Его тайные желания - Дженнифер Сент-Джайлз

– Вздор! – возразила я, не подавая виду, что ее страхи передаются и мне.

За завтраком все были больше заняты обсуждением нападения на Миньон, чем едой. Пансионеры, казалось, были потрясены этой историей, а также появлением мужчины с ножом. Впрочем, они ведь были актерами.

Меня прежде всего волновал вопрос мистера Тревельяна: почему ни мистер Галье, ни мистер Фитц не прибежали после моего крика? Чем больше я думала об этом, тем больше они оба казались мне похожими на мужчину, которого я видела с ножом. Интересно, есть ли у кого-то из них широкополая ковбойская шляпа?

Я включилась в обсуждение, и мое смятение стало возрастать буквально с каждым словом, которое изрекал мистер Фитц.

– Миньон ничего не могла сделать для того, чтобы предотвратить то, что произошло вчера и может произойти впредь. Мы все марионетки и не в состоянии сделать выбор или управлять нашим будущим. – Мистер Фитц откинулся на спинку кресла с видом пророка.

Миньон побледнела, глаза ее потемнели от страха.

– Нет, – резко возразила я, не желая принимать сказанное за истину. – Мы способны сделать выбор.

– Мы не выбираем трагедию. Она выбирает нас, – сказал он.

– Вы искажаете мои слова, месье Фитц. Мы не можем контролировать то, что делают другие, или управлять силами природы. Но мы можем изменить конечный исход, в зависимости от того, что совершаем до и после определенных событий. Наша реакция определяет нашу судьбу. А не она определяет все за нас.

– Я согласен с миссис Бушерон, – поддержал меня мистер Тревельян.

– Я тоже, мистер Фитц, – сказала мисс Венгль. – Сделав свой выбор и вступив в актерскую труппу, я избежала безвременного конца, который война готовила мне.

– Если я правильно вас понимаю, дорогая, – проговорил мистер Галье, – чтобы изменить характер своей жизни, каждый человек должен изменить свою реакцию на людей и окружающий его мир, так?

– Верно, – сказала я.

Мистер Фитц бросил салфетку на стол, удивив меня своей запальчивостью.

– Вы все глупцы! Кто из нас выбрал бы ужасы войны? У нас нет персонального выбора, и это сущая блажь – думать иначе! – Эхо его страстно произнесенных слов продолжало звучать даже после того, как он покинул комнату.

– Я должна согласиться с мистером Фитцем, – негромко проговорила Жинетт, впервые вступив в разговор. – Наши судьбы предопределены, и как бы мы ни пытались их изменить, мы обречены идти тем курсом, который определила нам судьба, и даже любовь не в силах нас спасти.

– Жинетт, как можешь ты воспринимать мир столь трагически! – ахнула я.

– Не обязательно трагически, просто реалистически, – сказала Жинетт. Судя по темным кругам под ее глазами, я сделала вывод, что спала ночью она не более моего.

Едва закончился завтрак, как приехал мистер Дейвис, расстроенный и испытывающий чувство вины за нападение на Миньон. Он принес большой букет нежно пахнущих алых роз и больше слушал Миньон, чем говорил сам. После того как он ушел, у меня выдалось немного времени, чтобы осмотреть комнаты пансионеров во время их отсутствия. Вооружившись для маскировки тряпкой и пчелиным воском, я вначале зашла в комнату мистера и миссис Галье и навела глянец на шкаф и письменный стол. Заглянула в гардероб и ящики. У миссис Галье было всего несколько платьев, в то время как у мистера Галье имелось множество костюмов, в том числе и серый, однако ковбойской шляпы я не нашла.

Зайдя к мистеру Фитцу, я подумала: а живет ли он вообще в этой комнате? На покрывале не было ни морщинки, не видно было ни единой его вещи. Внутри гардероба все было развешано с военной четкостью, казалось, что ни один костюм никогда не надевали. На одной из полок я заметила несколько изрядно потрепанных изданий о войне. И только. Ни шляпы, вообще ничего личного.

Я шагнула в комнату мистера Тревельяна и почувствовала, что меня охватывает ужас. На его письменном столе сидел некто в черной кожаной ковбойской шляпе. Мог ли мистер Тревельян замаскировать себя? Сгорбиться и надеть толстый китель? Я бросила тряпку и банку с воском, пересекла комнату и сорвала шляпу. Когда я это сделала, из-под шляпы полетели листки бумаги и скрылись под кроватью. Боже! Бросив шляпу на кровать, я опустилась на колени, чтобы достать их. Пальцы смогли подцепить только один листок. Подняв его, я быстро прочитала:

Дорогой Стивен!

Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы верить той лжи, которую ты рассказал нам, чтобы снять наше беспокойство, перед тем как покинуть нас. Я не потерплю ничего, кроме правды между нами, какой бы суровой она нибыла. Скольких из тех, кто тебя любит, ты огорчил чувством своей вины?Жизнь должна идти дальше, и следует оставить в покое умерших, даже если они умерли трагически...

Первый листок на этих словах заканчивался, и хотя я понимала, что нарушаю все правила приличия, я нырнула под кровать за другим листком. Распластавшись на полу, я влезла под кровать до самой талии, и лишь тогда мои пальцы нащупали листок. Вдруг дверь открылась, тут же закрылась, послышались шаги, которые замерли рядом со мной. Я застыла в этой нелепой позе, хотя мой разум кричал, что я должна выбраться и бежать либо полностью заползти под кровать.

– Миссис Бушерон?

– Да, – откликнулась я, решая вопрос, не оставить ли письмо под кроватью. В этом случае он мог лишь гадать, читала я его или нет, во всяком случае, он не поймал бы меня с ним в руке.

– Вы представляете собой весьма интересное и волнующее зрелище. Вы не застряли?

Он дерзко коснулся рукой моего левого бедра, затем задержался на том месте, где не следовало.

– Нет! – взвизгнула я, попыталась выпрямиться, стукнулась головой о деревянную перекладину и прикусила язык.

– А что вы там делаете?

– Распиваю чаи, – сказала я, скрипнув зубами и пытаясь вылезти из-под кровати.

Наконец это произошло, и я оказалась с ним лицом к лицу. Он с суровым видом забрал листки письма из моих рук.

– У вас есть шляпа! – воскликнула я.

– Стало быть? – Он сурово насупил брови.

– Мужчина прошлой ночью был в такой же шляпе! Я пришла, чтобы отполировать мебель, и обнаружила шляпу.

– Вы хотите спросить, действительно ли я настолько презренный человек, чтобы угрожать женщине ножом, миссис Бушерон?

Это прозвучало настолько саркастически, что мои подозрения показались мне смехотворными.

– Нет... Я не знаю... Просто я увидела шляпу, когда вошла в комнату, и схватила ее. Листки из-под нее разлетелись, и...

– Почему бы нам не притвориться, что этого не было?

Он протянул мне руку помощи. У меня не было выбора, кроме как протянуть ему свою. Когда я встала, его взгляд остановился на моих губах, он шагнул ко мне, и его грудь прикоснулась к моей, послав импульсы любовного пламени взамен сомнений и смятения. Сандаловое дерево подействовало на мои чувства, мне захотелось большего. Атмосфера в комнате изменилась от определенно холодной до откровенно жаркой. Когда я попятилась, он последовал за мной.