За пределом (СИ) - Кири Кирико

Потому что любой сейф можно взломать.

Так что, устроившись поудобнее, примотав стетоскоп к сейфу и вооружившись карандашом, я принялся за дело. Очень долгое дело. Учитывая тот факт, что мы сюда приехали часов в восемь, а отпустят человека под утро… пусть будет в шесть, у нас есть десять часов, полтора часа из которых мы уже потратили.

Я не ждал, что это будет легко, и я не сильно ошибся — это было нелегко. Это было очень нелегко. Стрёкот, который появлялся, когда ты крутил диск кодового замка, был практически везде одинаковым, и мне потребовалось часа два, чтоб наконец понять, как звучит тот момент, когда проскакивает нужная цифра и паз становится в нужное положение. Едва заметный, слышимый чуть громче и чуть звонче, чем остальные, щелчок. Обычным слухом ты его не услышишь, и даже со стетоскопом можно его не заметить.

В школе я открывал старый раздолбанный сейф, у которого диски от старости и частоты использования подрагивали и звякали едва-едва громче, чем обычно, когда ты проскакивал нужную цифру. Здесь такого не было от слова совсем.

Поэтому, когда я почувствовал ту самую зацепку и поставил нужную цифру, смог вздохнуть с облегчением. Оставалось надеяться, что я понял всё правильно, потому что последующий подбор занял у меня ещё три часа.

Раз за разом прокручивал на протяжении всего этого времени диск, иногда замечая, как Алекс делает попытки подойти. И каждый раз Малу его останавливал, не произнося ни слова, просто ложа руку на плечо и прикладывая указательный палец к губам. Я вообще заметил, что между ними какая-то связь есть. И явно не такая, как между дружками по банде. Но я выкинул это из головы, так как не моё дело.

Когда я в последний раз набирал код, по идее, окончательный, чувствовал, как от нетерпения дрожат пальцы. Несколько раз я даже умудрился ввести его неправильно. Ко всему прочему, от напряжения ещё и вспотел, как свинья последняя, большой вес дал о себе знать. Особенно в душном кабинете в недышащем комбинезоне.

Зато какое облегчение было, когда я ввёл комбинацию, повернул ручку и услышал приветливый щелчок.

Это было подобно тёплой ванне для души, в которую ты опустился после сложного дня. Парни тоже подтянулись. Кажется, они уже начали засыпать.

— Чо такое? Всё? — кажется, Малу уже сам начал сомневаться в нашем успехе. Но я лишь подмигнул и похлопал по сейфу.

— Готово.

— Да ладно?! — Алекс аж подскочил.

— Да, готово.

— Охереть! Блять, да ты просто даёшь, чувак. Сука! Я хуею! — Малу, казалось, сейчас взлетит. Он подскочил ко мне, протянул руку и, когда я взял её, чтоб пожать, дёрнул на себя и похлопал по спине. Так вроде братки здороваются, как я видел по телевизору. — Блять, сука, ты лучший! Охуеть! Я хуею просто с тебя! Взломать на слух! Еба…

Он наконец отпустил меня, и тут уже подключился Алекс, не менее радостно поздравив меня.

— А что мы ищем? — спросил я из объятий Алекса.

— Доки какие-то. Компромат! Так… Вот тут что-то есть! — он вытащил целый органайзер с папками. — То ли всё, то ли что-то из.

— Тогда просмотрим? — предложил я. — Это можно?

— Да, Стрела сказал, проверить всё содержимое. Говорит, сразу поймём, когда наткнёмся.

— Хорошо.

Мы принялись вытаскивать папки. Разные папки, в которых было много чего интересного и много чего могло быть компроматом на него. Счета из банков и его собственности, старые акции, которым много лет и которые стоят много денег. Какие-то договоры, доверенности и прочее, и прочее, пока мне не попалась одна из папок.

Небольшая жёсткая папка, в которой было что-то твёрдое. Я с интересом вытряхнул это на стол.

Конверты, какие-то документы и несколько CD-дисков.

— Нашёл что-нибудь? — глянул на мою находку Малу.

— Да. Диски, документы и конверты.

— Может оно? — взял в руки диск Алекс. — Хотя кто, блин, пользуется в наше время дисками?

— Старомодные люди, — пожал я плечами.

— Давай запустим, сразу поймём. А то будет неловко, если мы принесём Стреле видео его голого на нудистском пляже.

Он подошёл к телику, стоящему на соседней тумбе, и запихнул диск в дисковод плеера.

Пока он возился с плеером, я открыл один из документов. По-настоящему это было самое настоящее личное дело с личной информацией на какую-то девушку. Фотография, имя, фамилия, возраст и так далее. Я быстро пролистал несколько документов, и все они были личными делами. Но один факт сразу привлёк моё внимание — все, как одна, были сиротами.

Тогда я открыл один из конвертов и вытащил целую стопку фотографий со старого доброго полароида. Много фотографий. На первой была изображена девушка. Обычная жизнерадостная девушка, наверное, ровесница Малу, улыбающаяся в камеру. На следующей тоже она, и на третей, опять же улыбающаяся, только уже в сарафане. А дальше…

А дальше все остальные мысли застряли в моей голове, когда я начал рассматривать четвёртый снимок. И вроде первые же были нормальными, но четвёртый… пятый… шестой… И чем дальше, тем становилось хуже.

Не надо никому объяснять, что означает порнография, естественно. Но есть и такое направление под названием эрогуро. Оно возникло в Японии и означает порнографию или эротику, связанную с насилием. Даже не просто насилием, а скорее высоким уровнем жестокости, где присутствуют ампутации, резекции, каннибализм, некрофилия и прочие прелести больного ума. И с таким содержанием фотографии я сейчас держал в руках.

Это был словно набор для вызывания то ли отвращения, то ли ужаса, то ли возбуждения, а может и всё сразу. Это был набор фотографий из ада. Чем больше я смотрел, тем сильнее у меня расширялись глаза, а снимки метались в руке, сменяя один другой, как в фильмах ужасов, когда ты пытаешься просмотреть всё как можно быстрее.

На одном из них я замер. Замер, потому что фотография и то, что было на ней изображено, пробили меня до самого дальнего нейрона.

— Эй, Тара, ты чо застыл… ты чо такой бледный, словно сейчас кони двинешь? — Малу внимательно смотрел на меня, но вместо ответа я лишь протянул ему фотографии. Он их молча взял, внимательно смотря на меня, после чего его взгляд опустился на фотографию.

И теперь уже он застыл. Смотрел на эту фотографию очень долго, после чего сменил на другую. А потом на следующую, всё быстрее и быстрее, как будто тасуя их. Он выглядел как загипнотизированный или помешанный.

— Готово! — радостный голос Алекса заставил нас вздрогнуть. — Старое дерьмо, никак не хотело запускаться.

Нас осветило сероватым светом, словно пропущенным через пыльное окно. Там, на диске, сразу появилось помещение с кроватью посередине и девушкой, привязанной к ней.

— О, порнушка с его участием, — усмехнулся Алекс, улыбаясь. — И девка приятная. Вот, кажись, и компромат.

Я отобрал фотографии из рук Малу и быстро нашёл подходящую, только на ней девушка была ещё одетой, улыбающейся и просто жизнерадостной. На видео же она была голой, бледной и до смерти напуганной.

Фотографии выглядели как сделанные маньяком снимки своей будущей жертвы.

Но очень скоро улыбка стала сползать с лица Алекса. Мы смотрели на видео как заворожённые. На нём было несколько сцен с участием как хозяина дома, так и девушки, видимо, снятые не за раз, а за несколько.

— Что за… — голос Алекса едва заметно подрагивал. — Что за хуйня…

Он озвучил все наши мысли.

А видео продолжалось. На такое смотришь и всё больше начинаешь верить в бога или наоборот, всё больше становишься атеистом, раз он дал такому произойти. Меня тянуло в сторону атеизма.

Наконец мне удалось найти в себе хоть какие-то силы сдвинуться с места. Медленно, словно на ватных ногах, я подошёл и вырубил этот оживший кошмар.

— Думаю, что с нас достаточно, — пробормотал я, потерев слегка влажные глаза. Боюсь, что ближайшую ночь меня будут мучать или кошмары, или эротика. Но скорее всего и то, и другое разом.

Кажется, мы все стали приходить в себя. Это был скорее всего эффект неожиданности, ведь никто никак не ожидал встретить нечто подобное здесь. Такое…