Великий Тренер - Victory General

Даи Ли вздохнул: — Академик Ян, я понимаю, вы занятой человек, но считаю, что вы должны хоть немного времени уделить Сидзи Яну. Поговорите с ним и постарайтесь понять его. Вы отец и сын, в конце концов, вам необходимо больше общаться.

И Даи Ли, и профессор Фан ошиблись, догадываясь о целях визита Лин Яна. Он пришел сюда не для того, чтобы кого-то обвинить, а чтобы понять, почему Сидзи Ян внезапно бросил спринт. Лин Ян был крупной шишкой, что его присутствие заставляло людей нервничать.

Профессор Фан боялся взять на себя ответственность и, как и следовало ожидать, представил ситуацию в негативном ключе, — он хотел, чтобы Даи Ли оказался “козлом отпущения”. Такое поведение декана заставило Даи Ли поволноваться.

Лин Ян всегда считал, что Сидзи Яну нравилось бегать. Лин Ян расспросил некоторых опытных тренеров, и они все согласились, что Сидзи Ян был одарен в спринте. Из-за этого Лин Ян планировал вырастить Сидзи Яна спортсменом. Лин Ян считал привилегией зарабатывать на жизнь любимым делом. Тем не менее, после сегодняшнего разговора с Даи Ли Лин Ян осознал, что не знал своего сына так хорошо, как думал.

Лин Ян всегда считал себя образцовым отцом — он вырастил достойного сына, который преуспел не только в учебе, но и в спорте. Как говорится, и с пером и с мечом в руке тот мог справиться.

Лин Ян всегда готов был обеспечить своего сына лучшим. Когда Сидзи Ян впервые прибыл в университет Цинхуа, чтобы позволить ему заниматься на спортивном факультете, Лин Яну пришлось “потянуть за ниточки”.

Однако Лин Ян не знал, что Сидзи Ян на самом деле не желал быть спортсменом. Он просто беспрекословно принял выбор отца, утаив от него свое истинное желание.

— Столько времени прошло с тех пор, когда мы просто сидели и говорили друг с другом, — Лин Ян с грустью вздохнул.

Глава 175. Отец и сын

На следующий день, когда у Даи Ли был обеденный перерыв в столовой, внезапно зазвонил его телефон. Определился неизвестный номер.

“Служба доставки? В последнее время я ничего не заказывал”, — подумал Даи Ли, поднимая трубку.

— Алло, тренер Ли? Это Лин Ян.

— Академик Ян, здравствуйте. — Даи Ли был слегка шокирован. Он не ожидал звонка от Лин Яна.

— Я взял ваш номер у профессора Мао, — сказал Лин Ян. — Тренер Ли, я звоню вам, чтобы поблагодарить. Прошлой ночью у меня был долгий разговор с Сидзи Яном.

— Все удалось уладить? — поинтересовался Даи Ли.

— Да, Сидзи рассказал мне, что он на самом деле чувствовал. Я поддержал его! — С гордостью произнес Лин Ян. — Я сам виноват, что так долго на него давил. Когда я был молод, я уделял слишком много внимания своей работе. Он появился, когда мне было тридцать пять лет— поздновато, можно сказать. Боюсь, я его балую. Хочу, чтобы он получал все, что ему необходимо.

Я и мои коллеги — мы из тех, кто проводит много времени в лаборатории, иногда месяцами не бываем дома. Я пренебрег общением с сыном. Сейчас он взрослый, у него уже свои мысли и планы. Я не брал этого в расчет. Плохой из меня отец.

Лин Ян сделал паузу и продолжил: — Тренер Ли, спасибо за ваши слова. Иначе я бы никогда не узнал, что у между мной и Сидзи была такая пропасть.

Пропасть! Даи Ли считал, что это идеальное слово для описания их ситуации.

Родители и дети — людей ближе не найти, однако даже им время от времени бывает трудно понять друг друга. Иногда мешает разница в социальных условиях, в которых старшие и младшие поколения родились и выросли. Немногие родители могут позволить себе спокойно сесть и выслушать своих детей, чтобы понять, что у тех на уме.

В традиционном Конфуцианстве ответственность и послушание ценились больше, чем общение и взаимопонимание. Родители должны были принимать на себя ответственность, а дети — подчиняться их требованиям. Как гласит старая китайская поговорка: «Если ребенок плохо себя ведет, виноваты его родители.» В идеале взрослые отвечали за все аспекты жизни своих чад. Если дети проваливали экзамены, родители винили себя; если отпрыски не находили достойную работу, родители снова оказывались крайними; если они расставались с избранниками, родители и здесь считались виноватыми. Нести этот груз приходилось пожизненно, и даже если дети становились взрослыми мужчинами и женщинами, родители все равно беспокоились о них, ведь это была их ответственность.

С другой стороны, дети обязаны были слушаться родителей. До того, как чада вырастали, это выглядело естественно, однако, когда они становились взрослыми, никто не снимал с них обязанности подчиняться требованиям старших. Если ребенок не слушал отца и мать, то считалось, что он лишался их благословения, а это было недопустимо. Дети, нарушившие это правило, совершали преступление против общественной морали. Ты должен был уважать своих родителей и делать все, что они тебе говорят.

Однако, если вы хотите установить хорошие отношения, вам нужно взаимопонимание. Приказы и послушание тут вряд ли чем-то помогут. Даже ближайшие родственники, переставая общаться, в конечном итоге теряют связь друг с другом.

В этот момент Даи Ли подумал о Хайцюань Фане.

Даи Ли видел большое сходство между Хайцюань Фаном и Сидзи Яном. У обоих были упрямые отцы, которые чересчур их любили и планировали их будущее, но в то же время этим двоим не хватало настоящего общения со своими родителями. Разница между ними заключалась в том, что Хайцюань Фан открыто выступил против своего отца, а Сидзи Ян решил следовать его приказам.

В следующую минуту Даи Ли внезапно вспомнил своего отца.

Даи Ли не жил дома после окончания учебы в колледже. Прошло много времени с тех пор, как он и его отец в последний раз сидели и болтали друг с другом.

“Я не был дома целую вечность. Интересно, как там мой старик?”

Даи Ли схватил свой телефон. Он колебался секунду, затем набрал номер отца.

После нескольких гудков отец поднял трубку.

— Сынок, что стряслось? Ты как? Чего звонишь?

— Пап, со мной все в порядке. Я просто думал о тебе, и… хотел услышать твой голос. — Глаза Даи Ли покраснели, когда он понял, что эмоций ему не избежать.

Держа в руках свою новую камеру, Сидзи Ян счастливо