Красная кнопка - Ольга Митрофанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мария мужа любила, но выслушивать упрёки мужа не очень хотела, поэтому смалодушничала и вместо звонка набрала сообщение, сказав, что говорить не может и очень занята, и освободится не знает когда. Пашка ее маневр раскусил, прислал гневный смайлик, но больше никак комментировать не действия не стал, и Мария Игоревна выдохнула.
Прием вели в просторном кабинете, где помещались все наблюдатели, расположились с комфортом, некоторые делали записи, кто-то пил кофе с булочкой. Шел седьмой час вечера, прием подходил к концу, вопросов накопилась уйма, интересных случаев оказался вагон, всем нетерпелось их задать профессору.
Мария Игоревна записывала очередной вопрос в планшетник, машинально слушая, как ассистент зачитывает историю развития и анамнез следующего пациента: мальчик, возрастом один месяц, доношенный, роды самопроизвольные, срочные, по Апгар восемь – девять баллов, рост при рождении пятьдесят шесть сантиметров, вес четыре килограмма, пятьсот грамм.
Не маленький такой ребенок, мелькнула мысль, у Марии Игоревны, родители крупные или дедушки, да и мама, скорее всего не малявка, раз сама родила. Мария Игоревна, не поднимая головы, продолжала делать заметки, а ассистент продолжал. Ребенок очень крупный, аномалий развития нет, беспокоит синеватое пятно на спине под правой лопаткой, подозрение на гемангиому или злокачественное новообразование, размер три на четыре сантиметра.
Неизвестно, что заставило Марию Игоревну отложить стилус и поднять глаза вверх, но последнюю фразу она произнесла шепотом, вместе с ассистентом: "По форме напоминает каплю".
На этом описание закончилось, а профессор предложил маме развернуть младенца и положить на пеленальный столик, чтобы осмотреть. Мать малыша, крепко прижимала к себе свёрток, и только когда ассистент повторил просьбу в третий раз, нехотя положила ребенка на пеленальный столик, начав разматывать одеялко.
Ребенок никакого протеста действиям чужого дяденьки не выказал. Даже не возмутился, когда его вытряхнул из распашонки.
Пока врачи колдовали над ребенком, Мария Игоревна судорожно строчила мужу сообщение: "Немедленно приезжай за мной, кабинет двести восемнадцать, на втором этаже, чтобы через две минуты был тут".
Маша сильно сомневалась, что продержится дольше. Профессора, чьими действиями и умениями она восхищалась совсем недавно, хотелось слегка придушить, за то, что не очень бережно обращался с ребенком. Мать малыша, видимо испытывала такие же чувства, потому как вся ее поза выдавала скопившееся напряжение.
Профессор Лессер продолжал обследовать ребенка, внимательно рассматривал и прощупывал спину малыша.
Господи, чего ты там рассматриваешь, думала про себя Мария Игоревна, обычное родимое пятно, ничего примечательного. Профессор с ее внутренними убеждениями согласен не был. Он деловито начал объяснять матери, что следует провести углублённые обследования, взять пробы материала, анализы и если это образование окажется злокачественным, то его нужно будет удалять. Затем подозвал мать малыша, которая по цвету лица сравнялась с белым цветом халата профессора и начал подробно что-то объяснять, усиленно тыкая пальцем в пятно.
В глаз себе ткни, делала эскулапу мысленный посыл Мария Игоревна, если ты не видишь, что это обычное пятно.
Надо отдать должное малышу, тот обладал недюжинным терпением, на все прикосновения доктора реагировал только кряхтением.
Дверь кабинета распахнулась резко, так, что все, кто в нем находился, вздрогнули, только Мария Игоревна облегчённо выдохнула, поднялась со своего места и направилась прямиком к доктору.
Бесцеремонно оттеснила врача от ребенка, начав одевать малыша, скомандовала мужу:
– Рубашку подними, пятно покажи.
Тот, не понимая, что происходит, сначала опешил, но быстро просканировав аудиторию и выцепив важные детали: маленькую рыжую девчонку, темноглазаго малыша и свою жену, бережно его одевающую, долго думать не стал. Снял рубашку – поло, поворачиваясь к доктору спиной.
– Видел, – произнесла Мария Игоревна, с торжеством глядя на врача, и указывая пальцем мужу на спину, – родимое пятно это, у Ящеровых знак качества такой. Запомни, как выглядит, и больше с гемонгиомой не путай.
Молча завернула малыша в одеяло и пошла на выход, зная, что все кому надо пойдут следом.
Глава 14
– Чай садись, пей, с бутербродами, – скомандовала Мария Игоревна, – сейчас Павел вернется, будем разговаривать.
Элька тихо сидела в уголке за кухонным столом в апартаментах, арендованных семьёй Ящеровых. Сюда их прямо из больницы на машине привез отец Максима, высадил возле дома, получил указания от жены и помчался в магазины. Мария Игоревна, с Пашкой на руках, поднялась в квартиру, а Элька молча топала следом.
Первый раз с момента рождения сына его держал на руках кто-то, кроме нее, если посторонние к нему приближались, в Эльке возникала волна протеста или ревности, а тут, мать Макса как взяла его в больнице, так из рук и не выпускала, а Эльке возмущаться не хотелось. Вообще усталость навалилась какая-то, и слезы к глазам подступили, вроде период, когда гормоны шалят давно прошел, и вот на тебе, нахлынуло.
Пока Элька витала в облаках, Мария Игоревна прошла в гостиную, уложила Пашку на диван, выпутала из одеяла, оставив в пелёнке и распашонке, взяла на руки.
– Памперс не надо было снимать, – тихо проговорила Элька, – ещё испортит ваш костюм.
– Я тебе сказала чай пить, – строго проговорила Мария Игоревна, – костюм можно и новый купить, велика потеря, а мальчика нечего в памперсах держать, это для мужского здоровья вредно. Павел сейчас в магазине вещи купит и привезёт.
Элька двумя руками обхватила чашку с чаем и сделала большой глоток. Бутерброд брать не хотела, но под строгим взглядом Марии Игоревны взяла.
Чувство вины ее итак грызло на протяжении полугода, а тут встретила родителей Макса, и оно возросло в разы.
Павел Олегович появился быстро, Элька только успела чай допить. Его она всегда побаивалась, все про отца Макса говорили уважительно, что он человек деловой и занятой. Поэтому с его приходом Элька вся подобралась, не зная, чего ей ожидать. К ее удивлению Павел Ящеров завалился в квартиру с детской ванночкой подмышкой и пакетами из Детского мира в обоих руках.
– Машунь, если я что-то забыл, то не виноват, ты мне список не составила, я покупал по совету продавщицы, она, кстати думала, что это я – молодой папаша. Так что имей ввиду, нам ещё ничего не поздно, – игриво произнес, появляясь на пороге кухне.
– Пашку подержи, – скомандовала Мария Игоревна, – я пойду, вещи простираю, ребенка же надо будет во что-то переодеть.
Павел аккуратно взял внука, глядя на него с вселенской любовью. Элька от этого большого и серьезного мужчины таких чувств не ожидала. Мария Игоревна отправилась в ванную, включать стиральную машину. Элька молчала,
