Энциклопедия русских суеверий - Марина Власова

Во время грозы непременно следует перекреститься, иначе в человека может войти черт, спасаясь от ангела (Новг.).

Согласно поверьям ряда районов России, «свой черт» (как и ангел-хранитель) дается человеку при рождении и постоянно пребывает за его левым плечом: «Вообще, как полагают крестьяне, у каждой хаты, то есть у каждого строения, как и у каждого человека, есть свой нечистый — хозяин» (Волог.).

Нечистых духов, в том числе и чертей (как бы завораживая и отталкивая одновременно), сосредоточивают иногда и «святые пространства». Широко бытует представление о том, что черти могут обитать возле церкви (на погосте), на церковной колокольне: черт покидает колокольню лишь во время звона, при третьем ударе колокола (Новг.). «Первый звон (удар колокола) — чертям разгон» (крестятся только по третьему удару) (Брян.). Нечистые по ночам отправляют свои службы: «Шел раз мужик ночью и видит: церковь стоит, освещена, и в церкви служба идет. Двери растворены, он вошел и стал молиться; только глядит, а у попа и у причта лица какие-то неподходящие. „Нечисто что-то“, — думает себе. Стал мужик к дверям пятиться, задом. А это были нечистые. Увидали они мужика, кинулись за ним из церкви. Глядят нечистые: из церкви назад ни одного следа нет, а только в церковь. Поискали, поискали, да и бросили» (Симб.).

«Домашний быт» чертей, устройство их жизни, дома в поверьях описываются по-разному. Черт вездесущ (то есть, по сути, он и дома повсюду, и бездомен); он «носится вихрем»; будучи отождествляем с водяными и лесными духами, живет так же, как они.

По мнению большинства русских крестьян, черти могут жениться, иметь семьи, детей. «В Тульской губернии считали, что в законный брак черти не вступают, потому что у них нет священника и их некому венчать»; в Рязанской губернии полагали, что «чертей существует бесчисленное множество, у них есть жены и дети» <Померанцева, 1975>.

По мнению крестьян Владимирщины, «черти плода не имеют, умножаются проклятыми и купленными людьми». Черти есть женатые и холостые (черти женятся на удавленницах, утопленницах и т. п.) (Тульск.).

Чертовка в поверьях многих губерний России — далеко не всегда «жена черта», но вполне самостоятельный мифологический персонаж, смешиваемый нередко с лешачихой, водянихой, русалкой. Часто она появляется у воды (в воде). В севернорусской быличке сидящая на мосту чертовка «прикокивает»: «Было у меня цветно платьё, все отняли, а нынче пойду в воду, по немецку моду, про пестро платьё, да про коротки волосы, и больше никогда не выйду и не покажу голосу» (Арх.).

Чертовка (жена черта) рожает в бане (Курск. и др.) (см. ОБМЕН). «Раз пологом рыбу ловили. Смотри, тяжело. Вытянули, а там чертята. Жонки говорят: „Куда девать будем?“ А те кричат: „Лучше в воду, лучше в воду!“ А чертовка, мать их, в воды плачет, воет и потом говорит: „Я вам много рыбы дам, как отпустите“. Они полог вытряхнули, река-то так и раздвоилась. А потом много рыбы вытянули, и ну домой скорее» (Арх.) <Черепанова, 1996>.

Распоряжается чертями (особенно обитающими под землей, в аду) старший нечистый дух (Дьявол, Сатана). В Рязанской губернии это «старший дедушка»: он прикован цепями, но руководит нечистой силой, «дает советы и требует отчета». Сатана живет в аду и повелевает чертями; ад в середине земли, вход и выход в него там, где огнедышащие горы (Тульск.).

«У чертей старшие есть и младшие. Первые приказания отдают, а вторые исполняют. Вот раз чертенку дали приказ пакость какую-то сделать, а он и не исполнил. Ну, ему сейчас под железные прутья должно воротиться. Испугался он и давай Бога молить: „Господи, коли ты меня от железных прутьев избавишь, никогда пакостничать не буду!“ Бог его и не оставил: спрятал чертенка в церкви, под плащаницу. Черти его и не могли найти, бросили искать. Стал после этого черт ангелом, и возрадовались на небе и на земле» (Симб.).

Отождествляемый то с духом зла, антиподом Бога, то с нечистым духом или духом природы, черт «принимает участие» в самых значительных праздниках крестьянского календаря. Многие нечистые духи, черти становятся особо деятельными в Святки, на Пасху, в Иванов, Петров дни, когда они во множестве появляются на земле меж людьми (выходя чаще всего из воды), помогают в гаданиях, отмечают на свой лад праздники и в то же время (в христианской интерпретации) всемерно препятствуют торжеству божественных светлых сил, морочат, соблазняют, смущают.

Согласно поверьям Русского Севера, в Вербное воскресенье черти справляют свадьбы. Они присутствуют в церкви (у церкви) во время праздничной пасхальной службы; в Иванов день собираются вместе, играют, танцуют, но продолжают бдительно охранять расцветающий в это время папоротник.

Прослеживаются в крестьянских верованиях и представления о сезонных перемещениях чертей: они появляются из воды (и уходят в воду) на Святки, а также во время летнего солнцеворота. Крестьяне Сибири уверяли, что в течение осени и зимы черт может пребывать в сене, скошенном в Иванов день: такое сено обладает особыми охранительными свойствами; зарывшись в него, можно гадать.

В подобных представлениях черт более сходен с духом природы; возможно, он персонифицирует силы плодородия, концентрирующиеся в разное время года то в воде, то в растительности.

В течение суток черти, соотносимые с силами тьмы и зла, активны и опасны ночью, в сумерках, перед рассветом (ср. выражение «еще черти на кулачках не бились» (о времени перед самым рассветом — Брян.); черти днем бездельничают (Влад.).

Черти, однако, опасны и в полдень, когда нельзя «призывать» (поминать) черта (Арх. и др.).

«Занятия» черта многообразны. Как и вся разноликая нечистая сила, он двойствен, может вступить в договор с человеком и даже принести добро; как сила зла он исключительно вреден.

И. В. Карнаухова, участвовавшая в фольклорных экспедициях на Русском Севере, сообщает, что даже в 20―30-х гг. XX в. рассказы о чертях многочисленны и «редко можно увидеть человека, который не видел черта» <Карнаухова, 1928>.

Есть много великорусских и севернорусских поверий, рассказов о деяниях чертей, общих для черта и лешего, вихря, змея, водяного, а также домового, банного, овинного и даже проклятого.

Подобно лесным и домовым духам, черти уносят проклятых, наказывая таким образом неосторожно помянувших нечистую силу людей, вольно или невольно пославших своих родственников или знакомых «к черту».

Как и лешие, а также домовые духи, черти опасны для детей, которых не успели окрестить, оставили без должного присмотра или обругали, прокляли невоздержанные на язык близкие. Проклятых и украденных черти забирают к себе (подменив поленом, головешкой, чуркой — см. ОБМЕН). Иногда они растят, воспитывают унесенных детей, могут наделить их колдовскими способностями (в повествованиях об этом, популярных среди крестьян, черт «замещает» лесного, реже — домового духа — см. ЛЕШИЙ, ДОМОВОЙ).

По некоторым рассказам, черти могут красть детей и не будучи призваны неосторожным словом, просто используя различные оплошности людей. Считалось, что нечистые способны красть и нерожденных еще младенцев — этим иногда объясняли бесплодие.

Согласно записанному в Новгородской области повествованию, черт собирается похитить младенца, родители которого ленятся говорить «Будь здоров, ангел-хранитель!» после того, как малыш чихнет. По дороге черт встречает мужика-бедняка, намеревающегося с горя украсть в том же доме лошадь, и уговаривает крестьянина помочь ему: «„Как зачихает ребенок, они ему ничего не скажут. В это время я его ухвачу. В трубу — и все тут. А ты коня уведешь“. Ну, они договорились. Пришли к хозяину. Пришли, значит, черт в трубу взлез. А мужик с хозяином разговаривает. Ребенок зачихнул. Мужик говорит: „Будь здоров!“ Уже не хозяин, не отец говорит, не мать уже, а он, вот этот, который красть пришел. А черт у трубы закричал: „А-а-а! Вор, вор, вор!“ А хозяин и говорит: „Ой, да кто же это такой?“ А мужик говорит: „А вот, хозяин, я шел к тебе коня красть. У меня шесть человек детей с голоду умирают. Думал — продам цыгану и хлеба куплю. А он шел к тебе ребенка красть. Ну вот, ребенок зачихнул, я сказал: „Будь здоров, ангельская душенька!““ Черт уже не может от ангела-хранителя отнять его. Ну вот хозяин говорит: „На тебе, бери любую лошадь“. А ребенка спас… А черт унес — полено положил бы».