на долю секунды позднее.

Сосна, подброшенная взрывом, привстала, как будто пытаясь вернуться в обычное для живого дерева положение — и рухнула обратно, расставшись с половиной кроны. Обломки коры, хвоинки, комки земли застучали по обшивке глайдера, по шлему сармата, падающая вертикально игла воткнулась в перчатку, оцарапав кожу. Гедимин, зарытый в мох, лежал неподвижно, жмурился и судорожно сглатывал — от грохота заложило уши. Линкен до боли впился пальцами в его плечо и тяжело дышал на ухо.

— Хватит, — Гедимин, собравшись с силами, оттолкнул его и откатился в сторону. «Макаки не глухие. Они это слышали. И не тупые. Нас скоро найдут. Пора уходить…»

— Сыртский бунт, — прошептал взрывник, сжимая в кулаке клочья мха. — Как вчера… не думал, что вспомню… и Джеймс тогда… он ведь тоже был…

Гедимин, зачерпнув ладонью из-под корней сосны, сдёрнул с Линкена шлем и вылил холодную чёрную жидкость ему на макушку. Взрывник в ту же долю секунды оказался на ногах, ошалелыми глазами глядя на ремонтника.

— Макаки слышали взрыв. Уходим! — Гедимин толкнул его к глайдеру. Линкен, мигнув, закивал и втиснулся на место пилота. Двигатель загудел, и ремонтник еле успел запрыгнуть в фургон и захлопнуть за собой люк — тут же «земля» ушла из-под ног. «Бьюик» взлетал стремительно — Гедимина ненадолго прижало к полу, но тут же полёт выровнялся. Открыв окошко в кабину, ремонтник взглянул на пилота. Тот, заметив движение за спиной, усмехнулся — стекло отразило его, как до этого отражало Гедимина в открытом окошке.

— Спасибо, атомщик. Теперь мне легче дышать, — он говорил спокойно, и глаза в зеркальном стекле едва заметно светились. — Я могу на тебя рассчитывать… хотя бы раз в месяц?

— Ты знаешь, как что готовить, — сказал Гедимин. — Я дам тебе кислоты. Целлюлозы тут много. Взрывай хоть каждый день.

— Нет, — отозвался Линкен, смещая курс к югу. Далеко справа мелькнули огни — глайдер промчался мимо рудника.

— Я боюсь, — сказал взрывник, не оборачиваясь. — Однажды не смогу остановиться. Или сделаю глупость. Ты вовремя охлаждаешь мозг. А я — нет. Мне не обойтись без тебя.

— Я готов помочь, — кивнул Гедимин, прикрывая окошко и опускаясь на пол фургона. Ему было не по себе. «Это не может быть эа-мутация,» — думал он. «Нас всех проверяют еженедельно. Если бы у Лиска нашли эа-клетки, он не ходил бы по городу. Нет, это не эа-мутация…»

Шёл третий час ночи, когда он, стараясь не шуметь, пробрался в душевую и, плотно закрыв двери, включил воду. Известковая жижа на комбинезоне смешалась с мелкими волокнами мха, за шиворот насыпались иголки, по щекам и шее тянулись неглубокие красные полосы — падение в хвою не прошло даром. Сармат старательно оттирал себя и комбинезон от грязи и досадливо щурился.

— Опять? — дверь лязгнула за спиной, и Гедимин обернулся. На пороге стоял комендант.

— Я соблюдаю гигиену, — пожал плечами ремонтник. — Мой комбинезон окатило грязью.

— С ног до готовы? — Гай Марци подозрительно сощурился. — Зачем трёшь руки?

Гедимин убрал ладонь с ноющего плеча — после нескольких часов работы пневмомолотом катания по мху и цепкие пальцы Линкена, похоже, значительно повредили перенапряжённую мышцу.

— Устал, — сказал он, глядя коменданту в глаза. — Я спать хочу, Гай Марци. Желательно — чистым.

— Тебя исправит только расстрел, — отозвался, неприязненно щурясь, комендант. — Завтра ты будешь в бараке за пять минут до отбоя. Или — на минуту позже — в карцере. Я тебе это обеспечу.

16 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над аэродромом «Волчьей речки» разносился скрежет взрезаемого металла, шипел под катком остывающий фрил, ветер, гуляющий над посадочными полосами, разносил резко пахнущие испарения. Гедимин сидел на верхнем краю крыши, закрепляя листы