Мадам Змея - Виктория Холт

Монсеньор ждал ее в одной из приемных. Он казался таким мрачным и печальным в своей пурпурной мантии, что Екатерина испытала к нему жалость. Она жалела всех, кто не был Ипполито и Екатериной.

— Его Святейшество ждет тебя, — сказал Монсеньор и повел девочку к папе.

Опустившись на колени, она поцеловала перстень Святого Отца и испытала облегчение; Екатерина поняла, что аудиенция не будет приватной: Монсеньор остался с ними.

— Моя возлюбленная дочь, — сказал Святой Отец. — Я договорился о твоем немедленном отъезде из Рима.

— Отъезде из Рима! — воскликнула она, не успев сдержать себя. «Покинуть Рим? Расстаться с Ипполито?»

Папа молчанием выразил удивление ее дурным манерам.

— Да, о твоем немедленном отъезде из Рима, — повторил он.

Она потеряла дар речи. В ее глазах появились слезы. Она испугалась, что папа заметит их. Почему он отсылает ее из города? Она почувствовала, что над ее любовью нависла угроза. Она должна что-то сказать.

— Святой Отец, я… я не хочу уезжать сейчас из Рима.

Монсеньор стоял абсолютно неподвижно. Святой Отец молчал. Они не понимали ее. Как она могла забыть о том, что никто не смеет возражать папе римскому?

Губы Святого Отца были плотно сжаты.

— Риму грозит эпидемия чумы. Мы не можем рисковать жизнью нашей любимой дочери, — сказал он наконец.

Это было ложью. В Риме не было чумы. Интуиция подсказала Екатерине, что ее хотят разлучить с Ипполито.

Она забыла о приличии и достоинстве.

— Куда… куда я поеду, Святой Отец?

— Во Флоренцию, — сказал он.

— О, Отец… Мой кузен Ипполито поедет со мной?

Возникла зловещая пауза. Лицо Монсеньора превратилось в бесстрастную маску, которая скрывала его удивление. Святой Отец заглянул в полные муки глаза своей юной родственницы и, вместо того чтобы сделать ей замечание, ответил на вопрос девушки:

— Твой кузен Ипполито отправляется с миссией в Турцию.

Екатерина молчала; ее губы дрожали. Она знала, что последнее время жила словно во сне. Ее не ждет счастье с Ипполито. Этот всемогущественный человек не хочет, чтобы они поженились. Они были вместе, не думая о том, какой пыткой станет разлука.

Возможно, Святой Отец испытал чувство жалости. Он посмотрел на бледное лицо страдающей девушки.

— Дочь моя, — сказал он, — ты еще обретешь счастье. Тебя ждет встреча с великим человеком.

Она не хотела говорить, но слова сами сорвались с ее уст.

— У меня нет будущего без Ипполито; я не хочу жить без него.

Папа не рассердился, услышав это заявление, прозвучавшее вызовом. Он помнил свою страсть к берберской рабыне, подарившей ему Алессандро.

— Дочь моя, — сказал он, и мягкость его голоса временно утешила Екатерину, — моя возлюбленная дочь, ты сама не знаешь, что говоришь. Я надеюсь, что скоро смогу вызвать тебя из Флоренции. Если мой план осуществится, ты поедешь во Францию, чтобы выйти замуж за второго сына короля.

Он положил руки на голову Екатерины, благословляя ее.

— Да, во Францию, дочь моя. Ко второму сыну короля! Кто знает, может быть, когда-нибудь ты станешь королевой Франции. Чудеса случаются, дочь моя. Возможно, наша семья избрана править всеми странами. Не вздыхай и не плачь. Тебя ждет блестящее будущее.

Потрясенная горем Екатерина поняла, что Святой Отец отпускает ее. Монсеньор увел девушку. Это был конец счастья. Прощание с любовью. Амбиции Климента, воплощенные в виде второго сына короля Франции, встали между Екатериной и ее возлюбленным.

БРАКОСОЧЕТАНИЕ

Юная девушка с разбитым сердцем доехала верхом от Флоренции до побережья Тосканы в сопровождении флорентийской знати. Она еще не пришла в себя; ее терзали душевные муки. Она должна была радоваться своему везению, но могла лишь плакать.

Ее дядя, Филиппо Строцци — он стал вдовцом, поскольку тетя Кларисса умерла, не успев увидеть то, что она назвала бы «великим и радостным событием», — возглавлял процессию до присоединения к ней папы; в конце каждого дня путешествия он подзывал к себе племянницу и беседовал с ней, упрашивая Екатерину проявить интерес к своей счастливой судьбе, скрыть меланхолию и возрадоваться вместе со своими родственниками. Но она отвечала ему, что не все ее родные охвачены радостью.

Это действительно было правдой. Филиппо Строцци подумал о том, что Его Святейшество совершил ошибку, включив Ипполито в состав эскорта, которому предстояло сопровождать девушку во Францию.

«Я положу конец слухам, — сказал Климент. — Больше не должно быть разговоров о влюбленных Медичи».

Филиппо пожал плечами. Для папы все складывалось удачно. Возможно, жизнь, которую он вел, не позволяла ему понять молодых пылких влюбленных. Климент не соблюдал требований целибата. Алессандро, развращенный монстр, доказывал это своим существованием. Но Его Святейшество никогда не позволял страсти возобладать над властолюбием. Не обладая большим воображением, он, верно, полагал, что его родственники склонны вести себя точно так же. Филиппо обладал большим жизненным опытом. Переводя взгляд с печальных глаз Ипполито на глаза Екатерины, в которых горел вызов, он думал о том, что включение молодого человека в состав их группы было ошибкой.

Красивый романтичный Ипполито мог вскружить голову любой девушке; его турецкая миссия увенчалась успехом, он вернулся значительно раньше, чем предполагалось, с желанием снова увидеть свою возлюбленную. Несмотря на умение четырнадцатилетней Екатерины скрывать свои чувства, красивые глаза девушки выдавали ее, когда она с нежностью смотрела на Ипполито. Филиппо знал, что будет испытывать опасения до тех пор, пока они не сядут на французский корабль, который доставит их в Ниццу.

Если Филиппо хотел поскорей увидеть побережье Тосканы, то Екатерина боялась этого момента. Она знала, что, покинув землю Италии, она потеряет надежду. Бегство станет невозможным. Но пока Екатерина ехала верхом рядом с Ипполито, она могла мечтать и надеяться на то, что ее мечты станут реальностью.

Почему бы им не уехать куда-нибудь вдвоем?

Иногда во время путешествия ей удавалось обменяться с кузеном несколькими словами так, чтобы их никто не услышал. Охваченная отчаянием, она забывала о сдержанности.

— Ипполито, давай оторвемся от них. Поедем быстрее… куда угодно, какая разница. Давай не разлучаться.

Ипполито печально смотрел на нее. Она была еще ребенком. Ничего не знала о жизни. Куда они скроются? Как будут жить? Бегство было невозможно. Их вернут назад к папе.

— Не важно, Ипполито. Мы проведем вместе несколько месяцев, недель, дней.

— Екатерина, думаешь, я не размышлял об этом? Я строил планы. Но все они ведут к беде. Я не могу обречь тебя на это. Где бы мы жили? Среди нищих? Среди разбойников? За наши головы назначат вознаграждение. Мы не будем в безопасности. Екатерина, ты выросла в роскоши. Знаю, тебе угрожала опасность, но ты не испытывала голода, любовь моя. Поверь мне, я думал об этом. Отчаянно искал выход, но не нашел его, потому что его не существует.