Дикая сердцем - Кэти А. Такер

Может, Фил и живет здесь один – об этом красноречиво свидетельствуют грязная посуда и пустые упаковки из-под готовых замороженных продуктов, валяющиеся на столе, одежда, раскиданная почти на каждом предмете мебели, паутина, свисающая с люстры, словно мишура, – но здесь все еще сохранилось присутствие его покойной жены. Магниты в виде цветочков на дверце холодильника, удерживающие фотографии их внуков, плещущихся в озере. Календарь, висящий на стене, открыт на сентябре, где аккуратным женским почерком отмечены несколько встреч, день рождения и годовщина. Над порогом прихожей, длинного узкого коридора с дюжиной крючков, на которых висит все подряд – от легкого свитера до болотных сапог, – прикреплена деревянная табличка «Боже, благослови этот дом на Аляске», расписанная вручную фиолетовыми полевыми цветами. И полагаю, что все эти бледно-голубые и сиреневые вещи когда-то принадлежат самой Колетт.

– Эти бревна все были вытесаны вручную, – произносит Фил, и его брови изгибаются дугой, будто он делится невероятно шокирующим секретом. – Колетт настаивала, что если у меня есть ангар для моих игрушек, то у нее должен быть свой бревенчатый домик у озера с большим камином, где она сможет проводить холодные зимние дни. С этим не поспоришь. – Его мутный взгляд устремляется на двускатный потолок двухэтажной гостиной, куда поднимается дымоход большого каменного очага. Длинный деревянный пол покрывает дешевый изношенный ковер цвета зеленого мха. – С этим местом связано много хороших воспоминаний. В любом случае мои ангар и мастерская появились только через пятнадцать лет после дома.

– Они выглядят добротно построенными, – замечает Джона тем же оценивающим тоном, который не покидает его голос с тех самых пор, как мы приземлились.

– О, так и есть. Ангар нуждается в небольшом ремонте. Обычная профилактика, которой никак не избежать. Но такого, как здесь, вы больше не найдете нигде в округе. Старая постройка, скажу я вам.

Джона согласно кивает.

– Я летел над этими парнями, как муха над лосиным дерьмом.

Прячу свою кривую улыбку за глотком воды.

– Джона восхищается вашим ангаром с тех пор, как мы приземлились. – Я бросаю на него язвительный взгляд. Конечно, это больше походило на то, что Джона прогуливался в мороз с эрекцией на гигантский металлический сарай, но все же.

– Уж надеюсь. Джордж клялся, что ты оценишь. – Фил делает еще один большой глоток виски. – Вот почему я лучше продам участок тебе, а не той парочке из Хомера. Так когда у вас будут деньги, чтобы выкупить его?

Глава 8

– Я буду бургер из бизона и разливной светлый эль. – Джона складывает меню и передает его обратно Крису. – А Калла возьмет нож для стейка, чтобы перерезать им мою яремную вену.

Кустистые брови Криса изгибаются дугой, когда он смотрит на меня, и его глаза сияют смесью восторга и любопытства.

– Полагаю, он это заслужил?

– В супе с луком-пореем есть молочные продукты? У меня пищевая аллергия. – Заставляю себя улыбнуться. Злюсь, но при этом голодна.

– Позволь мне уточнить. Я вернусь через минуту. И принесу подставки, чтобы стол не шатался. – Крис забирает у меня меню. – И нож, чтобы пырнуть Джону.

Он уходит, все еще смеясь от своей шутки. Это мило.

Я снова устремляю жесткий взгляд на человека, сидящего напротив меня.

Джона откидывается назад, и стул скрипит от тяжести его немаленькой фигуры. Он смотрит на меня расчетливым взглядом – таким, который говорит мне, что в этот самый момент Джона прикидывает, как именно собирается убедить меня согласиться на эту его бредовую идею – поселиться в лесу посреди пустоши.

– Ты должна признать, что это идеальный вариант для нас.

– Для нас? Нет. Не для нас. Для тебя.

– Ты же хотела дом с характером. А что может быть более аутентичным, чем бревенчатый дом с прекрасным видом на Денали?

– Посреди глуши, – напоминаю ему я.

– Трапперс Кроссинг – это не глушь. Оттуда до Уасиллы всего двадцать пять минут пути. Там проживает десять тысяч человек и есть все, что тебе требуется. Даже «Волмарт».

– Ты думаешь, что «Волмарт» – это все, что мне нужно?

Джона вскидывает руки.

– Черт побери, я не знаю. Это ты все время говоришь о «Волмарте». – Его взгляд внимательно изучает стену позади меня, как будто где-то там, за деревянными панелями скрывается аргумент, который сможет меня переубедить. – Мари, например, живет в Уасилле.

– Ага, твоя суперблизкая подруга, которая тайно в тебя влюблена. Еще лучше, – бормочу я, хотя и не испытываю враждебности.

Когда познакомилась с той симпатичной ветеринаршей, сразу после того, как мы с Джоной впервые поцеловались, я просто сгорала от ревности. Любому было понятно, что она рассчитывает, что их дружба станет ступенькой к чему-то большему. Джона сам как-то признался, что они целовались один раз. А еще он сказал, что не может дать ей того, чего она хочет.

Я видела Мари всего дважды – второй раз на похоронах моего отца, – и, кажется, тогда она отступила на шаг назад, будто пытаясь соблюсти невидимую границу, проведенную между ней и Джоной, когда появилась я. В любом случае у меня нет проблем с Мари, но это совсем не то, что убедит меня в покупке дома Фила.

Джона закатывает глаза.

– Она не влюблена в меня.

– Мы же остановились на Анкоридже, – напоминаю я ему.

– Нет. Мы остановились на окрестностях Анкориджа. Это чертовски ближе к Анкориджу, чем Бангор. – Он складывает руки на столе перед собой. – Да ладно тебе, Калла… Ты ведь это несерьезно, когда говоришь о переезде в пригород? Ты хочешь обычный дом с крошечным двориком и людьми с обеих его сторон, заглядывающими в твои окна по ночам? Дом без характера?

Вздыхаю с отчаянием. Джона использует мои слова против меня. И, я не хочу этого признавать, эффективно.

– Как я буду летать? Где мне держать свои самолеты?

– В аэропорту, как и все нормальные люди. Как мой отец.

Он медлит, закусив нижнюю губу. Если бы я не была так раздражена, то, вероятно, этот тонкий маневр взбудоражил бы мою кровь.

– Это не новость для тебя, Калла. Я уже упоминал, что хочу свой аэродром. И не раз. – Джона добавляет уже более мягко: – Помнишь, той ночью, когда я посадил тот маленький игрушечный самолетик на твою…

– Это было всего один раз! – прерываю я, краснея, и бросаю взгляд на соседний столик, чтобы убедиться, что сидящая там семья не подслушивает нас. – Я думала, это случится «когда-нибудь», лет через пять или десять. Не сейчас.