Вечный зов (Том 2) - Анатолий Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И в день окончания десятилетки рассказала дочери все, не утаив даже самой маленькой подробности. Объяснила и то, почему она не вышла потом замуж.
Ирина выслушала все молча, затем, отвернувшись к окну, долго стояла неподвижно, глядя на шумную улицу, полную жизни.
- Ты меня... осуждаешь, Ира? - нарушила наконец молчание Ольга Яковлевна.
- Нет, мама. - Она обернулась. - Тысячу раз нет... Сколько же тебе пришлось пережить!
Потом они обе долго плакали, а под конец Ирина сказала:
- Я стала взрослее теперь на целую жизнь!
На том они закончили и никогда к этому не возвращались больше, жили так, будто никакого разговора и не было. А нынешней весной Ирина сказала:
- Я хотела бы, мама... увидеть своего отца. Поедем в эту Шантару, в Сибирь. Ольга Яковлевна так и осела.
- Ты что?! Зачем мы будем ломать... ему и его семье жизнь?
- Я посмотрю на отца... хотя бы издали. Он и не узнает, не почувствует.
- Ира! Да, может быть, он там уже и не живет!
- А мы узнаем, где он живет. И туда поедем. Понимаешь, мама, очень мне это нужно!
Так они оказались в Шантаре.
* * * *
На другой день Ольга Яковлевна проснулась и увидела, что кровать дочери пуста. Она не очень обеспокоилась, подумав, что Ирина вышла, видимо, погулять перед завтраком. Утро было ясным и веселым, окна гостиничного номера проламывали полосы солнечного света.
Прошло несколько минут - дочь не возвращалась. Ольга Яковлевна умылась, привела себя в порядок. Дочери все не было.
Ирина появилась через час. И прямо от порога проговорила:
- Мама! Я все узнала. Отца в живых... Он погиб.
Ольга Яковлевна, вставшая при появлении дочери, медленно опустилась на кровать.
- Я это чувствовала, - произнесла она негромко. - От кого ты это узнала? Как?
- А я просто в райком партии зашла и спросила.
- Сумасшедшая!
- Здесь живет его... жена, Наталья Александровна, и дочь, Елена. Моя сестра.
- Нет, ты положительно сошла с ума! - воскликнула Ольга Яковлевна. - И что... как ты о них... расспрашивала? Что говорила?
- Да успокойся, мама. Я же не сказала, что я дочь Семена Савельева. Я представилась своей фамилией. А там, в райкоме, симпатичный такой дядечка со мной говорил, по имени Николай Кирьянович Инютин. "Простите, говорит, какая Алейникова? Дочь Якова Николаевича Алейникова, что ли?" - "Нет, говорю, это моя мама его дочь. Приемная. А я ее дочь. А сам Яков Николаевич погиб в сорок четвертом на Буковине". Инютин этот долго не мог ничего понять... Он и сказал, что отец мой погиб. Кажется, в Норвегии, говорит.
- Как в Норвегии?! - вскричала Ольга Яковлевна. - Почему в Норвегии?
- Ах, мама, ну разве я знаю? Но это все мне и нужно узнать... Больше того - я говорила с его женой по телефону. И пригласила ее... и дочь ее к нам в номер.
- Ирина! - простонала мучительно Ольга Яковлевна. - Ты же... ты же обещала только посмотреть издали!
- Да, на отца... Но его нет в живых.
- Что же теперь будет?!
Ирина решительно шагнула к матери, положила ей на плечи ладони.
- Ну что будет! Ничего не будет... Я ей просто сказала, что ты жила тогда в прифронтовой полосе, в этой деревне Лукашевке, и случайно познакомилась с ее мужем на рытье окопов... Как оно и было на самом деле. И что поэтому можешь рассказать кое-что о том времени... и о Семене Федоровиче. Она хотела немедленно бежать к тебе. Но я попросила прийти вечером. Чтобы нам с тобой немного подготовиться... Все будет хорошо, мама, откуда они могут догадаться? Я сказала, что приехали мы сюда просто поглядеть, где жил твой приемный отец Яков Николаевич. Я соврала, что ты была замужем, а муж умер. Я же умная, мама, ты видишь, я все предусмотрела.
Ирина сняла руки с плеч матери, прошлась по номеру, задумчиво глядя себе под ноги, тряхнула короткой стрижкой.
- И, кажется, мать его, моего отца, будет... И брат. Инютин этот сказал, что надо и матери Семена Федоровича, и брату его о нашем приезде сообщить... Она живет, как я поняла, где-то в колхозе.
- О-о! И мать?
- А брат у него поэт, сказал Инютин. И я, кажется, читала даже где-то его стихи. Только и в голову не пришло как-то... Мало ли Савельевых на земле.
- Ну, а если... а если ты похожа на его дочь, на свою сестру? - совсем потеряв голос, проговорила Ольга Яковлевна. - Что тогда будет? Ты подумала?
- Что ты, мама! Я на тебя похожа, - сказала Ирина. - И вот что, мама. Ты ж бесстрашная у меня разведчица. В таких была переплетах, а тут... Возьми себя в руки!
* * * *
В руки себя Ольга Яковлевна взяла, но весь этот день, а особенно вечер были для нее нелегкими.
Во-первых, встреча с женой и дочерью Семена состоялась не в гостинице, а в их квартире.
Когда наступил условленный час, в дверь номера раздался негромкий стук, Ольга Яковлевна вздрогнула и даже чуть побледнела.
- Мама! - предостерегающе прошептала Ирина.
Жена Семена, войдя, в упор оглядела Ольгу Яковлевну. Густые брови ее при этом начали подрагивать, а в черных усталых глазах блеснули слезы.
- Здравствуйте, - сказала она и, так же пристально оглядев Ирину, потянула к глазам платок. - Боже мой, боже мой! Пойдемте, пожалуйста, ко мне и там все расскажете, все-все... Нам ведь дорого, вы понимаете, все... даже самая маленькая подробность о нем.
"Чего она так смотрела на Ирину? - весь недолгий путь до квартиры жены Семена мучилась Ольга Яковлевна. - Похожа Ирина на ее дочь или нет?"
Во-вторых, в небольшой двухкомнатной квартирке Натальи Александровны кроме ее дочери Елены, матери Семена, Анны Михайловны, и его брата Дмитрия, о которых говорила Ирина, находился еще один человек - Иван Силантьевич Савельев.
О нем, о том, что родной дядя Семена Иван Силантьевич Савельев, который летом сорок третьего ходил вместе с группой Алейникова к немцам в тыл, в Шестоково, и которому Олька призналась, что беременна от Семена, она перед отъездом в Шантару как-то и не подумала. А он с протезом вместо правой руки, изношенный временем, с поредевшими и почти совсем белыми волосами - был вот он! Он сидел в углу комнаты в мягком кресле и при появлении их с Ириной быстро поднялся и некоторое время глядел то на нее, то на Ирину. Ольга Яковлевна стояла перед ним оцепеневшая.
- Не узнаешь? - спросил он негромко.
- Дядя... Иван! - прошептала она. - Иван Силантьевич...
- Здравствуй, Олька!
И оттого, что он назвал ее таким именем, горло у нее перехватило, какая-то сила подтолкнула ее к нему, она сделала два или три шага и, тяжело зарыдав, упала ему на грудь, все повторяя:
- Дядя Ваня... Иван Силантьевич!
- Ну-ну, Оленька... Что ты? Будет, не надо, - неумело говорил он вполголоса, одной рукой поддерживая ее. - Вот встретились когда! Нежданно-негаданно. А это... дочка твоя?
- Да... дядя Ваня! - умоляюще произнесла она.
- Ну-ну, - успокоил он ее. - Как звать?
- Ира... Ириной.
- Хорошо... Хорошее имя.
Все - Анна Михайловна, Наташа, Дмитрий, Лена - молча смотрели на Ивана и Ольгу Яковлевну, слушали их отрывочные слова, но не понимали, конечно, о чем они говорят. Лишь Ирина понимала, она стояла чуть сбоку от своей матери, оглядывала некоторое время находящихся в комнате, затем решительно шагнула к Лене, протянула ей сразу обе руки, проговорила, чуть волнуясь:
- Здравствуйте... Давайте познакомимся. Меня зовут Ирина.
- Давайте. А меня - Лена, - сказала та.
- Я знаю... Мне сегодня в райкоме партии товарищ Инютин сказал... И про вас. - Ирина повернулась к Дмитрию. - Он сказал мне, что вы прославленный поэт.
- Это верно, - серьезно проговорил Дмитрий. И, чуть наклонившись к ней, прибавил с той же серьезностью: - Но знаете, в чем я вам признаюсь?
- В чем?
- По секрету только. А вы никому не говорите больше...
Ирина чуть двинула бровью, произнесла ожидающе:
- Ну ладно...
- Слава-то пришла, а денег нет.
Ирина громко, на всю комнату, расхохоталась, закричала:
- Мама, мама! Ты только послушай, что он говорит!
Она вскрикнула еще и затем, чтобы разрядить обстановку. Ее мать и этот человек с протезом, Иван Силантьевич, теперь молчали, а все другие пристально глядели на них, будто ожидая, когда они заговорят снова. И всем это ожидание было мучительно.
После ее возгласа все будто враз сбросили оцепенение, зашевелились, заговорили. Жена Семена, Наталья Александровна, стала хлопотать у накрытого для ужина стола, а Ольга Яковлевна подошла к матери Семена.
- Здравствуйте, Анна Михайловна...
- Здравствуй, дочка, - ответила та, поглядев ей прямо в глаза. Поглядела так, что Ольга Яковлевна опять смутилась и невольно произнесла:
- Я так рада...
- Чему? - спросила Анна.
- Семен много рассказывал тогда о вас... и о своей жене.
- Ну, а теперь ты о нем расскажи всем нам. Давайте к столу. Наташенька, рассаживай гостей.
...Потом Ольга Яковлевна негромко вспоминала, как она познакомилась с Семеном на рытье окопов неподалеку от станции Лукашевка под Курском, о встречах и разговорах с ним, добросовестно излагала все подробности, кроме, конечно, одной. Понимая, что Иван Силантьевич тоже рассказывал не раз о том времени, она постоянно обращалась к нему, прося уточнить день или какие-нибудь обстоятельства.