Пришествие Короля - Николай Толстой

Эльфин понимающе кивнул и вышел. Он еще не успел вернуться, как я, собравшись с силами, выкарабкался из постели. Минуту я стоял, задыхаясь, цепляясь за столбик кровати. В голове у меня мутилось, как при сильной качке. Прежде чем я понял, что произошло, желудок мой свело, и меня вырвало кровью. Но приступ прошел, и, завернувшись в одеяло, я, спотыкаясь, вышел из своей хижины.

Плащ ночи опустился на Динайрт, чьи валы лежали под ночным звездным небом, как рубежи мира. Посмотрев вверх, я увидел усыпанную заклепками звезд Колесницу Медведя, что катилась по своей сверкающей дороге, с виду все такая же крепкая, как в тот день, когда Гофаннон маб Дон впервые перекрыл мир крышей. Но прямо рядом с ней тянулся Путь Гвидиона, по которому каждую ночь бешеным скоком несется воинство мертвых.

Окружающие крепость насыпи скрывали от моих глаз темные пустоши. Казалось, копья часовых блестящими наконечниками подпирают края ночного неба. Но как в стеклянном перегонном кубе чародея — или того Ти Гвидр, в который мы с Гвенддидд однажды можем прийти, — я увидел наверху точное отражение всего, что лежало за стенами на вращающейся Равнине Брана.

Цепляясь за дверной косяк, чтобы не упасть, я смотрел в небо и на все то, что прежде было скрыто от моих глаз, когда бежал я, как загнанный волк, по затянутому облаками окоему. Высоко на севере висело зачарованное ожерелье Каэр Арианрод, в запутанных лабиринтах которого языческое воинство Кинурига бродило в поисках ее спасительной нити. За колдовским дворцом богини вилась дорога Эвнис Авон — Реки Гнева, по которой враги со временем должны подойти к Колеснице Медведя. За ней в ночи, на краю бездны, пылала огненная кузня Гофаннона. Рядом с древней дорогой Гвидиона несся Скакун Рианнон, а надо всем этим яростно пламенел Меч Охотника, багряный от крови.

На миг кровавый туман застил мой взгляд. Я смахнул его и ощутил, что немного ожил на свежем ночном воздухе. Я сосредоточился на ослепительном бриллианте, установленном в середине туманного купола. Оттуда пробивался луч неуловимого света, прямой и узкий, как серебряный жезл — законное мерило человека. И вокруг него вращалось все, что волшебным своим жезлом сотворил Гвидион, все, что выковал в своей пламенной кузне его брат Гофаннон. Я видел, как луч, словно ось, уперся в землю, вонзившись в Середину Придайна к югу от Динайрта. Там вошел он в спиральный Пуп Острова, величайшее из каменных колец, которое люди называют Головой Брана.

Туда из Гвалеса была привезена голова Брана Благословенного, Глава того, из-за чьего Пронзенного Бедра вся земля вокруг лежит испоганенная и голая. Рассеянные воспоминания, плававшие на поверхности моря моей памяти, погрузились в глубину, едва заметные.

«Псы Гверна, бойтесь Мордвидд Тиллион!» — предостерегал меня голос, когда впервые я ступил в Пустоши. И снова вспомнил я пугающие слова Гвина маб Нудда, когда незваным пришел он в гости ко двору Гвиддно Гаранхира под Калан Гаэф:

Видел я Иверидд, где палСын его Бран, что славой блистал, —Ворон и над ним пировал!

Окруженная двойным рвом крепость Динайрт стояла, словно обод вечно вращающегося колеса — колеса Колесницы Медведя, которую везет в неистовой скачке не знающая устали Рианнон, чей образ люди могут увидеть на обрыве хмурого утеса. Я слышал предостережение, но не услышал его. Пришло ли время дать знать об этом Брохваэлю и всему воинству Кимри, которые сейчас шли по спице колеса к этой смертоносной оси?

Все знают из книг лливирион, что есть Три Злосчастных Выкапывания Острова Придайн. Выкапывание Костей Гвертевура Благословенного, Выкапывание Драконов, которых скрыл Нудд маб Бели в Середине Острова, и Выкапывание Головы Брана Благословенного. Первое Выкапывание свершилось во времена давние, во исполнение тингеда Придайна, третье еще свершится, хотя есть и те, кто говорит, что это уже сделал Артур, поскольку не хотел, чтобы у Острова была иная защита, кроме той, которую он воздвигнет собственным умением и силой. Было ли это разумным деянием — покажет исход событий.

Ныне я должен повидать наследника Артура, который во искупление нарушенного кинеддива занял место Артура в Артуровой же крепости Мэлгон Высокий был Опорой Острова с его Тремя Близлежащими Островами. Упадет опора — все рухнет вместе с ней. Небесный путь Гвидиона слабым светом озарял изрядно протоптанную тропку, ведущую от восточных врат Динайрта к западным. По ней я, пошатываясь, и побрел. В стенах крепости стояло много плетеных хижин и кожаных шатров, но где был шатер Мэлгона Гвинедда? Однако решить этот вопрос оказалось несложно. Как вьется Каэр Гвидион вокруг небесного Средоточия, так дорога сквозь Динайрт огибала огромный шатер, стоявший в самой середине крепости. В землю рядом с ним было воткнуто длинное копье, обернутое тканью, которая, как я догадывался, была знаменем с парящим Красным Драконом Кимри. Доковыляв до входа, я ухватился на миг за края полога, выпрямился и шагнул внутрь, во тьму.

Поначалу я был ослеплен светом маленькой свечки, стоявшей на столе. Однако вскоре я уже мог видеть, и то, что я увидел, изрядно испугало меня. Ибо мне показалось, что я в той самой пещере Крайг-и-Динас, где, как говорят, спит Артур, окруженный своими воинами, ожидая призыва вернуть Острову Могущества Правду Земли.

Растянувшись на земле или развалившись на сиденьях, кругом спали старшие военачальники двора Мэлгона. Рядом с ними лежали их светлые мечи, копья и щиты, чтобы быть под рукой, ежели вдруг внезапно разразится сражение. Однако при моем появлении никто не пошевелился, и мне показалось странным, что часовой не окликнул меня на входе.

В середине шатра, подпирая его опору, лежал священный камень из гор Пресселеу, который сопровождал войско в его походе на юг. На плите этой стоял королевский трон, ллайтиклойт Мэлгона Высокого, короля Гвинедда, наследника Кунедды Вледига, Дракона Мона. Там в белом одеянии сидел Мэлгон, держа в правой руке белый жезл На нем была Правда Земли, гвир дейрнас, поддержка всех племен и королевств Кимри и защита Трех Племенных Престолов Острова Могущества. И хотя застывшим своим взглядом он смотрел прямо на меня, мне казалось, что он меня не видит.

Перед королем стоял маленький столик, на котором лежала серебряная доска для гвиддвилла с золотыми фигурками. По обе стороны от короля стояли два сиденья. На одном восседал благословенный Киби, носивший крест на груди, а на другом — Идно Хен, главный друид Гвинедда, державший в руке рябиновую ветку. Чуть поодаль сидел Талиесин, глава бардов, и лишь он один повернул взгляд в мою сторону.

— Что ты ищешь здесь, в шатре Мэлгона Гвинедда, сын Морврин? — спросил он меня. — Разве ты не болен, разве ты не в попечении Мелиса маб Мартина?