"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ) - Корчевский Юрий Григорьевич

Демид Твердиславович не смог отправиться вместе с великим князем на берег реки Воронеж, так как неведомая болезнь скрутила боярина и тот проводил все время в постели, не выходя из своего терема даже в храм Божий.

Князь осмотрелся. Монголам не было числа, а его люди падали один за другим. Не было силы у пеших держать свои щиты, а всадники, многие из которых лишились лошадей, теперь еле стояли на ногах. Великий князь сам уже потерял в бою трех коней, и три раза ему подводили новых. Настало время принять смерть.

Юрий Игоревич пустил вперед своего жеребца, но тот повалился на землю, пронзенный стрелой прямо в глаз. К великому князю устремились его люди и помогли подняться из-под павшей лошади.

Великого князя оттащили под защиту воинов, которые сомкнули свои щиты. Юрий Игоревич хотел, растолкав своих спасителей, все-таки вступить в бой и принять смерть, но ему не дали этого сделать.

– Нельзя тебе умирать, великий князь, отец наш родной, – сказал ему один из его дружинников, – смерть еще придет за тобой. Надо нам отходить!

– Мертвые сраму не имут, воин!

– Мертвые супостатам вреда не нанесут, княже, – ответил воин, – не вправе ты жизнь свою сейчас отдавать. Мы пришли с тобой мстить за сына твоего Федора, а ты встань с нами на защиту Рязани. Отступать нужно. Люди обессилели, и мы несем большие потери.

В действительности потери среди русских стали во много раз превышать потери монголов. Хоть русские воины и были лучше вооружены и многие из них лучше обучены, но, обессилев, они становились легкой добычей монголов.

Смерть князя муромского Юрия Давыдовича

Дружина князя муромского не могла заставить монголов побежать. Не ведал князь Юрий Давыдович, как и великий князь, о том, что в монгольской армии за бегство одного смерти предавали десяток, а то и сотню воинов. Монголы умирали, но не отступали. Никогда и никто на Руси не сталкивался с такими степняками. Тогда на Калке монголы отступали, так как это была воинская хитрость. Сейчас доблесть с обеих сторон была проявлена отменная. Монголы менялись, и свежие всадники врезались в ряды воинов князя муромского.

Юрий Давыдович был несколько пристыжен великим князем Юрием Игоревичем перед битвой и теперь всеми силами пытался проявить свою доблесть, чтобы не слыть трусом. Он сам дважды водил своих людей в атаку, и дважды на месте павших монголов появлялись новые.

– Им несть числа, – закричал один из людей князя муромского, – им несть числа, и чем больше мы их убиваем, тем больше их становится!

– Спасем свои животы! Монголы непобедимы!

Князь Юрий Давыдович видел, что его ополченцы уже устрашились, а дружинники в большинстве своем пали.

– Православные, муромцы, вы помните, каких богатырей подарила Руси земля наша? Где среди вас тот самый Илья, о котором и по сей день слагают песни? Вы мыслите, что тогда ему было легче, чем нам? Да, врагам нет числа, но они не знают, в чью землю пришли! Победа или смерть!

Муромцы, услышав великого князя и увидев, что он, не зная страха, бросился в бой, воспряли духом.

Если бы монгольские всадники могли убежать, то бежали бы, но все было иначе. На место павших пришли свежие воины на свежих конях и полные отваги. Муромцы падали под стрелами и ударами, и все слабей был их ответ.

– Это смерть! Смерть, и она здесь, – воскликнул один из русских воинов, предпочитая умереть, но не броситься в бегство.

Великий князь Юрий Игоревич рязанский привел нас на смерть, подумал князь Юрий Давыдович. Значит, настало время умереть.

– Муромцы! Православные! Есть ли среди вас те, кто пойдет со мной на смерть? Вижу я, вон там с холма вид хороший. Кто со мной, встретимся в раю, так как павшие на поле брани за Отечество свое на том свете ангелами у Господа служить будут!

Две сотни людей вместе с князем пешими стали пробиваться к холму. Может, кто-то видел в этом действии хитрый план князя, но это было не так. Просто, идя на смерть, он хотел хоть чего-то достигнуть. Ему это удалось. На холме князь оказался с десятком воинов. Он был тяжело ранен.

С холма было видно, что повсюду гремит сражение и нет конца силам поганых. Повернувшись в другую сторону, Юрий Давыдович заметил несколько витязей, которые пытались прорваться к нему, и увидел, как их смяли всадники врага. Казалось, что шел дождь, но это были стрелы, которыми степняки осыпали русские полки.

– Это вторая Калка, – тихо произнес князь Юрий Давыдович.

По всей видимости, монголы подумали, что князь Юрий Давыдович задумал какую-то хитрость, и послали на холм несколько сотен всадников. Да, это конец, промелькнуло в голове у муромского князя, но кто знает – может, то, что мы отвлекли на себя супостатов, хоть как-то поможет тем, кто все же решится отступать.

Юрий Давыдович не был убит оружием. Монгольский всадник сбил его, и десятки конских копыт затоптали князя. Муромцы не дрогнули и не позволили врагам похваляться тем, что они погнали их, словно зайцев. Вся дружина и все ополчение муромской земли, которое пришло на берег реки Воронеж, там и осталось.

Пали и князь, и бояре, и простые земледельцы. Монгольские полководцы были поражены такой стойкости русских людей.

Хан Батый, следивший за ходом битвы из шатра, невольно обратился к своему родичу Кульхану:

– Я не знал, что это за народ. Если бы мы не выманили их за стены, то едва ли смогли бы одолеть.

– Мы их пока не одолели.

– Лучшие падут сегодня, а те, кто выживет, будут стыдиться, что не умерли.

Бой полка Олегова

Братья Олег и Роман бились рядом. Когда силы стали их покидать, то Роман закричал:

– Олег, это бойня, а не бой! Надо уходить и уводить своих людей. Врагам нет числа!

– Роман, – ответил ему князь Олег Ингварьевич, – коли мы уйдем, то и другие дрогнут. Многие падут. Прорвись к воинству великого князя и скажи, что я прикрою отход рати и буду со своим полком стоять, пока вы не уйдете.

– Брат, ты найдешь здесь свой конец!

– Мертвые сраму не имут! Скажешь брату нашему Игорьку, что я в Пронске церковь хотел поставить в честь святого Космы, имя которого я ношу в крещении. Пусть дело мое не бросит. Средства я уже собрал!

– Сам ему накажешь, когда в Коломне сядешь на моем месте. Я прикрою отход войск, брат. В Коломне я собирался стены подлатать. Теперь это твое дело.

– Брат, мои люди более свежие, твои перед боем всю ночь в дороге были. Я прикрою, но постараюсь живот свой сохранить! Прорывайся к дяде и скажи ему, что мы жизни положим, чтобы он людей отвел. Коли хочет он потом на том свете со мной и Федором обняться, то пусть выполнит свой долг и отступит к Рязани.

Князь Олег осмотрел своих людей. Усталые, израненные и с отчаянием в глазах, мужи земли пронской смотрели на своего князя.

– Прончане! Братья! Нам выпала великая честь отдать свои жизни во имя спасения других. Ведаю, что у каждого свои заботы и свои беды, но, раз мы здесь все собрались, значит, смерти вы не страшитесь! Когда на небе мы встретимся с вами, я каждого из вас расцелую. Вы умрете не только за родной Пронск, но и за всю землю рязанскую. Как говорят, мертвые сраму не имут. Смерть – воля Господа, и, видно, она такова.

– Веди нас на смерть, князь Олег Ингварьевич, – прокричал ему один из воинов, – лучше один раз умереть сегодня, чем сейчас отойти и найти смерть свою через неделю, но без оружия в руках.

Князь Олег признал, что этот ратник сказал правду. Отошедшее рязанское воинство обречено, как и вся земля рязанская, но если есть хоть одна возможность спасти Отечество, то надо ею воспользоваться.

Олег вывел своих людей в последний бой. Он наблюдал, как медленно попятилась обескровленная рать его брата и дяди. Видно, Роман с оставшимися в живых всадниками все-таки пробился к рязанцам.

Монголы не хотели выпускать из своих смертельных объятий русскую рать и обрушились на полк пронского князя.

Первая волна всадников выбила половину воинов Олега, но прончане, презрев смерть, не только не побежали, превращая отход русских войск в избиение, подобное тому, что произошло на Калке, а даже сами пошли в атаку. Монголы отхлынули, и вперед их воинства выдвинулся всадник в прекрасных восточных доспехах и явно не последний в иерархии монгольского государства.