Мои любимые триггеры: Что делать, когда вас задевают за живое - Даниэле Новара
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
путаница между неконструктивным ходом конфликта и ситуацией насилия – это залог неблагоприятного развития отношений. Она не позволяет нам воспринять опыт конфликта в контексте познания мира. Нам кажется, что насилие – это все, что нас оскорбляет.
Создается впечатление, что нам нельзя совершить ошибку, нельзя сделать ничего пусть даже отдаленно несовершенного. Антропологическая мутация, имя которой нарциссизм[36], произошла в конце 1970-х – начале 1980-х гг. на всем Западе, и она так или иначе затрагивает всех нас. Вот ее главная идея: «Если что-то меня беспокоит слишком сильно – значит, это насилие»[37]. От времен принадлежности к обществу и связи с ним мы перешли в эпоху индивидуализма, где каждый толкается, возмущается, не хочет, чтобы его беспокоили; где во главу угла ставятся восприимчивость и обидчивость, а каждый думает только о себе.
■ Он/она не слушает меня.
■ Он/она не замечает, что мне плохо.
■ Он/она не смотрит на меня, когда говорит со мной или когда я с ним/ней разговариваю.
■ Он/она ущемляет моего внутреннего ребенка.
■ Он/она никогда не скажет спасибо.
■ Он/она показывает на меня пальцем, когда говорит.
■ Он/она делает все, чтобы спровоцировать меня.
■ Он/она постоянно ходит с недовольным лицом.
■ Он/она не так на меня смотрит.
■ Он/она не уважает меня.
Я могу до бесконечности перечислять выражения, которые уже почти стали шаблонными.
Мы живем в мире обидчивых и чувствительных людей, где бывает непросто даже прийти к согласию, если мы не слушаем друг друга, не можем справиться с конфликтами и противоречиями. Слушать друг друга очень важно, но говорить, что неумение или нежелание слушать влечет за собой насилие, – это совсем другое дело.
Насилие характеризуют эмпирические данные: наличие причиненного вреда, преднамеренность действий, масштаб нанесенного ущерба, постоянство воздействия. Согласно определению Всемирной организации здравоохранения, насилие – это «преднамеренное применение физической силы или власти, реализованное или в виде угрозы направленное против себя, против иного лица, группы лиц или общины, результатом которого являются (либо имеется высокая степень вероятности этого) телесные повреждения, смерть, психологическая травма, отклонения в развитии или различного рода ущерб»[38]. Если руководствоваться этим определением, поступки детей не имеют со всем этим ничего общего.
Давайте перестанем выискивать забияк среди детей.
Это настоящее нарушение их прав, давайте оставим их в покое, позволим им жить, расти, взрослеть. Какой смысл выискивать задир в детском саду? Это просто дети, которым нужно научиться быть вместе[39]. Отвечать немного грубо, толкаться, драться – это вполне нормальные ситуации для трех-четырех лет.
Последнее важное различие мы проведем между конструктивным и неконструктивным разрешением конфликта. Неконтролируемый, неконструктивный конфликт – это конфликт, в котором стороны нападают друг на друга, не контролируя свои эмоции; контролируемый, конструктивный конфликт – тот, в котором каждый человек сосредоточивается на проблеме и контролирует свои эмоции.
Я предлагаю очень простую таблицу, которая резюмирует то, о чем мы сейчас говорили, и которая, как мне кажется, очень наглядно показывает разницу между насилием и тем, что я называю контролируемым и неконтролируемым конфликтом.
Много лет назад в моем родном городе один мужчина убил девушку, с которой периодически встречался. Когда преступника задержали, в камере его посетил адвокат. На выходе его ждали журналисты, которые хотели узнать, была ли причиной преступления ссора. В какой-то момент один из журналистов спросил: «Но если они не ссорились, почему он убил ее?»
Если бы эта абсурдная ассоциация между ссорой и убийством была реальной, то человеческий вид прекратил бы свое существование еще в незапамятные времена!
Такое естественное взаимодействие, как ссора, постоянно путают с насилием.
Когда говорят о конфликте и насилии или о конфликте и войне, часто используют метафору контейнера: как банка содержит в себе варенье, так и насилие содержит в себе конфликт, а конфликт является частью насилия. Таким образом, конфликтный опыт оказывается всего лишь частью самого насилия. Иными словами, конфликт заключен в той же самой банке и в любой момент может перерасти в насилие. Ассоциация «ссора/конфликт» становится своеобразным негативным ярлыком, который можно прилепить ко всему, что пошло не так: «ругаются только невоспитанные люди», «продолжайте в том же духе, и закончится тем, что вы поубиваете друг друга», «если вы собираетесь ругаться, то я ухожу» и т. д. Это, конечно, очень интригующая метафора, но она не имеет ничего общего с реальностью. Дальше я покажу вам, что все обстоит ровно наоборот:
умение конфликтовать предохраняет нас от насилия.
Конфликт и насилие не находятся в одном поле, это два разных мира, и, хотя они могут пересекаться, это чаще происходит в представлении социума, чем в реальности. Более того, именно эволюция нашего вида в культурном отношении освобождает нас от необходимости насилия и открывает мир ритуалов и разрешения конфликтов – это совершенно иная вселенная. В мире насилия побеждает тот, кто сильнее и циничнее, а в конфликте – тот, кто лучше применяет свой интеллект и коммуникативные навыки.
Активный отказ в конфликте
Изучая конфликты между детьми, я понял, что одна из наиболее четких и интересных стратегий, которые они применяют, это так называемый активный отказ. В определенный момент они покидают поле конфликта или отказываются от предмета спора, например игрушки, оставляя ее оппоненту, и отправляются на поиски чего-то другого. В некоторых случаях, особенно если ссора происходит в семье, ребенок кричит: «Сейчас я буду играть с классной игрушкой, а тебе ее вообще ни за что не дам!» Потом он уходит и, если находит другую игрушку, кризис снова обостряется, а через 5–10 минут спорщики уже играют вместе.
Таким образом, дети применяют стратегию, требующую творческого подхода, то есть учатся преодолевать препятствия, придумывая альтернативу. Само препятствие заставляет искать более адекватное решение. Оно не позволяет человеку оставаться в гомеостатическом состоянии, которое называют зоной комфорта.
Конфликт – это не что иное, как возможность, которая открывается перед нами и заставляет искать новые идеи, пути, решения и стратегии.
Со мной это случалось много раз, и я благодарен тем, кто создавал для меня препятствия, а таких людей было немало: они помогали мне развиваться. Как и все остальные, я не склонен терпеть дискомфорт без необходимости и стараюсь удерживать занятые позиции. Но потом нечто буквально выбивает из-под тебя стул и заставляет встать, куда-то идти и начинать все сначала.
Я считаю, что конфликт – это возможность нестандартного нового старта в жизни, а подходящим инструментом для этого служит подход, применяемый детьми, а именно – активный отказ.
Конфликтная некомпетентность и конфликтная компетентность
Если насилие возникает из-за потери контроля над эмоциями, из-за неправильного их восприятия и переживания, то в СМИ, сообщая о случаях преступлений, следовало бы указывать «он потерял контроль над собой» вместо «произошла ссора». Нельзя использовать для описания убийства такое важное слово, как «конфликт». Жестокий человек – это тот, кто не умеет конфликтовать или страдает от конфликтной некомпетентности в тяжелой форме.
Говоря «конфликтная некомпетентность», я имею в виду неспособность человека справляться с напряжением в отношениях, переживая его как непреодолимую угрозу. Исследование, проведенное нашим институтом в период с 2012 по 2015 г.[40], привело нас к формулированию этого понятия. Это открытие очень важно, поскольку оно позволяет пересмотреть некоторые термины и реалии: в частности, агрессивного человека следует считать не резким и вспыльчивым, а не умеющим конфликтовать, управлять своими эмоциями и коммуницировать в конфликте. По этой причине такой человек попадает в неприятности
