Страсти по криминальному наследству - Алина Кускова

– Выбирайте любую, – широким жестом предложила Василиса веснушчатой девице с унылым выражением лица.

– Нам всегда не везет, – простонала та, обращаясь к худощавому очкарику с умным взглядом. – Заявление приняли только на пятницу тринадцатого, белый цвет мне не идет, на цветочную пыльцу у меня аллергия, у Вани бабушка гриппом заболела…

– Это все – мелочи жизни, – профессионально успокоила ее Василиса. – Пятница тринадцатого числа страшна только в ужастиках, на самом деле, как считает точная наука нумерология, это вполне приемлемое число для свадебных торжеств. Белые платья в этом сезоне не модны. Невесты предпочитают голубые и розовые тона, а в средневековой Франции королевские особы выходили замуж исключительно в красном. Все живые цветы мы можем заменить прекрасными высококачественными букетами из искусственных. А для бабушки, если она за это время так и не поправится, мы организуем удобное место в отдельной кабинке, откуда отлично просматривается весь зал.

– Пятница тринадцатое, красное платье, букеты и кабинка, – соображала веснушчатая особа. – Ваня, соглашаемся? – Очки блеснули положительным кивком, и Василиса записала пару на пятницу.

– Присаживайтесь. – Василиса пригласила за столик администратора следующих. – Когда собираетесь расписываться?

– Прошу без намеков, до этого у нас еще не дошло, – пробурчал очередной «жених».

Василиса оторвала глаза от журнала и увидела Евгения Хлестакова.

– Что вам нужно? – удивилась она.

– Я хотел с вами поговорить тет-а-тет, – прошептал он, озираясь по сторонам. – Дело не терпит отлагательств, это вопрос жизни и смерти.

– Вы хотите сообщить мне что-то о Людмиле Васиной?

– При чем здесь Людмила, я общаюсь с ее сестрой. По этому поводу я и хотел с вами поговорить. – Хлестаков снова оглянулся, как будто чувствовал за собой слежку. – Понимаете, Василиса, вы оказались нежелательным свидетелем нашего свидания с Галиной.

– Если это вопрос жизни и смерти, то теперь вы собираетесь меня, как нежелательного свидетеля, убрать? – Она резанула ребром ладони по своей шее.

– Еще чего! – испугался Хлестаков. – Мне можно инкриминировать что угодно, только не мокруху. Для этого нужен определенный склад ума, творческая инициатива, мотив, в конце концов.

– Да, – согласилась с ним Василиса, – для того, чтобы убить человека, нужна причина. Возможно, она есть, только вы о ней умалчиваете.

– На что вы намекаете?! – взвился Хлестаков. – Мы с Людмилой Васиной находились в прекрасных отношениях. Это вы, Василиса, вставляли нам палки в колеса своим отказом переезжать из коммунальной квартиры! А с Людочкой мы сразу нашли общий язык, она прекрасно понимает, что лучше жить на окраине, но на отдельной жилплощади, чем в вашем тараканнике.

– Позвольте, – обиделась Василиса, – мало того что вы ломаете мне очередь, так еще и оскорбляете!

– А вы не задумываетесь над тем, что ломаете мне жизнь?! – с пафосом сказал Евгений. – Я хотел с вами просто по-человечески поговорить, а вы учинили мне допрос с пристрастием и намеками.

– Хорошо, – махнула рукой Василиса, – видимо, мы не поняли друг друга. Но вы тоже хороши. Давайте говорить по-человечески.

– Давайте, – согласился Хлестаков и сбавил тон. – Василиса, – он взял ее руку в свою, – я прошу вас, будьте человеком!

– А кто я, по-вашему, сейчас? – опешила девушка, вырывая свою ладонь.

– Сейчас вы слабая женщина, готовая ради красного словца и мало-мальски свежей сплетни сломать жизнь мне, Галине и ее супругу. – Хлестаков полез в карман за носовым платком.

– Так бы сразу и сказали, – успокоилась Василиса, – никому ничего я не рассказала.

– Очень хорошо, – обрадовался Хлестаков, – что вы ничего и никому, но вы были не одна…

– Он тоже ничего и никому не скажет. Мужчина, с которым я была, – с гордостью призналась Василиса, – занимается серьезным делом и не станет болтать о том, что видел, на каждом шагу.

– Серьезным делом? – не поверил Евгений Хлестаков. – Сидя в кустах, нельзя заниматься серьезным делом. Вы отлично понимаете, о чем я говорю.

– Вы ошибаетесь, Евгений, – не сдержалась Василиса, – сидя в кустах, можно заниматься, к примеру, слежкой.

– Что вы говорите?! – изумился Хлестаков. – Что-то подобное я и подумал, когда обнаружил вас с ним в кустах. Теперь я буду знать, что если двое сидят в кустах, то они занимаются слежкой. А за кем, если не секрет, вы следили?

– За моим бывшим парнем, – соврала Василиса, не моргнув глазом. Она не могла себе простить, что проговорилась про слежку. Теперь этот недалекий агент поймет, что за Галиной тянется хвост.

– Который вас бросил? – не унимался Хлестаков.

– Нет, это я его бросила! – заявила Василиса, передернув плечами.

– Тогда зачем вы за ним следили?!

– Он остался мне должен. – Она уже не знала, что врать. – Брильянтовое кольцо! Бабушкино. А бабушка сейчас болеет гриппом и очень хочет его видеть.

– Кого? Вашего бывшего жениха? – запутался Хлестаков.

– Нет, свое брильянтовое кольцо!

– Какая странная история…

– Ничего странного. Да что мы все обо мне да обо мне. У вас-то как дела?

– Ах да, – вспомнил Евгений, – я же попросил вас быть человеком.

– Я уже ответила вам, что буду молчать как рыба. И мой знакомый тоже не скажет ни слова.

– Хорошо. – Хлестаков протер носовым платком потный лоб. – Очень хорошо, что вы, Василиса, такая покладистая девушка. В том смысле, что чуткая и понимающая. Вы – полная противоположность моему начальнику. Эта такая редкая сволочь! Убьет – и пройдет мимо. Придушит в углу – и поминай как звали. Зарежет в самое сердце и наплюет. Хотя о начальниках, как и о покойниках, нельзя говорить плохо, я вам признаюсь, что Плюхин – садист. Вот он способен на мокрое дело! Если Плюхин узнает, что я кручу роман со своей клиенткой, он не оставит от меня и мокрого места.

– Со своей клиенткой? – переспросила Василиса, что-то подозревая.

– Да, – пришлось признаться агенту по недвижимости, – Галина собирается переехать в более престижный район, для этого она копила средства несколько лет!

Василиса усмехнулась. Копила средства несколько лет? Так она и поверила. На престижные районы нужно копить не года, а столетия! И то не каждому хватит. Совершенно очевидно, что эта бестия нашла бриллианты Алевтины Ивановны, скорее всего, они нашли их вместе с Людмилой. А после этого попыталась убрать сестру, как ненужного свидетеля. Плюхин тоже интересный тип. Способен на мокрое дело. Нужно обязательно рассказать об этом Руслану. Как хорошо, что к ней сегодня пришел Хлестаков и все разболтал. Конечно, она тоже кое о чем проговорилась, но об этом рассказывать Руслану не нужно. Василиса представила, как она позвонит сыщику и попросит о деловой встрече. Он не поверит, подумает, что влюбленная в него дурочка решила заманить его в ловушку, а тут она выложит перед ним такие факты! Как бы только привязать этого Плюхина к мокрому делу? Если она его так и не привяжет, придется довольствоваться тем, что Галина с Людмилой имели не только общие дела, но и одного агента по недвижимости, начальник которого был способен на мокруху.

– Так я оставляю за вами четвертую пятницу! – громко сказала Василиса Хлестакову, заметив приближение директора. – Не забудьте, пожалуйста. – Она округлила глаза и показала ему на выход.

– Главное, – сказал, поднимаясь со стула, Хлестаков, – чтобы вы не забыли все, о чем я вас попросил…

– Безусловно, – отчеканила Василиса голосом администратора, – все ваши просьбы будут учтены.

– Какие же у него просьбы? – поинтересовался директор у Василисы, глядя вслед убегающему и оглядывающемуся по сторонам агенту по недвижимости.

– Он хочет, чтобы из свадебного торта выпрыгнул немой заяц с барабаном. – Она придумала это для того, чтобы не проболтаться про гейшу, за которую сразу уцепится руководство.

– Немой заяц с барабаном?! – Директор возвел глаза к потолку и представил зайца. – А что? У парня хорошая фантазия. Найдите ему барабан и зайца. Желание клиента для нас закон. Немого. Ну надо же, придумают же!

– Да, – согласилась с директором Василиса, – немого зайца будет найти нелегко. В крайнем случае придется взять кролика и заклеить ему рот пластырем. Я займусь этим завтра же: утром пробегусь по зоомагазинам, днем пройдусь по музыкальным…

Директор молча кивнул.

Федор не разговаривал с Матильдой полдня. Безусловно, он на нее обижался. Но разговаривать с женой не мог физически – она, как обычно, проспала до полудня. Заявившись вечером в ободранном виде, Матильда, ничего не объясняя домочадцам-соседям, приняла ванну, выбросила блузку с юбкой и завалилась спать. Сил разговаривать у нее не было. Она и так вела беседу с товарищами из органов, у которых вместо органов одно холодное сердце и чистые руки, весь день. Чего только ей стоило объяснить, почему она выбрала именно этот сад в центре столицы и именно этот газон! Они ничего не желали понимать, только интересовались ее связями с английской разведкой. У нее были связи, пришлось в этом признаться. Тогда они положили перед ней листок бумаги и потребовали написать всех, с кем она связывалась за свою жизнь. Матильда написала честно, она знала, что в таких случаях лучше не врать. Первым в ее списке связных стоял молодой учитель по физкультуре Саша Абрамович. Органам очень понравилась фамилия, и они уточнили имя. Когда Матильда настояла на Александре, они перешли к следующему объекту. Разбитной слесарь Востряков заинтересовал их меньше, а начальник склада Рукавицын не вызвал никакого интереса… Когда сотрудники дошли до массажиста Криворучко, список Матильды перестал их интересовать вообще и в частности. Но они разбудили ее пылкие воспоминания, с которыми Матильда делилась остаток дня и вечера. В тот момент, когда за ней приехали Руслан с Василисой, она в мельчайших подробностях вспоминала совращение строптивого участкового и обещала рассказать пикантные подробности из жизни соседей.