Неучтённый фактор - Олег Маркеев

– Не бойтесь, живыми не дадимся. Поймают, лучше язык откусить, чем своих продать!

– Верю, соратники. Молодые еще, а думаете правильно. Вопросы есть?

– Нет.

– У тебя, соратник?

– Тоже, нет.

– Тогда, все. Быстро уходите. Да хранит вас Господь!

Максимов еще не переварил услышанное, как за забором пропел тональный вызов и раздался характерный шелест работающей рации.

Оперативная обстановка

Контроль радиоэфира

Закрытая частота ГСБ РФ

– " Ястреб", ответьте "четверке"!

– На приеме.

– Я свободен.

– Где "малыши"?

– Уже у ворот рынка.

– "Четвертый", быстро уноси ноги!

– Сколько у меня времени?

– Долго вошкался. Осталась минута. Дальше, как учил. Конец связи!

– Твою бога-душу-мать, щенок поганый! – выругался седой мужичонка.

«Вот так о н и работают: сначала создают террор, потом с ним мужественно борятся. Старо, как мир, зато эффективно», – подумал Максимов.

Первым желанием было лупануть сквозь доски в спину седому, Максимов хорошо чувствовал, где он стоит. Подождал, надеясь, что тот сиганет через забор, тогда с превеликим удовольствием завалил бы его голыми руками. Но седой, как назло, пошел к воротам.

Максимов бросился вокруг забора, к воротам уже не успевал, побежал в ту сторону, где местные пробили лаз.

Заглянул в дыру между досками. Так и есть, о н и уже были на рынке. Передовой отряд, все, как инкубаторские, одетые в однотипные цивильные шмотки, под которыми легко угадывались армейские повадки, согласованными ходами брали в полукольцо "биржу".

Максимов свистнул. Мальчишка, копавшийся в мусорном баке поднял чумазую мордашку.

– Чего? – голос хриплый, то ли от простуды, то ли успел прокурить.

– Дело есть, вали сюда.

– А денег пришлешь? – Юный бомж оценивающе посмотрел на Максимова. Как бродячая собачка, прикидывая в уме, дадут ли очередного пинка или свершится чудо и бросят кусок мяса.

– Будут тебе деньги, давай сюда, говорю! – как можно убедительно выкрикнул Максимов.

Мальчишка спрыгнул с бака, подошел к лазу. Держался на расстоянии, видно жизнь уже научила никому не доверять.

– Сперва деньги покажь, потом ля-ля, понял? – с независимым видом произнес он.

Максимов выгреб из кармана карточки на продукты, скатал разноцветные листки в комок и бросил мальчишке под ноги. Тот моментально, как голодная собака кость, подхватил их в воздухе.

– Ого! Ты, дядь, наверно, с дочкой генерал-губернатора трахаешься? – Карточки тут же исчезли в кармане его куцей курточки.

– Рви на "биржу", скажи мужикам, сейчас облава будет!

– Врешь! – выдохнул мальчишка.

– Беги, говорю! Назад не возвращайся, уходи через забор. Пошел!

Мальчишка, слава богу, поверил и припустил, прыгая через лужи, к "бирже".

Сзади заревели моторы, на улицу с двух сторон вползали армейские "ЗИЛ"ы.

Максимов во весь опор бросился через дорогу, нырнул в подоротню. В гулком колодце двора перепуганными птицами металось эхо криков, рявкающих команд и рева перегретых движков.

Бежать дальше было бессмысленно. Бегущий еще более подозрителен, чем затаившийся. Наверняка, рынок был оцеплен несколькими кольцами. Все вырвавшиеся из облавы будут просеяны сквозь их сито, избиты и брошены в кузова для последующего детального разбирательства.

Он рванул дверь подъезда и прыжками понесся вверх по лестнице.

На верхнем этаже остановился. Перевел дух и наскоро осмотрелся. Дверь квартиры слева можно было снести с петель одним ударом ноги. Дальше – или превратить ее во временный ДОТ, или балконом уходить в соседний подъезд. В зависимости от обстановки. Лесенка, упирающаяся в чердачный люк, – еще один выход из западни. Замок на люке – ерунда. Один выстрел – и путь свободен.

Сквозь мутное стекло было плохо видно; он плюнул на стекло и растер пыль пальцем, посмотрел через узкую полоску вниз. Рынок был как на ладони.

Оперативная обстановка

Шифрограмма

№ СС – 85001

В целях пресечения незаконного оборота оружия и боеприпасов приказываю:

13 октября с.г. в г. Москве и Московской области силами военных комендатур совместно с приданными воинскими подразделениями и во взаимодействии с территориальными органами ГСБ согласно прилагаемому плану провести оперативно-войсковые операции по ликвидации выявленных мест незаконной торговли оружием и боеприпасами.

При подавлении вооруженного сопротивления законным действиям представителям власти разрешаю открывать огонь на поражение без предупреждения.

Всех задержанных в районе проведения операций доставлять для фильтрации на спец объекты комендатур для последующей передачи в установленном порядке представителям ГСБ.

Всему личному составу комендатур и приданных подразделений оказывать содействие представителям ГСБ в проводимых ими оперативно-розыскными мероприятиях.

Общее руководство проводимыми мероприятиями осуществляют региональные штабы Антитеррористического центра.

Устанавливаю персональную ответственность начальников районных комендатур за срыв плана оперативно-войсковой операции в части их касаемой.

Генерал-губернатор г. Москвы

Л. Трошев

Странник

На рынке у туалета жахнули одиночные выстрелы. И сразу утонули в треске автоматных очередей. Били остервенело, свинцовым шквалом пытаясь задавить малейшее сопротивление. Патроны казенные, можно не жалеть. Рынок завыл на разные голоса, люди, давя друг друга, бросились к воротам.

Просочившиеся заранее "близнецы" в штатском повыхватывали из-под одинаковых курток автоматы и, стреляя в воздух и лупя прикладами по мелькающим спинам и головам, валили всех лицом в грязь. Им на подмогу уже прыгали через забор одетые в пятнистую серую форму, сбивали с ног столпившихся у забора, вминали в грязь ногой или стволом, воткнутым между лопаток.

Прорвавшихся через ворота поджидали две шеренги, ощетинившихся дубинками и до ног закрытые пластиковыми щитами, лиц из-под низко надвинутых касок было не разглядеть, не люди, а роботы. У машин уже откинули задние борта, чтобы принять первых избитых.

Максимов увидел, как лежащий среди сваленных посередине "биржи", его недавний знакомый поднял залитое кровью лицо, вытянул из-под привалившегося к нему Васьки руку и навскидку выстрелил в подходившего солдата. Тот схватился за голову руками, выронив автомат.

Все, окружившие "биржу", разом вскинули автоматы. Очереди, как взрывом, разорвали два лежащих рядом тела, заляпав землю красно-сизыми лоскутьями внутренностей.

Максимов закрыл глаза.

Преторианцы

Седой сорвал пальцы бабки с дверной ручки. Локтем заехал в перекошенное от крика лицо. Оттолкнул от двери. Бабка кулем рухнула на землю. Из распахнувшегося мешка хлынули пачки вермишели, суповые пакетики и всякая бакалейная ерунда. Клацнула об асфальт бутылка водки. Вонючий спирт растекся прозрачной лужицей.

Бабка завыла белугой. Одной рукой размазывая кровь по морщинам, второй стала судорожно сгребать в мешок просыпавшийся товар.

– Сука! – выдохнул Седой.

В голову вдруг ударила багровая волна ярости. И он стал месить бабку ногами.

Бил от перебродившего до кислой отрыжки страха, от унизительной боли от удара дубинкой, от бессильной злобы на Дмитрия, бросившего его в мясорубку облавы, от животного ужаса перед той машиной, что привычно и бездушно месила фарш из грязи и человечины, смачно чавкая горячей плотью и разбрызгивая вокруг себя вишневые бусинки крови. От тоски осознания неумолимого факта, что он есть лишь безликий и потасканный техник, обслуживающий эту машину. Для машины он никто, ей все равно, кто заталкивает в ее жерло сырье для фарша. А он слишком близко стоит к ее костоломным шестерням, и при малейшей оплошности стальной молох насытится его плотью.

Бабка затихла, безобразно раскинувшись на земле.

Седой смазал с лица липкую испарину. Сиплое дыхание вырывалось из резиновых от судороги губ. Слюна шекотала подбородок.

Таким его и увидел ворвавшийся во двор мужичок. Тоже рыночный, с сумкой-баулом на плече.

Мужичок охнул и замер, как припечатанный.

Седой выхватил из-под пальто пистолет.

– Стоять! Государственная безопасность. Документы, живо!

Мужик испуганно заморгал. Обе руки его были заняты ручками сумки. Ничего достать он не мог. А бросить сумку под ноги – гарантия получить пулю в живот.