Сердце кошмара - Глеб Сергеевич Дьяконов

силы, но справиться с ним не получиться. Так не проще ли плыть по нему? – Нет, ведь тогда твоя судьба и жизнь перестанет быть твоей, сольется с теми, так же безвольно лежа на спине влечется потоками воды.

Что же тогда оставалось делать? – ответ прост. – Использовать силу течения в своих целях, в любой момент готовый вылезти из воды и пойти по суше.

Сила была воронкой в реке. Она затягивала Асмера, а он, постепенно погружаясь под воду, чувствовал, как кислорода перестает хватать, как немеют руки и ноги, как легкие сдавливает давление глубины. Свет над ним погас, но Асмер не умер, не утонул. Он хотел, чтобы вода поглотила его, использовал законы природы в своих целях. И теперь, в синеватом свечении поселения, затопленного водой, он чувствовал себя свободным.

– Асмер, – услышал он знакомый женский голос, ласковый и греющий душу среди холода подводного царства.

– Мирра, – ответил он. – Но…как ты?Как ты здесь оказалась?

– А ты не понял? Когда ты пришел ко мне в квартиру, я тоже почувствовала.

– Что ты почувствовала?

– То же, что и ты.

– Постой, я ничего не понимаю. Не уходи, объясни мне.

– Не волнуйся. Все так или иначе всплывает на поверхность. Взгляни на это.

– Дома под водой. Что-то в них прячется. Я это чувствую.

– Ты прав.

Асмер обернулся – никого около него не было. Один он в пустой квартире. Часы мерно тикали, отмеряя время до утра. Большая стрелка, неуверенно, медленно и будто нехотя продвигалась к четверти четвертого.

IX

Солнце встало несколько часов назад, но в участке уже вовсю кипела жизнь. Тут и там сновали незнакомые Асмеру люди.

– Быстро же они, – услышал он голос за спиной. – Налетели, как мошкара.

Это был комиссар, впрочем, не знай Асмер его так долго, подумал, что это совсем не глава полиции Атифиса. Комиссар выглядел плохо, гораздо хуже, чем в предыдущий раз, когда они встречались. Усталость исказила его лицо, мешки под глазами стали еще больше, а морщины – признаки преклонного возраста глубже и явнее. Казалось, комиссар уже несколько дней не спал.

Асмер промолчал.

– Тебе удалось что-то узнать?

– Не совсем, – ответил Асмер, и, почувствовав, как что-то встало посреди горла, откашлялся, а затем, после небольшой паузы продолжил. – Чем ближе я подбираюсь к зацепке – тем дальше она уходит от меня. Я словно пытаюсь пройти сквозь невидимую стену, и все не как не могу понять, почему не могу пройти дальше.

– Мог бы просто сказать, что ничего не узнал. Пафосные речи – меньшее, что я хочу сейчас слышать. Я всеми силами пытаюсь не отдать дело Церквям, но, чувствую, что скоро придется им уступить… – сказал комиссар и что-то неразборчиво пробормотал. Асмеру показалось, что это было ругательство. Хотя, зная Гарвальда, это было именно оно.

– Сколько у нас времени?

– Немного.

– Тебе надо отдохнуть, Гарвальд. Хреново выглядишь.

– Да куда там… На том свете отдохну. Давай иди, делай свое дело, хватит болтать. Да и сам. Давно в зеркало смотрел? Ты как будто не спал всю ночь.

Асмер кивнул.

В зале, где собиралась оперативная группа расследования было как никогда людно. При этом, людей Церквей был гораздо больше, нежели полицейских. У дальней стены, рядом с расчерченной доской стояли двое, которых Асмер уже видел на месте убийства. Он встретился глазами с одним из них. В его взгляде читалось пренебрежение. Асмер прошел мимо и тут же почувствовал, как еще одна пара глаз буравит затылок.

Вокруг был хаос. Полицейские то и дело сновали из угла в угол, выкрикивая поручения и обрывки информации, а среди их голосов, громких и отчетливых в моменты затишья, когда они затихали, четко слышалось шепотом сказанное слово.

Антицерковники.

Но Асмер не обращал на это внимания. Он думал о другом. О том, что случилось какими-то пятью минутами ранее. О разговоре с комиссаром.

Когда Асмер ехал в участок, он думал о том, как посвятить главу полиции в свои подозрения в причастности Церквей к убийству Арне Кристенсена, однако в момент, когда мог об этом рассказать, что-то помешало ему, застряло в горле, не давая произносить слова. Будто что-то внутри детектива вдруг решило, что доверять кому-то участке было опасно, ведь на кону стояла не только жизнь Асмера, но и жизнь Мирры, которая, вероятно, подписала себе смертный договор, просто согласившись поговорить с ним.

Из размышлений Асмера выдернул знакомый запах – запах карамели. Он повернул голову в сторону его источника, и, к своему удивлению, увидел копну пепельно-русых волос. Это была Мирра. Девушка неуверенно стояла, топталась с ноги на ногу прямо перед дверью комнаты допросов свидетелей. Почувствовала взгляд Асмера и только собралась что-то сказать, как тот отрицательно покачал головой. Мирра понимающе кивнула и, заметив подходящего к ней церковника, что сменил мантию с багровым змеем на костюм, слегка поклонилась ему, а затем вместе они скрылись за дверью допросной.

– Как твое ничего, Асмер? – услышал он как всегда веселый голос Брестона – коронера полиции Атифиса, и увидел приближающегося к нему полноватого, крупного мужчину с изрядной плешью посреди густой, светлой шевелюры. – Давненько я тебя не видел, дружище. Что ж ты не заходишь?.. Работаем вроде как не очень далеко.

Коронер деланно насупил брови.

– Могло быть и лучше, – ответил Асмер. – У меня к тебе дело.

– Ба, столько не виделись, а ты все про дела, про дела. Нет бы рассказать, как поживает старший детектив полиции. Эх, ты не исправим, – Брестон вздохнул. Пойдем в лабораторию, там точно никого нет, вечно один сижу.

– Не думай, что я буду тебя жалеть, – сказал Асмер. – Один ты уж точно не сидишь. Я постоянно вижу, как та девушка из бухгалтерии сюда заходит.

– За кого ты меня принимаешь? Я слишком стар, чтобы водить к себе девушек. – улыбнулся коронер. – Но вот прекращать водить женщин, думаю, пока еще рано.

– Ты не исправим, Брестон, – покачал головой Асмер, улыбаясь в ответ. – Мне кажется, для женщин ты никогда не станешь стар.

– Что верно то верно, – с важным видом произнес коронер, открывая дверь. – Тебе бы знаешь тоже не помешало бы обзавестись подружкой. Годы то идут.

Асмер промолчал.

– Ну что ж, прошу в мою скромную обитель. Шуметь можно, думаю, никого мы тут не разбудим. Хотя, мне иногда кажется, что воон тот, который слева, иногда дергает ногой.

– Оставь свои страшилки для бухгалтерш, – Асмер сморщился. В нос ударил едкий запах хлора и различных кислот. Глаза защипало, и из них покатились мелкие слезы.

– Знаю, ты рад меня видеть, приятель,