Звездочет - Мишель Яффе

Куртизанка, занятая тем, чтобы роскошный халат, складки которого она расправила только что с такой тщательностью, больше открывал взору, чем скрывал, не заметила замешательства своей подруги.

— Если я смогу помочь тебе еще чем-то, красавица, то дай мне знать. Я всегда буду рада помочь тебе. — Взяв Бьянку за руку, она ласково поцеловала ее ладонь.

В комнату вошла Дафна.

— Его светлость здесь, — сообщила она. — Пригласить его?

Кивнув, Туллия нахмурилась, глядя на Бьянку:

— Вот что, детка, твоя репутация явно пострадает, если граф увидит тебя в моем доме и все истолкует неправильно.

Бьянка от ужаса застыла на месте: ей нечего было добавить к словам подруги.

— Зеркальный шкаф! — вдруг осенило Туллию. — Это дверь в коридор, который выходит прямо на канал. Между прочим, если ты не очень торопишься, то можешь задержаться и сквозь зеркальные панели посмотреть за тем, что тут будет происходить. Знаешь, я специально попросила сделать эти панели — некоторые клиенты с определенными вкусами любят понаблюдать кое за чем, а потом я вдруг выяснила, что лучше чувствую себя, когда знаю, что за мной кто-то подглядывает. Особенно если этот кто-то так же хорош, как ты, красавица.

Их разговор был прерван звуком шагов в коридоре. Едва Бьянка успела спрятаться в шкафу, как дверь в спальню Туллии отворилась.

Бьянка не могла бы заставить себя отвернуться от зрелища, которое должно было вот-вот разыграться у нее перед глазами. Она видела, как Йен поцеловал Туллии руку, а потом подарил ей маленькую деревянную шкатулочку с выгравированными на ней инициалами известного венецианского ювелира.

Граф выглядел потрясающе: его волосы слегка растрепались на ветру, камзол удачно подчеркивал безупречную фигуру.

Бьянка услышала восторженное восклицание Туллии. Раскрыв шкатулку и вынув из нее серьги с огромными изумрудами, она подошла к зеркалу и приложила их к ушам.

Стоя у нее за спиной, Йен наблюдал за тем, как куртизанка надевает его подарок. Туллия взяла руку Йена и приложила ладонь к своей груди, слегка отодвинув в сторону полу кружевного халата, а потом прижалась к нему всем телом. Потом куртизанка закинула голову и крепко поцеловала графа.

Тот глубоко вздохнул, убирая руку с ее груди. Он был доволен тем, что Туллия не забыла, как он любит аромат гардений, и подумал, что не зря потратил деньги на дорогой подарок. Осторожно развязав поясок ее халата, Йен бросил его на пол. Его ладони скользнули по обнаженной спине куртизанки, по ее стройным бедрам, обхватили ее пышные ягодицы. Йен сел, и Туллия устроилась рядом, положив руку на его плоть.

— Давненько я тебя не видел, Туллия, но выглядишь ты лучше, чем обычно, — начал разговор Фоскари.

В ответ куртизанка расстегнула шнурки его лосин для того, чтобы высвободить рвущееся наружу естество. Йен улыбнулся, когда Туллия погладила его восставшую плоть, но остановил ее, прежде чем она взяла ее в рот. Обычно эти интимные ласки доставляли ему большое удовольствие, однако сегодня что-то было не так, что-то изменилось. Йену даже казалось, что он что-то теряет.

Бьянка видела лишь спину Туллии, раздевающей Йена, однако ей был отлично виден ее партнер. Не в силах сдвинуться с места, затаив дыхание, она наблюдала за тем, как руки Туллии ласкают тело ее жениха. Бьянка не слышала, о чем они говорят, но была уверена, что Йен то и дело постанывает от удовольствия. Она никогда в жизни не видела ничего подобного, но, как ни странно, в ней зародилось какое-то новое чувство, которое скорее всего было ревностью. И наряду с этим она как никогда ощутила одиночество и сомнение в себе. Почему на месте Туллии не она? Почему руки Йена гладят не ее тело, а губы целуют не ее рот? Она сама предложила себя графу, а он оттолкнул ее! Неужели она так отвратительна, что он отказался от нее? Узнает ли она когда-нибудь, каково чувствовать его ласки? И не только его, но и вообще какого-нибудь мужчины? Едва сдерживая слезы, Бьянка наконец вышла из тайника и направилась к каналу.

Как только Бьянка ушла, парочка двинулась к невероятно широкой кровати. Возможно, просто у него плохое настроение, размышлял Йен, не понимая, что с ним происходит. Однако еще два часа назад он выложил кругленькую сумму за эти изумруды, значит, тогда настроение его было иным? Нет, Туллия ему необходима как лекарство — она поможет ему забыть о тех образах, что с некоторых пор овладели его сознанием и не оставляли его ни на мгновение.

Увы, даже в роскошном будуаре Туллии, даже в обществе этой соблазнительнейшей из женщин он продолжал думать о Бьянке. Протянув руку к голове Туллии, он спросил себя, почему у нее не светлые волосы. Ее тело, когда-то приводившее его в восторг, теперь казалось слишком пышным, чересчур надушенным и искусственным. Взяв в ладонь ее грудь, он испытал разочарование: грудь Туллии была не такой маленькой и твердой, как грудь Бьянки. Он был готов обвинить куртизанку даже в том, что у нее нет родинки на левом бедре. Однако у него было еще три с половиной часа, и он не знал, какие чудеса приготовила ему Туллия. Вытянувшись на кровати, Йен положил Туллию на себя и решил дать ей шанс.

Уходя домой несколькими часами позже, Йен чувствовал себя разочарованным. Туллия превзошла себя, призвав на помощь все, чему научили ее десять лет проституции. Но тщетно…

Позднее она рассказывала подружке, что еще ни разу за ее долгую практику ни один мужчина не обращался с ней с такой страстью и… нежностью. Было странно, но он даже не занимался с ней любовью, а просто хотел все время жарко целовать и обнимать ее, как целуют и обнимают лишь любимых. А один раз, призналась она, краснея, он даже назвал ее «дорогая».

Йену не удалось обмануть себя ребяческими играми: он чувствовал, что с каждым часом его желание обладать Бьянкой все возрастало. Его тело, почти не отреагировавшее на ласки опытнейшей женщины, королевы куртизанок, вспыхивало каждый раз, когда Бьянка едва прикасалась к нему. У него остался один выход — уложить Бьянку к себе в постель. Эта мысль вызвала у него возбуждение и страх.

Фоскари начал подозревать свою невесту в том, что она манипулировала им, пытаясь с помощью своей привлекательности убедить его в своей невинности.

Но все могло быть иначе. Это он мог бы манипулировать Бьянкой, он мог бы держать ее в узде и даже проверить, невинна она или…

Он ничуть не сомневался, что, соблазнив Бьянку, сразу же избавится от ее чар и даже сумеет вытянуть из нее, кто все-таки совершил убийство. Неожиданно Йену пришло в голову, что его сосед, французский посол, подал ему очень неплохую идею. Поздравив себя с подобной расчетливостью, Йен сделал глубокий вдох.