Когда говорит кровь (СИ) - Беляев Михаил

Мицана Скофа нашел в пустой гончарной мастерской в южной части квартала. Выслушав его путанный рассказ, тот лишь улыбнулся и хлопнув друга по плечу пошел следом. Немногословным оказался и Кирот Энтавия, который сидел на табуретке перед закрытой пекарней и кормил голубей зерном из холщового мешочка с клеймом этой самой лавки. А вот Тэхо Аратоя, которому выпала неприметная ткацкая мастерская в тихом переулке, не стал изменять своим привычкам: в начале он внимательно выслушал, цокая то и дело языком, а потом завалил Скофу вопросами. И на большую их часть ветеран так и не смог ответить что-либо путное.

Вместе они пошли по Каменному городу, продираясь то сквозь компании пьяных гуляк, то огибая длинные процессии верующих во главе с жрецами, что несли жаровни в виде кузнечных горнов и били молотами по бронзовым дискам. Сегодня весь город славил бога мастеровых и кузнецов Лотака, великого Опаленного, что даровал людям огонь, научил плавить и обрабатывать металлы, и наделил своими дарами и благословениями всякое ремесленное дело. И на Царском шаге и возле его храмов, кузнецы, ткачи, гончары, ювелиры, сапожники, плотники и все прочие ремесленники состязались в своем мастерстве, продавая за бесценок, а то и просто даря сделанные тут же изделия, дабы снискать тем самым милость и покровительство Опаленного на весь следующий год.

В этот день все бедняки города могли разжиться новой одеждой, добыть себе посуду, нож, сандалии, а то и какие-нибудь простенькие украшения, ведь жертвуя ими ремесленники славили своего бога-покровителя.

Не будь у него важного дела, Скофа и сам бы отправился сейчас куда-нибудь к празднующим и там, пошатавшись среди бескрайних рядов гигантской помеси мастерской с рынком и храмом, он бы точно нашел себе пару обновок. Конечно, до заката ещё было время и они могли смело погулять если не по Царскому шагу, так по площади возле Кайлавского храма Лотока, да только Скофа совсем не хотел рисковать. Уж лучше они поскучают в назначенном месте, чем, не дай милосердные боги, опоздают к условленному часу.

Минуя все блага и радости мистерий, они дошли до дальнего края Паоры, туда, где у подножья холмистого берега возвышались ряды складов, а перед ними — небольшой храм Сатоса. Сегодня, как, впрочем, и в другие дни мистерий, в которые не чествовали Златосердцего, он был закрыт и небольшой пустырь вокруг него, где в иное время вечно толпились купцы, торговцы и даже ростовщики, желающие привлечь бога в свидетели своих сделок, был совсем безлюдным.

— Ну что, Скофа, дальше то чего? — поинтересовался Тэхо, когда они остановились.

— Ждём, — только и нашелся, что ответить ветеран.

— Это понятно, ждать то сколько, а?

— Сказали к закату.

Лошадиная голова с козлиной бородкой резко задралась вверх и свернутые трубочкой губы издали нечто среднее между свистом и трелью.

— Это ж нам не меньше часа, а то и двух куковать. Может поторопились мы а? Там же в городе сейчас…

— Что в городе нас не касается, — сухо отрезал бывший фалаг. — Сказали ждать тут, значит тут и будем стоять.

— Да я то постоять не против. Ты не подумай там чего. Я просто это, о деле пекусь. Вдруг мы это, спугнем кого или приметными больно станем?

О деле он, конечно, если и пекся, то не шибко сильно. Тэхо и во время службы был скорее проходимцем, чем солдатом, а в тагму его занесло по глупому недоразумению: как рассказывал сам Тэхо, в пятнадцать он вместе с братьями поехал продавать выращенное зерно на ближайший рынок. Пока старшие отправились договариваться со скупщиком, он остался сторожить телегу с грузом. В этот момент, к нему подошли двое и предложили хорошие деньги за весь товар разом. Слывший не самым путёвым сыном, Тэхо подумал, что вот его шанс впечатлить родню, и недолго думая заключил сделку. Когда он помог перекидать все мешки, и довольный пошел в ближайшую лавку купить вина, чтобы порадовать братьев, то стоило ему протянуть продавцу положенные монеты, тот начал на него орать и прогнал палкой. Заглянув в мешок и проверив выручку, Тэхо с ужасом обнаружил, что серебра там не было и десятой части, а все остальные монеты оказались посеребренными железными кружками. Поняв что только что разорил семью, он в мгновение ока принял решение больше в неё не возвращаться и узнав у прохожих про ближайший вербовочный пункт, навсегда сменил жизнь землепашца, на жизнь солдата.

Впрочем, воином он тоже был так себе. Зато, познав всю жестокость и подлость этого мира, оказался в итоге не самым дурным, скажем так, добытчиком, неплохо помогая в своём знамени со снабжением. И в Кадифе, записавшись в «солдаты улицы», он не очень-то стремился изменять своим привычкам, сторонясь труда и опасности и стремясь поближе к любым доступным благам.

И всё же, здравая мысль в его словах была. Когда весь город, не считая рабов, этриков, однобожников и чужеземцев славил Лотака, четвёрка тайларов у складов и вправду могла вызвать ненужные подозрения.

Скофа огляделся. Пожалуй, им стоило найти такое место, из которого они бы не бросались в глаза, но при этом видели сам храм. Все переулки вокруг были слишком прямыми и широкими, так что идти оставалось лишь к складам.

— Может туда, к складам перейдем? — кивнул он в сторону рядов длинных двухэтажных построек.

— Собрался всё же устроить себе день Лотака, да бычок? Так Опалённый воровство и мародерство за почтенное ремесло не считает. Обидеться ещё может, — улыбнулся своей жутковатой улыбкой Мицан из-под неизменного капюшона.

— Да я подождать там предлагаю, а не вламываться.

— Ага, так я и подумал, бычочек.

— Да ну тебя, — сказал он, легонько стукнув друга в плечо.

— Что, воины, уже не терпится кулаками помахать? — раздался со стороны храма знакомый низкий голос.

Они обернулись: прислонившись к резной колонне возле ворот, стоял крепкий мужчина с густой бородой и коротко остриженными волосами. Его туника имела глубокий прямоугольный вырез, обнажая поросшую жесткими черными волосами могучую грудь, а на мускулистых руках красовались серебряные браслеты в виде переплетенных змей.

— Ты уже тут, Сардо? Мне сказали, что нас будут ждать на закате.

— Сказать то может и сказали, да только вы уже тут и я тоже пораньше пришёл. Впрочем, с вами я ненадолго совсем. Так, отведу в одно местечко.

— Надеюсь не в храм? — с волнением проговорил Тэхо, оглядевшись по сторонам.

— Нет, богохульство в наш список развлечений на сегодня не входит. Как-нибудь в другой раз будем храмы осквернять. А сейчас — прошу за мной.

Сардо спрыгнул со ступенек храма и резво пошел в сторону складов. Ветераны последовали за ним. Краем глаза Скофа заметил, как Техо обернулся к храму и, прижав кулак к губам, что-то прошептал, то ли прося благословения, то ли прощения за недостойные мысли.

— А что тут за склады? — поинтересовался у Сардо поравнявшейся с ним Тэхо.

— Склады как склады. С разными вещами. Только сейчас пустых много.

— Да, а что ж так то? Вроде ладные смотрю склады то.

— Ладные, то ладные. Да только охотников до их ладности поубавилось. Раньше, когда Аравенны ещё не пожгли, тут довольно бойко всегда было. Они ж к гавани самые близкие. И если не хочешь в трущобах товар держать, а это надо быть совсем на голову прижатым, и на Кайлав, скажем, денег не хватает, то тут самое то. Раньше, конечно, было. Но как господин младший Тайвиш весь местный сброд побил, а взамен их хибар начали нормальный квартал строить, склады эти опустели немного. Морская торговля считай вся через Ягфенскую гавань сейчас идет. Хотя там и дерут втридорога. Ну, или за городскими причалами кораблики швартуются. И для такого места есть. Но это всë ненадолго. Вот как новую гавань построят, сразу другая жизнь пойдет. И для этих складов тоже.

— Они принадлежат господину Сэльтавии? — не то спросил, не то заметил бывший фалаг.

— Кому принадлежали тому принадлежать и будут, пока у богов кости по-другому не выпадут. Но ты не беспокойся, интересы тут наши крепко соблюдаются. Да и в тихих местах свои новые возможности имеются.