Наемник №300 (СИ) - Андросенко Александр Дмитриевич

Михайлова разочарованно вздохнула, удивляясь, как быстро такая привлекательная для нее история превратилась пустышку. И в судьбе Поля не обошлось без ободряющего пинка родителей. Не сам…

— О, «Тихая лагуна»! Зайдем? — оживился пилот.

— Давай! — обрадовалась Светлана.

— Пиво, коктейль? — поинтересовался он, когда они уселись за столик в уединенной кабине на мягких диванах друг напротив друга.

— Водка.

Поль улыбнулся, нажимая виртуальные кнопки в меню:

— Решила напиться? — он поднял выехавший из внутренностей стола бокал с вином.

— Почему нет? — Светлана упрямо вскинула подбородок, поднимая ему навстречу рюмку с прозрачной жидкостью. — Я наняла тебя, а ты — лучший актив, что за последние пару недель проходил в списке контрактов. Имею право! Может, завтра будет не до того!

Она выпила, и тут завибрировал комм.

Прочитав сообщение, она, сама того не ожидая, издала вопль, и заказала еще водки:

— Гуляем, Поль! Я угощаю!

— А? — он удивился. — Что случилось?

— Нашивки прилетели! — рассмеялась она, чувствуя, как напряжение прошедших дней отпускает ее. — Завтра присяга!

* * *

— Это что такое?! — заорал знакомый голос.

«Бл@@@@@… — подумала Михайлова. — Вот это палево…»

Отец стоял на пороге и злобно смотрел куда-то вправо. Света проследила его взгляд и охнула: Поль валялся там, куда она его вчера сгрузила, но без комбинезона.

Сев, она приложила бутылку, которую держала в руке, к виску, и тоскливо пробормотала:

— Чтож ты как орешь-то все время…

Генерал Михайлов опешил от такого обращения, но как военный человек, не растерялся, схватил дочь за плечи, затолкал в душ, несмотря на ее сопротивление, и включил воду.

— Подъем! — гаркнул он под ухом у спавшего пилота. — Встать! — наемник попытался встать, но смог только сесть. — Ты кто такой!?

— Поль Маттера, сэр… — он ошарашено огляделся и тоскливо спросил. — А где мы?!

В этот момент душевая кабина открылась и Светлана прошла голышом по комнате в поисках полотенца. Зрачки пилота расширились, и он, похоже, понял, где находится.

— Куда вылупился! — рявкнул генерал. — На меня смотри!

— Да, сэр! — Поль понял, что надо срочно уносить ноги. — Разрешите идти!?

— Вали, — согласился Михайлов, довольный догадливостью собутыльника дочери. То, что это именно собутыльник, а не любовник, он уже понял.

Маттера схватил комбинезон, впрыгнул в него, и, опасливо обернувшись на Светлану, с трудом наклонившуюся к полке за полотенцами, сказал:

— До связи! — получил он равнодушную отмашку Наемницы, глянул на кулак, который показал ему генерал, и убежал.

Михайлова завернулась в полотенце, добралась до аптечки, и закинулась таблетками. Отец протянул ей стакан с водой.

— Ка-а-а-айф, — выдохнула она, выпив его, и развалилась на диване. — Господи, вот это я накидалась…

— Присяга через два часа! Ты не отвечала на звонки, не открывала адъютанту, я был вынужден прийти к тебе сам! Ты хоть понимаешь, что могло случиться?! — генерал с трудом сдерживал гнев.

Светлана безразлично посмотрела на него. Остатки алкоголя еще бродили в ее крови, и ей было абсолютно не страшно. Это ведь отец, что он сделает?

— Но ведь не случилось же? — бесстрашно глянула она ему в лицо, после чего отвернулась в поисках одежды. — Хватит беситься, я в порядке. Можешь идти, заниматься своими делами.

Михайлов схватил ее за волосы, поворачивая к себе и рявкнул:

— Ты могла пропустить присягу, тупая ты дура!!!

— Пусти! Больно!

— Больно!? Больно?! — генерал орал, выпучив глаза. — А ты знаешь, как мне больно!? Я что, растил тебя для того, чтобы ты бухала с проходимцами?! Чтобы трахалась с первым встречным?!

— Зато я не трахалась со шлюхами, в отличие от тебя! — возмутилась Светлана.

Михайлов сам не ожидал, что отвесит дочери пощечину.

— Ты для этого заимел дочь из пробирки?! — спросила она, дерзко глядя ему в лицо. — Чтобы безнаказанно бить ее?!

— Заткнись! Ты что, не понимаешь? ТЫ могла пропустить свою Присягу! Могла опозорить мое имя перед другими Наемниками! — Михайлов зло посмотрел на нее. — Ты помнишь, о чем мы договаривались?! Ты должна быть лучшей! И тогда все лучшее — станет твоим!

Светлана сама не знала, почему, но не испугалась.

— Где это лучшее? — спросила она вкрадчиво. — Где? У меня нет ничего! — она повысила голос. — Я тренировалась с двух лет для того, чтобы принять Присягу Наемника и сдохнуть в бою! Вот что станет моим! — последнее предложение она уже кричала.

Отец отступил, наверное, впервые за много-много лет.

— Протрезвей, — сказал он. — Потом поговорим.

Выйдя, он даже почти улыбнулся. «Подростковый бунт? — думал он. — Поздновато, конечно, но девочка растет».

* * *

Униформа только подчеркивала достоинства Светланы. Высокий стоячий воротничок плотно охватывал шею, в меру длинную и достаточно тонкую для ее образа жизни. Китель скрывал слишком большую грудь. Короткая уставная юбка оставляла открытыми красивые коленки и ровные ножки. Убранные под фуражку тонкие белые волосы, которые она ненавидела, были не видны. В волосах ее не устраивало решительно все, но после того, как шесть подряд стрижек «под ноль» не принесли ни толщины, ни изменения цвета, смирилась. Отец был темноволосым, значит, они достались ей от матери. Хотя бы это она знала точно.

Иногда она думала об этом. Каково это — сдать свои яйцеклетки в Геном-банк, и не знать своих детей. Может быть, у Светланы есть сестры и братья? Как это — вырасти в полной семье? Геном-банк не разглашал информацию о своих донорах. Сдать генный материал имел право любой человек, и за это даже платили символическую сумму, 23 кредита, но он же и выбирал личную информацию, которую предоставлялась тем, кто хочет его материалом воспользоваться.

Светлане хотелось думать, что мать жива и мечтала с ней когда-нибудь встретиться, хотя с момента создания Геном-банка прошло больше восьми столетий, а еще лет двести до этого яйцеклетки и сперматозоиды хранились в разных клиниках без всеобщей упорядоченности. Впрочем, поиски матери казались ей отдаленной перспективой, в том числе и потому, что она не знала, как к ним подступиться.

Присяга прошла без происшествий, и даже угрюмое лицо отца ее больше порадовало, чем расстроило. Казалось бы, чего злиться? Она нахамила, потом получила, конфликт исчерпан, но нет, надо показать, как ты недоволен. Пофиг. Витамины и антидепрессанты убрали похмелье, Светлана чувствовала себя великолепно. Живость мыслей и бесстрашие только укрепились после приема привычной дозы боевых стимуляторов.

А когда Светлана получила свои нашивки, и вовсе стала почти счастлива. Подумаешь, хмурится он… Она уже не ребенок! Имеет право и трахаться с кем хочет, и бухать что попало! И, вообще!.. Она теперь Наемник! И отчитывается только перед Советом и нанимателем! Зачем ждать обещанного разговора с отцом? Выслушивать очередные упреки? Не теперь!

Михайлова всегда перла напролом. Покинув Зал Совета с пакетом документов, она скинула сообщение Полю: «Жду у себя! Отбываем через час!»; а потом продублировала его новому главе службы безопасности. Собрав предметы первой необходимости, она встретила все еще взъерошенного и невыспавшегося Поля. Села на пятнадцать минут за голостол и выкупила контракты заранее выбранных подразделений. Отправила всем точку сбора — 18.00, корабль-носитель «Весельчак Пит». Познакомилась с сержантом Кимми Беордом, представила ему Поля. Отбыла с ними на «Пита». В 14.00 познакомилась с экипажем корабля-носителя. В 15.00 прошла синхронизацию с информационным ядром корабля и отправилась его осматривать. В 18.00 произнесла речь перед всем личным составом. В 19.00 «Весельчак Пит» прыгнул на Жалтера-4.

Светлане всегда казалось, что именно в такой вот безостановочной круговерти событий она чувствует себя как рыба в воде. Сама она легко расставалась с вещами и людьми, порой, месяцами не вспоминая о любимом платье или статуэтке, которую обожала рассматривать по утрам.