Правонарушители - Николай Якубенко

— Чему радуются? — лениво подумал Илья. — Их дорога развлекает, проносящиеся рядом машины или то, что им еще минут 15 шагать по местным «достопримечательностям»?

Илья был не совсем прав, ведь причин для радости может быть великое множество. Больше того, причин для радости может вообще не быть, а настроение все равно будет отменным. Но его можно было понять! Обещанные Ромычем 20 минут, ожидаемо, оказались неправдой. Даже самые пессимистические его прогнозы не оправдались — на остановке он сидел уже больше полутора часов.

Даже Славик, который обещал стать их проводником до лагеря КСП и всегда отличался обязательностью — упился в хлам и никуда идти не мог быть чисто физически. Еще больше Илью удивляло то, что местные жители знать не знали ни о каком КСП.

Дорога, по которой он недавно приехал сюда, превратилась с одну сплошную пробку, в которой, скорее всего, и застрял Ромыч. Наконец, допивая уже второю бутылку пива, зазвонил его телефон.

— Ну?

— Я на вокзале Джугбы! — торжественно произнес Ромыч.

— На другой стороне дороги находится магазин, рядом остановка, я на ней. Очень злой и недовольный.

— Сейчас подойду.

Ромыч был человеком интересным. Он вырос в семье кадровых военных с длинной, местами даже героической историей. Сама судьба направляла его в военное училище, чтобы стать образцовым защитником отечества. К своим двадцати с лишним годам он уже наверняка успел бы вникнуть во все тонкости наматывания портянок и сборки/разборки автомата Калашникова, если бы не одно НО. Ромыч был разгильдяем. С большой буквы. Даже в совсем не закомплексованной среде, в которой он варился, Ромыч выделялся своим легкомысленным отношением к жизни.

С другой стороны, он был человеком искренним, идейным и даже, как не удивительно — надежным. В том смысле, что если что-то происходило не так, его вины в этом почти не было. Почти. Но этого «почти» хватало с головой!

Движение на дороге замерло на несколько секунд и из-за машин явилось чудо.

Это был молодой человек лет 22-х, тощий, длинный, с модной стрижкой на голове и темными очками круглой формы. Одет он был в джинсы, шлепки, щеголял голым торсом, а в руках нес сумку советского образца, непонятно как оказавшуюся у такого модного субъекта.

Чего-то подобного Илья ожидал. Сам он готовился к разным поворотам судьбы и был одет гораздо практичнее. Вдобавок имел рюкзак со всем необходимым — к КСП он готовился почти, как к походу в горы.

Обменявшись рукопожатиями, Илья сообщил Роме новости.

— Славик нажрался в хлам. Самим придется искать это долбанное КСП.

— Ты разве не знаешь куда идти?

Ромыч искренне считал, что проблемы имеют свойство саморазрешаться. То, что они решились не сами, а их решали другие, он не замечал. Получалось это у него естественно и не поддавалось логическому объяснению. Он на самом деле так думал!

— Блин, конечно, я все знаю. И что такое сингулярность я тоже знаю.

— А что такое сингулярность?

Илье пришлось себя остановить. С Ромычем они дружили давно, подобный разговор мог продолжаться бесконечно.

— Не важно. Кстати, местные про КСП не знают.

— Странно. Вон, мужик идет, вроде местный. Спросить?

— Ну, спроси.

Ромыч подошел к мужику и через минуту вернулся в расстроенных чувствах.

— Представляешь, он говорит, что всю жизнь здесь прожил и никогда не слышал ни про какое КСП.

— Фигово.

— Что делать?

Илья призадумался. Не могло быть, чтобы КСП проходил в другом месте. Об этом мероприятии он слышал от разных людей, от Славика — в том числе. КСП проходит сейчас, в районе Джугбы, в Змеином ущелье. В этом не было никаких сомнений. А значит…

— Ромыч, наверное, мы не так спрашиваем. И вообще — пошли на автовокзал, там людей больше.

На автовокзале отдыхающие, а их было большинство, шарахались от странной парочки — один словно из леса вышел — с рюкзаком большим и не бритый, другой вообще непонятно чем занимается и зачем сюда пожаловал. Зато Илья с Ромычем безошибочно угадывали в толпе местных — те на своем веку насмотрелись на все возможные причуды отдыхающих, удивить их было сложно.

Наконец, бабка, торгующая сигаретами поняла, о чем ей говорят молодые люди. Про КСП она никогда не слышала, зато хорошо знала про лагерь Высоцкого.

— Ребятки, вы пойдите прямо, потом налево и через два дома увидите тропинку через пустырь. Дальше будет проходная пансионата отдыха, скажите охране, что идете в лагерь Высоцкого, и они вас пропустят. У моря сворачивайте направо и идите минут 15 по пляжу, а там уже сами увидите.

Из всего рассказа доброй старушки Илья с Ромычем поняли одно — нужно каким-то образом добраться до моря, там поворачивать направо и идти по пляжу, пока ноги сами не выведут туда, куда нужно. С небольшими приключениями им это удалось.

Лесная тропинка петляла из стороны в сторону, проходя вдоль небольшого высохшего ручья. Время от времени она забиралась то на один его берег, то на другой. Все более-менее горизонтальные поверхности вокруг занимали палатки — это и был КСП.

— Ромыч, мы с тобой попали в психушку. Что это за «хрен моржовый»?

Илья и не думал шутить. Мимо них прошел мужчина в плавках и солидным пузиком. На пузике крупными буквами было нарисовано черным фломастером «Хрен моржовый». Какие уж тут шутки?

Ромыч тоже удивлялся творимому вокруг безобразию, но уже начинал адаптироваться.

— Ты ничего не понимаешь в современном искусстве, Илюха. Это авангард, это экспрессия. Облечение ханженской морали общества. Короче, ты лузер, понял?

— Сам лузер! — возмутился Илья.

В это время мимо них пропорхнуло чудесное создание с обнаженной талией и выше. Ее груди были покрашены синими и зелеными красками, образуя потрясающую, чудесным образом выпуклую мешанину цветов. А на сосках были нарисованы желтые звездочки с блесками.

Сразу стало понятно, отчего Ромыч вдруг принялся рассуждать об экспрессии — он шел впереди и первым заметил ходячее «произведение искусства». Еще бы, это не мужик пузатый с надписью неприличной! Хотя, это дело вкуса…

Наконец, они заметили флаг, который в прошлой своей жизни был обычной простыней. На флаге неведомый художник написал ВТР и в скобочках, немного ниже — «разгильдяи». Для непонятливых.

Лагерь ВТР был обычной поляной в лесу, метров 30 в длину и ширину. Большая часть поляны оставалась свободной от палаток, а в уголке находилось то, чем, наверное, очень гордились обитатели лагеря — беседка. Сделана она была из всего, что только можно найти в лесу и что остается после отдыха человека: пластиковые бутылки, консервные банки, полиэтилен и многое другое. Конструкция была основательно перевязана проволокой, какими-то веревочками и обита гвоздями. На удивление, все это выглядело прочно и использовалось, по виду, уже не первый год.

В центре размещался стол и скамейки из бревен и фанеры. За столом сидела кампания молодых людей. Множество стаканов, бутылок и пепельниц не оставляли никаких сомнений в том, чем они сейчас заняты. На вновь пришедших уставилось восемь пар любопытных глаз.

— Добрый день, — поздоровался Илья.

— Здрасье, — добавил Ромыч.

Илья неодобрительно посмотрел на товарища, но говорить ничего не стал — по всему было видно, что он еще не отошел от встречи с творчески озабоченной незнакомкой.

— Меня зовут Илья, это Рома. Нас Славик пригласил. Он еще встречать нас должен был, но, почему-то трубку не берет. Наверное, напился.

— Связи здесь нет, потому и не берет он трубку, — веско заметил парень лет 25 с небольшой бородкой.

— Это мы знаем. Славик обещал на берег выходить — там, вроде, есть связь.

— На берегу связь есть. Только Славик к морю выходить не может — он спит в своей палатке, потому как сильно перебрал. Про вас он говорил, место уже выделено.

С этими словами парень поднялся из-за стола и повел Илью с Ромычем в другой конец поляны.

— Палатка у вас одна? — спросил бородатый.

— Вообще-то две.

— Нафига две? Вас же всего двое?

Получилось так. Я взял, Ромыч тоже взял.

— Так дело не пойдет. Две палатки на двоих слишком жирно! Людей приедет очень много, как всех размещать — непонятно. В одной палатке будете ночевать, идет?

— Без проблем. У меня палатка двухместная, даже для вещей место останется, — ответил Илья.

— Ну и замечательно. Размещайтесь здесь. Туалет — вон за теми кустиками.

Бородатый развернулся и ушел обратно за стол.

Через несколько минут цвета уже стояла на поляне и Илья с Ромычем принялись за ревизию своих вещей.

Пенок (ковриков из вспененной резины) у Ильи было две штуки, одна досталась Ромычу. Носки, одеяла, трико, свитера, миски, ложки и другие мелочи были свалены в угол палатки. Нужно было что-то решать с запасами провианта и спиртного.